ОНДАТРОВАЯ ШАПКА

Из цикла «Litl Mann»

 

Всю жизнь мечтал Иван Ильич о ондатровой шапке.

Впрочем, не всю, до сорока лет были у него мечты куда круче.

В начале рыночной поры проявил он разворотливость и основал кооператив. Начинал с записи и продажи кассет, поднакопил денег и начал приторговывать компьютерами.

Женился на молодой красивой, но скромной девушке, которая была ему верной помощницей на сделках и съездил с ней несколько раз за границу, раз даже на Канары.

В ту пору имел Иван Ильич, без проблем, целых две норковых шапки: с козырьком и ушанку, а мечты его простирались до приобретения высотного торгового здания, над которым будет сиять в небе голография с именем горячо любимой жены.

В общем, всё как у людей.

 

Всё рухнуло в одночасье. Наступил дефолт. Запасы национальной валюты обесценились, а компьютерная техника так быстро развивалась, что цены на неё тоже обрушились.

В мыле пытался Иван Ильич спасти положение, однако, когда, ранее уважавший его поставщик, швырнул в лицо предпринимателя его «деревянные» - предоплату за большую партию товара по договору, то хватила бизнесмена кондрашка.

 

Очнулся он в больнице, рядом сидела верная подруга с красными следами на лице от медленно стекающих слёз.

Врачи выявили сразу два грозных заболевания: инфаркт и эпилепсию, дремавшую в организме до поры, до времени, и вышел Иван Ильич на пенсию.

Рассчитался кое-как с долгами, а на жизнь ничего не осталось.

Пару лет тянулись они, продавая, что попало от прежней жизни, потом и это кончилось.

И жили на скромную зарплату жены и издевательскую пенсию по инвалидности.

Всё, как у людей.

 

Из шапок, за давностью лет, полез пух, и Иван Ильич всё время следил, когда снимал головной убор в присутственных местах, чтобы не прижать его к пальто.

С тех пор и начал мечтать он о ондатровой шапке, новую норковую никак не потянуть – цена три пенсии, но и на ондатровую выделить месячный доход не удавалось.

Стал Иван Ильич тихим и замкнутым, говорил мало слабым голосом, ходил осторожно, всё время прислушиваясь к сердцу и чему-то такому, что постоянно поджимало и крутилось в голове и порой разряжалось конвульсивными припадками.

Впрочем, подробностей приступов сам страдалец не видел – терял сознание, а жена никогда ему не рассказывала об этом, да и сам он не желал знать деталей своего сумеречного состояния.

В магазинах и на рынках примеривался Иван Ильич к шапкам, бывало торговался, но всё никак не хватало денег.

- Вот, если бы я вышел на пенсию по старости, то прибавилось бы пятьсот рублей, - мечтал мужчина, но, к сожалению, до пенсионного возраста было ещё далеко.

 

И тут бывшему предпринимателю подфартило.

Реденько подрабатывал он ремонтом компьютеров по старой своей специальности, много работать не мог, при малейшем умственном напряжении скакало вверх давление, и жена не позволяла ему переутруждаться.

Да и заказчики были случайные, только если попадались от старых знакомств.

Но сумел мастер восстановить дорогой цветной лазерник, с которым владелец, было, распрощался, и получил зараз тысячу рублей.

- Катя, смотри, я тыщу заработал! - с гордостью показывал мужчина жене новенькую синюю бумажку.

- Пойдём шапку брать, я аванс сегодня получила, - отвечала Катерина, - а то так и не соберёмся.

 

В универмаге шапка им понравилась: ровная, мягкая на ощупь, с высокой тульей, модного светло коричневого цвета.

Но не хватило четыреста рублей.

На рынке шапки были поплоше, и мех колючий, и тулья пониже, но стоили дешевле на пятьсот рублей.

Семейная пара перестала размышлять, что купить, когда наткнулась на единственную шапку большого размера, не сжимавшую больную голову Ильича, большие размеры были в дефиците.

 

С тех пор всегда Иван Ильич перед выходом на улицу надевал новую шапку и с удовлетворением смотрелся в зеркало.

Если рядом случалась жена, то счастливый собственник обновки непременно прокручивался перед ней, а та всплескивала руками и вся светилась:

- Ну до чего же ты у меня красивый!

 

И смотрелся Иван Ильич в новой шапке солидно, как в прошлые времена, когда каждый считал за честь пожать ему руку.

