Мужчина

Ведьма

 

МУЖЧИНА: Не каждый день ведьма в гостях. Хотя какая она ведьма? Так, увлекается девочка. Не каждый день такие новости в газетах. Собственный брат объявлен в розыск. Это был бы позор семьи, если бы у нас была семья. Пашешь, крутишься, из кожи вон лезешь, а когда такие новости…

 

Звонит телефон

 

МУЖЧИНА: Але! Что? Мы же подписали контракт. Что? Это кидалово. Звонил? И что? Ладно, завтра созвонюсь, будем решать вопрос. Но никаких перечислений, пока не разберемся, ладно? Ну, молодец, хорошо. Все, давай.

 

Кладет трубку.

 

МУЖЧИНА: Не каждый день кидают. Не на тех напали, мы сами кого хочешь кинем. Ладно, завтра. Все завтра.

 

Входит Ведьма.

 

ВЕДЬМА: Привет, мыслитель.

МУЖЧИНА: Я же дверь запер, как ты вошла?

ВЕДЬМА: У тебя других проблем нет?

МУЖЧИНА: Извини. Я заждался. (обнимает ее)

ВЕДЬМА: У тебя ручка есть?

МУЖЧИНА: На. (протягивает)

ВЕДЬМА: Паркер? Стреляет без промаха. (пишет что-то в записной книжке)

МУЖЧИНА: Чуть не забыл, подожди. (звонит) Здравствуйте. Владимир Дмитриевич беспокоит. Мне бы столик. Хорошо, к десяти.

ВЕДЬМА: Мебель покупаешь?

МУЖЧИНА: Нет. Мы в ресторан едем.

ВЕДЬМА: Я уж надеялась, что мебель покупаешь. Мы будем сидеть у тебя, и нам будет не хватать столика.

МУЖЧИНА: Почему в ресторан не хочешь?

ВЕДЬМА: Не сегодня. Выпить есть?

МУЖЧИНА: Коньяк, мартини, бейлис.

ВЕДЬМА: Доставай.

МУЖЧИНА: Что?

ВЕДЬМА: Выпить.

МУЖЧИНА: Понято. Есть хочешь?

ВЕДЬМА: Спасибо.

МУЖЧИНА: Понято. Как день прошел?

ВЕДЬМА: В трудах. Устала.

МУЖЧИНА: Я заметил. Сглаз снимала?

ВЕДЬМА: Я не окулист. И ни с каких глаз я ничего не снимала. Водка есть?

МУЖЧИНА: Есть, но я думал…

ВЕДЬМА: Неси. (роется в сумке, достает странный предмет, часть какого-то ритуала)

МУЖЧИНА: (Протягивает рюмку) Пожалуйста.

ВЕДЬМА: Перелей в блюдце и принеси выпить. Тряпочку еще дай, ладно?

МУЖЧИНА: (приносит блюдце в водкой и бокал мартини и тряпочку) Пойдет?

ВЕДЬМА: Спасибо. (смачивает тряпку в водке и протирает предмет)

МУЖЧИНА: Что ты делаешь?

ВЕДЬМА: Инструмент восстанавливаю.

МУЖЧИНА: Я думал, ты из блюдца лакать будешь.

ВЕДЬМА: Не при тебе.

МУЖЧИНА: Слушай, а что это?

ВЕДЬМА: Тебе не интересно.

МУЖЧИНА: Интересно.

ВЕДЬМА: Мандала.

МУЖЧИНА: Ты и вправду считаешь себя ведьмой?

ВЕДЬМА: Я и есть ведьма.

МУЖЧИНА: Слушай, ты знаешь, я не особо люблю всю эту чушь.

ВЕДЬМА: Ты свою чушь любишь.

МУЖЧИНА: Если ты мне наколдуешь беспроцентный кредит, я изменю свое отношение.

ВЕДЬМА: Если и сделаю, то что? Через неделю опять деньги искать будешь. Я брошу это занятие, если беспроцентный кредит сделает тебя счастливым.

МУЖЧИНА: Не о счастье речь. Я про реальную жизнь, понимаешь?

ВЕДЬМА: Я-то понимаю. Ты вот понимать не очень любишь.

МУЖЧИНА: Маша, я сам в институт поступал. Учился, а по вечерам работал. Я сам банк создавал. Банк развалился, я остался. Меня чуть не убили. Потом машинами занимался, потом инвестициями. И сейчас вот этот мартини, прости за банальность, стоит здесь только потому, что я знаю, что такое реальная жизнь.

