Речь пойдёт, конечно, не о каком-то мистическом духе, а о чисто реальных явлениях, имеющих отношение к туризму. Однажды тёплым, уютным вечером, во время задушевного разговора возле горящего костра одна из туристок, в свободное от турпоходов время доцент Московской академии экономики, задумчиво сказала: «А вот если бы мы были не в походе, а вместе работали, то, может быть, давно бы уже разругались »… Видимо, даже на туристском биваке в глухом таёжном лесу её не оставляли какие-то невесёлые мысли о человеческих отношениях.

Когда по телевидению начали рекламировать новую программу «Последний герой» и всерьёз объявили, что из всех участников обитателей «необитаемого острова» останется в живых лишь один, а остальных съедят - у меня по спине мороз пробежал. Вот это – да!.. Вот так приключение. На экране – оскаленные хищники, крокодильи пасти… Вместе с морозом по коже появилось и желание принять участие в авантюре: из всех видов туризма, которыми я занимался, только такого не хватало. Удержала работа. Но зато в первую же передачу «Последнего героя» я уставился в телевизор, как одержимый.

Вскоре одержимость сменилась удивлением, затем возмущением, а потом и отвращением. Оказалось, что никаких зверей на выбранном для демонстрации задуманного действа месте нет и быть не могло. Роли хищников исполняли сами участники – именно они и должны, просто обязаны были, «съесть» всех своих товарищей, кроме одного… Это у них должны были быть и тигриные клыки, и пасти крокодильи - в скрытом, до поры до времени, виде… Каким бы хорошим человеком и товарищем участник «шоу» ни оказался – всё равно он должен быть отвергнут и изгнан – «съеден» своими же товарищами. Самый же изворотливый и самый хитрый, сожравший всех остальных, получал за это «приличное вознаграждение». Я намеренно поставил эти слова в кавычки, потому что ничего приличного в отваленных «победителю» деньгах не увидел. Так же как и в самом «герое» героического.

Таким образом, с туризмом, к которому я привык и в атмосфере которого жил в течение всех тридцати трёх лет занятий этим благородным делом, происходившее на экране не имело абсолютно ничего общего. Как выяснилось, с таким же возмущением отнеслись к нему и все мои товарищи по туристским походам: «Последний герой» - извращение и искажение самого главного Духа туризма. Туризм погиб бы, если бы нечто подобное вошло в него. Теле - шоу упомянуто вовсе не для его критики, а для того, чтобы сопоставить его с подлинным духом туризма: с его гуманной, а не мизантропической, сущностью.

Можно себе представить: какое постоянное напряжение, какой стресс испытывали бы ежедневно все, находившиеся на «острове», если бы всё происходило на самом деле. Ведь всех их, за единственным исключением, ожидала одна участь - рано или поздно быть выброшенными за борт своими же товарищами. Можно представит себе, что бы творилось в туристических группах, если бы в них происходило то же самое… На самом деле всё происходит иначе. Следует, наверное, подчеркнуть, что речь идёт только о том туризме, где люди передвигаются собственными силами по различным видам твердей и хлябей поверхности планеты.

Автор этого повествования ни разу не был ни в санаториях, ни в домах отдыха, ни в пансионатах и ни в т. д. Зато ежегодно – в одном или двух походах каждый по две – три недели: горы, леса, реки. Передвижение при помощи ног или рук: пешком под рюкзаком или на байдарке. Байдарка, кстати сказать, всегда одна. Этому моему виду транспорта, типа «Салют»-двойка, исполнилось тридцать лет. Пройдено на ней в общей сложности свыше трёх тысяч километров.

«Подвиги» сии совершались отнюдь не по причине абсолютной несокрушимости здоровья. Скорее наоборот: перед тем, как заняться туризмом я дважды побывал в кардиологических отделениях областных больниц. До этих знаменательных событий ни о каком туризме и не помышлял. Какой там туризм, какие горы, какие реки: дома бы целу остаться. Ни одна эпидемия гриппа не обходилась без моего личного активного участия. Болел этой заразой и без эпидемий. Насморк – круглогодично. Какой такой рюкзак – я и без него одышку имел. Какие горы – по лестнице поднимался, страдая… Доходяга, одним словом.

В первый поход меня с трудом уговорил пойти мой друг – заядлый турист. Конечный его пункт находился на берегу симпатичного озера Юхро совсем неподалеку от Нижнего Новгорода, если ехать на электричке, и в двух часах ходьбы, если идти пешком. Эти два часа показались мне неимоверно долгими, а рюкзачок, висевший на мне, как на корове седло, непомерно тяжким… Но озеро оказалось неотразимым. И ночь, проведённая у костра с песнями и с последующим сном прямо на голой земле без спальника и без палатки, показалась прекрасной. Насморка почему-то не последовало… Но главное, что пленило и покорило сразу – обаяние общего настроения участников похода. Дружелюбие, доброжелательность со стороны товарищей и – со стороны природы, окружавшей нас. Этот поход до сих пор памятен, как поворотное событие моей жизни. Даже решающее: многое произошло потом только благодаря ему. Уточню: многое хорошее.