Даже старые знакомые, которые с некоторых пор всегда куда-то спешили при встрече с бывшим партнёром, останавливались теперь поболтать, справиться о здоровье и спрашивали: «Не пошёл ли Ильич снова в гору?»

А тот искренне заявлял, что дела пошли на поправку, что возрождает старый бизнес на базе новых технологий.

Ему верили, так как всегда почитали его талант и предприимчивость.

 

И решил бывший бизнесмен съездить к хорошему старому другу в другой город, попытаться завязать новое дело с его помощью. В своё время, спас он товарища от уродующей экзекуции, когда крутые парни привязали того к батарее, заставляя платить проценты за «крышу».

Дозвонился Иван Ильич до друга, тот обещал ждать.

Надел всё самое лучшее, сохранившееся от прежней жизни: чёрный итальянский костюм в мелкую белую полоску, голубую рубашку со стоячим воротником, галстук от Диора, турецкую дублёнку, которую надевал очень редко, по торжественным случаям и кожаные сапоги, которые, по такому случаю, сносил в ремонт.

И осторожно натянул перед зеркалом новую ондатровую шапку.

Собственно, только её и не хватало для полной джентльменской упаковки.

Экономя на всём, прихватил бутылочку хорошего коньяка.

 

Невезуха началась сразу, как приехал он под вечер в губернский город. Так и было задумано: посидеть на ночь за благородным напитком, повспоминать прежнюю жизнь и сделать намётки на новую.

Автобус сбросил его прямо в снег, попросил Иван Ильич притормозить на незапланированной остановке. Еле вырвал он полу дублёнки, прищемлённую быстро закрывшейся дверью, и по инерции ткнулся руками в колючий от мороза снег, разбросав вещи из распахнувшегося дипломата.

- Ничего, ничего, - успокаивал себя путник, потирая замёрзшие вмиг запястья, - соберу всё, а там меня Валера ждёт с горячим ужином.

И любовно очистил от снега выпавшую бутылку с коньяком.

 

Однако, прямую дорогу к товарищу перекрыл длинный обрывистый котлован – впритык к старым зданиям строилось гигантское новое.

Пошёл Иван Ильич в обход, по незнакомой для него дороге и, как-то, потерялся среди однотипных зданий, не зная куда идти.

 

Смеркалось. Проморозило градусов до тридцати, говорила ему супруга: «Подожди, станет потеплее».

- Да что я, старик, что ли? – упёрся муж, - ждёт Валерий меня, неудобно.

По такому холоду никого кругом не было, чтобы спросить дорогу.

Пробегала мимо девушка, вся в светлом мехе, с заиндевелым от дыхания воротником и в острой, отороченной куницей шапке.

- Эх, залезть бы на такую, - с воодушевлением, сменившемся тоской, подумал бывший дон жуан, страсть как обожающий снегурочек.

- Девушка, простите, не подскажете, как пройти…

«А куда?» – замолчал Иван Ильич, адрес он забыл дома и вспомнить не мог теперь, память стала хромать, незаметно для обладателя прежде умной головы.

Снегурка затормозила на миг, и не дождавшись от путника чего-нибудь членораздельного, фыркнула:

- Пить надо меньше!

 

Попытался Иван Ильич зайти в какой-нибудь подъезд и попросить у жильцов телефонную книжку, чтобы позвонить другу, но все подъезды были закрыты кодовыми замками без домофонов.

Мороз крепчал с той яростью, которая наступает с угасанием холодного зимнего солнца.

На счастье замерзающего, к подъезду подошли два парня, один из них стал набирать код.

- Ребята! – воспрянул духом Иван Ильич, - из другого города я, заблудился, есть у вас телефон – другу позвонить?

- Телефон? – зыркнул второй, усатый парень на замёрзшего мужчину, - телефон есть, пойдёмте с нами.

Первый открыл дверь и вошёл в подъезд, за ним другой, просунул голову внутрь тёплого воздуха и Иван Ильич.

Тут усатый резко сорвал с его головы ондатровую шапку, вытолкнул под грудь наружу и захлопнул дверь.

 

Мужчина стоял очумело на морозе с непокрытой головой.

В мозгу завертелись тёплые радужные вихри, которые закручивали голову в одну сторону.

Иван Ильич чему-то улыбнулся и медленно осел на запорошенное снегом бетонное крыльцо.