ВЕДЬМА: У тебя брат есть?

МУЖЧИНА: А что?

ВЕДЬМА: У таких, как ты всегда есть брат. Это не всегда сын твоей матери, но он всегда есть, точно. Хуже, когда это действительно твой брат. Что ты к нему испытываешь?

МУЖЧИНА: Слушай, он бестолковый абсолютно. Я ничего к нему не чувствую, если хочешь. Мне вообще плевать.

ВЕДЬМА: Врешь. Я чувствую, у вас сложная связь.

МУЖЧИНА: Маша, ты очень интересная и симпатичная девушка, но все эти разговоры для меня пустой звук. Ну, допустим, у меня есть брат. Не о том речь. Я очень хочу начать, наконец, нормальную жизнь. Жениться, обзавестись нормальным домом. Чтоб я приходил с работы и… ты понимаешь, я надеюсь?

ВЕДЬМА: Понимаю. Ты приходишь, а я в фартуке картошку чищу. Ты устало улыбаешься, а я радуюсь, радуюсь. Ты целуешь меня и начинаешь снимать ботинки.

МУЖЧИНА: Ты, конечно, хочешь независимости. Ты умная, ты современная.

ВЕДЬМА: Нет. Даже ведьмы чистят картошку.

МУЖЧИНА: Слушай, ну может, ты покажешь мне что-нибудь? Я серьезно. Ты мне очень нравишься, но я не верю в то, чем ты занимаешься. Можно?

ВЕДЬМА: Я устала.

МУЖЧИНА: Прости. Я понимаю. Наверное, я не к месту попросил, но, пожалуйста.

ВЕДЬМА: Ты ведь даже не знаешь, что произойдет.

МУЖЧИНА: Ладно, перестань. Ничего особенного не надо. Драконов не надо, исчадий всяческих. Так, по мелочи.

ВЕДЬМА: По мелочи. Ты меня довести хочешь?

МУЖЧИНА: Нет, я просто хочу убедиться в том, что все, о чем ты говоришь, существует на самом деле.

ВЕДЬМА: «Существует на самом деле». Если бы ты только знал, что существует на самом деле, кроме беспроцентных кредитов. Ты же сам дракон. Я ведь тебя не смогу контролировать, я устала, понимаешь?

МУЖЧИНА: Начинай.

ВЕДЬМА: Берешь на себя всю ответственность?

МУЖЧИНА: Начинай.

ВЕДЬМА: Вещи твоего брата есть?

МУЖЧИНА: Нет, наверное. А! Вот, кепка осталась. Он ее забыл как-то, а я не вернул. Тоже забыл.

ВЕДЬМА: Подойдет. (набрасывает пальто, надевает кепку, заправляет волосы так, что становиться похожа на мальчика)

МУЖЧИНА: Братец? Что это ты зашел?

ВЕДЬМА: Соскучился.

МУЖЧИНА: Ага, я поверил. (она хочет подойти к нему) Стой где стоял. Про тебя уже в газетах пишут. Грабежи, убийства, баб трахали в подвалах. Фото есть, «Женя, шестнадцать лет». Такой вот хороший у меня братец.

ВЕДЬМА: О жизни брата узнаешь из газет? На тебя похоже.

МУЖЧИНА: Ты, братец, совсем опустился. И чего тебе тут надо?

ВЕДЬМА: Сам знаешь, денег стырить.

МУЖЧИНА: Я же дверь запер, как ты вошел?

ВЕДЬМА: Ты меня сам пустил.

МУЖЧИНА: Вот еще новости. Значит так, проникновение с целью хищения личного имущества.

ВЕДЬМА: Перевод на канцелярский язык. Отлично. Ну что, я пойду?

МУЖЧИНА: Тихо-тихо. Куда это ты пойдешь? Ты меня обокрасть хотел.

ВЕДЬМА: А ты в милицию позвони.

МУЖЧИНА: Именно так. Именно. (хватается за трубку, но снова берет газету) Слушай, братец, один вопрос можно?

ВЕДЬМА: Конечно. Приятно с братом поговорить.

МУЖЧИНА: А что у вас компания такая странная? Стержнев Сергей, тридцать семь лет, Юля, пятнадцать лет, и ты.

ВЕДЬМА: А что странного?

МУЖЧИНА: Тому тридцать семь и вы двое.