Ещё несколько походов, как тогда называли «по родному краю», и я отправился в горы. Но этому шагу предшествовали некоторые другие шаги. Чтобы чувствовать себя в походных условиях комфортно, а без походов я уже не представлял себе нормальной жизни, пришлось сделать вывод: необходимо закаляться и тренироваться. Начал с холодного закаливания, обязательной зарядки и бега. Всё – постепенно и самостоятельно – на «группы здоровья» не хватало ни времени, да и желания тоже. Как бы ни было порой неохота подвергать себя физическим и моральным насилиям, стимул был всегда один: впереди – походы и необходимо быть в форме. Вот этот настрой и ликвидировал всю лень и кажущееся, порой, недомогание. После физической нагрузки самочувствие улучшалось, а воображение рисовало красоту новых, ещё невиданных пейзажей, новые приятные знакомства и лица старых походных друзей.

Работа на производстве, а потом руководящее тягло, создавало в течение года такое напряжение, что требовалось несколько дней, чтобы перестроиться. Идёшь ли среди красивейших горных вершин по альпийским лугам в цветущих травах; любуешься ли прекрасной панорамой горных хребтов, гребёшь ли вёслами по лесной реке, а в голове продолжается надоевшая мысленная жвачка: кто что сказал, кто чего не сделал, какие дела необходимо «провернуть», что, где, почему… Но неизменно вся атмосфера похода и окружающего его мира оказывает своё благотворное влияние.

Там – иной мир. Не в смысле потусторонности бытия, а в смысле абсолютной несхожести его с оставленным миром повседневного быта и работы. Палатка кажется гораздо уютнее комфортабельной городской квартиры до такой степени, что мысли о возвращении в неё неприятны. Спится в ней гораздо слаще даже в прохладные ночи. Горы порождают в буквальном смысле возвышенные чувства и сознание мелочности всего, оставленного внизу, со всеми ссорами, склоками и сплетнями. Необычной свежести творческий подъём. Лес, живое существо, успокаивает невозмутимым спокойствием, живописностью, запахами, тишиной и чистотой воздуха. Лесные реки не бывают взлохмачены острыми волнами и их течение сплетается с неспешным движением времени. Над всем безраздельно царит вековечная Гармония Природы и ты растворяешься в ней всецело, становишься её частью.

В походе не бывает затяжных ссор, да и ссор вообще: так – иной раз некоторые разногласия по какому-нибудь пустяковому поводу, только укрепляющие взаимные симпатии. Если туристские судьбы сводят незнакомых ранее людей, то за время похода все, как правило, становятся друзьями и потом переписываются, сговариваясь о новых походах. Если встречаются те, кто уже не один поход прошёл вместе – радость от новой встречи совершенно искренняя. В какой-то степени вся группа, сколько бы человек в ней ни было, на время похода становится подобием семьи. А в иных случаях эти подобия превращаются и в настоящие семьи. На выручку попавшему в беду или заболевшему приходят все и общими усилиями, и общей доброжелательностью беда побеждается…

Бывают и исключения, когда кто-нибудь стремится во что бы то ни стало стать «последним героем». Так случилось в конце семидесятых годов у перевала Армянский в Западном Кавказе. При подъёме на этот простейший перевал группа туристов подверглась атаке внезапно испортившейся погоды: резко похолодало, пошёл снег. До надёжного укрытия в палатках турбазы и мощном лесу было не более двадцати минут спуска по тропе. Но группа «пошла иным путём»: решила согреться водкой. «Согрелись». В условиях резкого падения атмосферного давления и похолодания алкоголь подействовал уничтожающе. Люди потеряли координацию движений и ориентировку. Перестали слушаться инструктора. Бросились кто куда. Чтобы спастись от холода, начали срывать со слабейших, с женщин в том числе, тёплую одежду и напяливать её на себя. Друг бросил друга, попавшего сложную ситуацию, и ушёл. Жених оставил невесту, с которой приехал. Этот «последний герой» остался жив. Девушка погибла. Люди «боролись за выживание». В результате погибла почти вся группа, 22 человека. В живых осталось лишь пятеро её «последних героев». Об этой трагедии писала в то время «Литературная газета».

Этот дикий случай тоже с настоящим туризмом не имеет ничего общего. Но он может послужить наглядным примером к чему способно привести отсутствие его подлинного духа - Духа товарищества и взаимовыручки. Скажете: экстремальная ситуация? Но в альпинизме, который можно назвать горным туризмом с большой буквы, такие ситуации – настолько заурядная вещь, что и экстремальной не считается. Но в альпинизм не всякого и возьмут. У каждого альпиниста есть своя индивидуальная карточка с характеристикой. С отрицательной путь в альплагерь закрыт. Там «последние герои» не популярны.

Вот пример: тренировка на скалах, солнцепёк, жара, все истекли потом и хотят пить. Перерыв. Устало садимся перевести дух. И тут один энтузиаст срывается вниз – к минеральному источнику. Все в восторге: вот молодец – сейчас воды принесёт. А молодец напился сам и вернулся налегке. Никто ничего ему не сказал, но на восхождение его не взяли: он просто не подумал о других - «боролся» только за своё выживание.

Из походов возвращаешься с чувством глубочайшего удовлетворения от изрядной физической усталости и от ощущения полного морального возрождения. Походные приключения вспоминаются с удовольствием, долго не проходит праздничное настроение от общения с друзьями, старыми и новыми. Даже проливные дожди не вызывают омерзения:

У костра мы вместе

Распеваем песни,

Сидя кругом тесным у тепла огня.

Сушатся пожитки,

Мокрые до нитки,

Души, словно струны, песнями звенят.

 

За время похода заживают болячки, не поддающиеся никаким воздействиям дома. В теле – свежая сила и бодрость. И опять с нетерпением ждёшь следующего сезона, и опять тренируешься, чтобы достойно встретиться с ним – Великим Духом туризма.