РОМАН С КИРИЛЛОМ

 

Роман лежал на столе в чём мать родила и нервно ждал искушённую руку хирурга. И рука, вскоре проснувшись, поползла к скальпелю и, вцепившись в него закостенелыми пальцами, медленно и страшно вонзила нож в тело.

Роман закричал, пряча под ладонями глаза и немного подергавшись, затих. Неподвижное тело его уверенно расчленяла рука хирурга, проставляя новые даты, вставляя новые числа, добавляя новые факты.

Реанимация подходила к концу. Редактор уже поставил подпись, а роман отдали в набор. Роман с Кириллом.

Больная музыка, нервная, дёрганная. А где же герой романа? «Седьмой, седьмой, отвечай седьмой, я тебя не слышу!..»

Герой романа появился так же внезапно, как и сам Роман. Фраза, которую он произнёс: «Я же говорил, увидимся!»

Да, прав был великий Воланд, рукописи не горят!

Роман напечатали, бросили на полку и оставили там пылиться. А он взял да и заболел паранойей. А потом спрыгнул под отмазкой просветления и пошёл искать отчаявшуюся душу, которая прочтёт и положит под подушку.

Подушка, подружка, пеструшка, коровушка… Боже, какая всё это петрушка!

А с романом белиберда какая-то вышла. Он и сам не понял, зачем и почему ложился на операционный стол… Только вот всё пошло по-другому.

И героиню его заменили какой-то, случайно вонзившейся в жизнь героя женщиной. И герой вместо вечной любви заболел какой-то необузданной страстью. А с остальными персонажами вообще разбредаловка какая-то получилась…

…И стояли они оба на трамвайной остановке, целовались как дикари. А она вздрагивала от каждого прикосновения его холодных рук, болезненно бледных, красивых, нежных, и, обезумев, прижимала к груди его голову и тихо плакала от жалости к себе…

А роман, впитав в себя новую сюжетную линию, поддался и, лишаясь рассудка, пошёл за своей героиней на поиски героина. И бродил он так где-то с полгода, наверное. А потом ему всё это надоело, и он выкрал её. Засунул в мешок с травой и увёз на драйвере, куда и ноги не ходят, и глаза не глядят. И закончился бы роман, так и не попав в мои руки, если б не одно досадное обстоятельство.

А дело всё было в хирурге…