ВЕДЬМА: Так получилось.

МУЖЧИНА: Зачем вы ему? Юля эта зачем?

ВЕДЬМА: А ты угадай, зачем ему Юля. На фотку посмотри.

МУЖЧИНА: Он спал с ней?

ВЕДЬМА: Он ее ебал.

МУЖЧИНА: А ты?

ВЕДЬМА: А я спал с ней.

МУЖЧИНА: Ты влюбился, братец?

ВЕДЬМА: Она в меня. А я спал с ней.

МУЖЧИНА: А Стержнев этот что?

ВЕДЬМА: Стержень нас обоих любил.

МУЖЧИНА: Обоих? Он вам папа что ли?

ВЕДЬМА: Местами папа.

МУЖЧИНА: То есть как «любил»?

ВЕДЬМА: Так.

МУЖЧИНА: Он и с тобой что ли?

ВЕДЬМА: Что?

МУЖЧИНА: Сам знаешь.

ВЕДЬМА: Не знаю. Скажи.

МУЖЧИНА: Он спал с тобой?

ВЕДЬМА: Я с ним спал.

МУЖЧИНА: Ты с ним? А Юля?

ВЕДЬМА: Иногда смотрела. А тебе-то что?

МУЖЧИНА: Ничего. Сейчас я милицию вызову, так что сядь отдохни.

ВЕДЬМА: Да я не устал.

МУЖЧИНА: (подходит к нему, встает, со спины) Я столько раз предлагал тебе работу, жизнь нормальную в конце концов.

ВЕДЬМА: Ты уже достал всех со своей нормальной жизнью. Милицию вызывать будешь?

МУЖЧИНА: Ты же знаешь, у меня есть своя позиция.

ВЕДЬМА: Да, даже этика. Псалмы балансов, карма кармана. Малая духовность большой экономики.

МУЖЧИНА: (пристает к ней, стягивает одежду) Ты симпатичный парень, очень милый, а занимаешься черт знает чем. Я всегда хотел тебе помочь… у тебя такие красивые плечи. Даже если ты влип это не смертельно, у меня в прокуратуре связи, я придумаю что-нибудь. Ты такой молодой, такой мускулистый. Отмажу, бабок дам, какая длинная шея. Я думал, ты забыл у меня эту кепку. Ой, слушай, у меня же девушка была. Слушай, где она? Ты не видел?

ВЕДЬМА: Володя, посмотри сюда. Я Маша. Подожди, подожди. Сядь.

МУЖЧИНА: (обнимает ее) Хорошо, будешь Машей. Куда я девушку потерял? (ходит по комнате ищет) Вещи ее здесь. Ты не видел ее?

ВЕДЬМА: Черт! Володя, успокойся, тебе кажется. Ты меня за брата принял, из-за кепки.

МУЖЧИНА: Какой кепки? Подожди минутку, куда она делась?

ВЕДЬМА: (себе) Черт возьми! У меня с собой и нет ничего. (берет стакан возы, выплескивает ему в лицо) Здесь я, на меня посмотри!

МУЖЧИНА: Вижу я тебя, вижу. Куда Маша делась? Что она без туфель ушла? Бред какой-то.

ВЕДЬМА: (себе) В психушку звонить надо. (мужчине) Погоди, придет. Сядь на диван пока.

МУЖЧИНА: Да к черту диван! Что тут вообще происходит? Куда Машка делась? Откуда на тебе эта кепка? Что это вообще за кепка?! Я не понимаю ничего… Маша исчезла… Да черт с ней! Женя, ты Машу не видел? Она тут была, она пришла перед тобой, потом ты, а я тогда еще дома сидел, газету читал. То есть ведь ее не было, когда ты пришел, да? Ты не помнишь? Ты Машу видел? Я ведь дверь запирал, а она все равно пришла. Ты Машу не видел?

ВЕДЬМА: А девчонка эта? Я ее в подъезде встретил, в одних тапках убегала. Суров ты с женщинами, брат.

МУЖЧИНА: А… ушла… Хорошо, что ты пришел. Мы с тобой вообще почти не видимся. А тут эта газета. Твоя фотка – и изнасилования, убийства.

ВЕДЬМА: Пошел по кривой дорожке.

МУЖЧИНА: Слушай, я поверить не могу. Вы ведь некоторых до смерти забивали. Ты же никогда таким зверем не был.

