Род Гревеницев, одна из ветвей рода

Пушкиных, был уничтожен большевиками

практически полностью.

 

 

Под рёв мотора, гром грозы дорожной,

Трещавший, как дуэльный пистолет,

Подумалось: что, если б веком позже

Явился в мир божественный поэт?

 

Что было б с ним, наследным дворянином,

К тому же близким царскому двору,

Да с духом вольным и непримиримым,

Всегда открытым дерзкому перу?..

 

Что было б с ним, певцом судьбы народа,

С тех лицемерных и кровавых пор,

Когда кошмар семнадцатого года

Россию хряснул, как тупой топор?

 

Восставший класс не ведает сомнений

И, от природы «чуждый элемент»,

Скорей всего был Пушкин бы расстрелян,

Как Гумилёв, российский же поэт.

 

Или, чтоб дело выглядело чисто,

И не смотрелось, словно чья-то месть,

Его толкнули б на самоубийство,

Чему в Руси примеры тоже есть…

 

Или за то, что партию не славил,

Попал бы под карающий кулак:

Не в родовую вотчину сослали б,

А по этапу – в сталинский ГУЛАГ…

 

 

 

 

На старину нападки надоели.

Напрасно кодекс чести устарел:

Уж лучше встать под выстрел на дуэли,

Чем по доносу выйти на расстрел…

 

Огонь зажёгся в пушкинском именьи.

Ушла гроза. Заржавлен пистолет…

Дремал со мною рядом на сиденьи

Судьбы безвестной молодой поэт.