ВЕДЬМА: Это другое, понимаешь? Стержень говорил, что им только лучше. Вот представь: она молодая, красивая, денег много. Что с ней будет? Мужик у телевизора, дети, бытовуха. Всякий человек хочет, чтобы жизнь закончилась, пока ему хорошо. Каждая девчонка говорит, что не хочет быть старухой, хочет умереть раньше. Может, она бы и руки на себя наложила, но мало кто бывает счастлив настолько, чтобы с крыши прыгнуть. Их жизнь засосет, а они и не заметят.

МУЖЧИНА: Так вы их спасали что ли?

ВЕДЬМА: Вроде того. Помогали. Мы ведь выбирали самых счастливых. Всегда старались по быстрому сделать, но по-разному получалось.

МУЖЧИНА: Это он вас так научил?

ВЕДЬМА: Да, нам Стержень объяснил. Юлька сразу врубилась. Она сразу говорила, что детей не хочет. У нее семья многодетная, мать не живет, а мучается. Зарплата маленькая, муж бухает. Мы ее хотели сначала, но Стержень сказал, что она уже свою жизнь выбрала, должна детей растить. А мы выбирали, чтобы без детей.

МУЖЧИНА: А насиловали зачем?

ВЕДЬМА: Ну слушай, брат, некоторые вообще обалденные были. В юбке такой (показывает какой длины юбка), в чулках черных, грудь вот такая (показывает). Такая в жисть ни даст. Пока молодой, надо жизни порадоваться.

МУЖЧИНА: А Юлька ваша что?

ВЕДЬМА: А что Юлька? Она понимает. Мы их потом сразу мочили. Ну прикинь, она студентка, папа на работу устроил, деньги девать некуда, парни вокруг так и липнут. У нее это лучшее время, она бы только его потом вспоминала.

МУЖЧИНА: А о родителях ее вы подумали?

ВЕДЬМА: Нельзя, брат, обо всех думать. Стержень говорил, что такие узлы не распутать, их рубить надо. Всем не угодишь, понимаешь?

МУЖЧИНА: Тебе убивать не страшно было?

ВЕДЬМА: Помнишь, как я в деревне в пруду тонул? Ты меня сначала вытащил, а потом так отлупил, что я пожалел, что не захлебнулся. Когда ты меня лупил, мне ведь больно было, а ты потом говорил, что без боли ума не прибавится.

МУЖЧИНА: Знаешь, как я тогда испугался?

ВЕДЬМА: Вот и я так пугался. Мне Стержень говорит, давай, мол, твоя очередь, а у меня лом из рук валится, трясусь весь. Он меня не бил. Сам все сделает, а потом говорит «учись, в следующую очередь сам будешь».

МУЖЧИНА: Вы что, по очереди?

ВЕДЬМА: Порядок есть порядок.

МУЖЧИНА: Слушай, тебе их вообще не жалко было?

ВЕДЬМА: Вроде как и жалко. А потом не жалко. А потом снова жалко, только по-другому, всех сразу. Даже не знаю, не жалость, а по-другому… Я плакать никогда не мог, ты помнишь. Не то, что плачу, а трясусь, как тогда, с ломом. Ничего не хочется, даже сдохнуть.

МУЖЧИНА: И что, проходило?

ВЕДЬМА: У нас уговор был, одного в неделю выручить по-любому. Иногда двух. Если у них с собой бабок мало, в клубе просадят, или просто из дома не возьмут, то сам понимаешь. Пожрать-то нам надо.

МУЖЧИНА: А почему не ушел?

ВЕДЬМА: Куда я пойду? Так хоть делом хорошим занят. Иногда и не знаю даже, хорошее это дело или нет, но со Стержнем поговоришь, и все на места становится. А людей Юлька искала. Она с бабками у подъездов трепаться умеет. Узнает кто богатый, холостой, адрес примерно узнает…

МУЖЧИНА: Женя, а ты… ну… тебе нравилось со Стержнем ну…

ВЕДЬМА: Трахаться?

МУЖЧИНА: Да.

ВЕДЬМА: Нравилось. Он ласковый, всегда знает, чего я хочу. Всегда угадывал. Ну и я тоже старался. Может, любовь, не знаю…

МУЖЧИНА: Слушай, он же страшный как черт.

ВЕДЬМА: (смотрит фото) Плохо получился. Его избили сначала. Видишь, нос сломали. А у него нос кравивый был, как на картинах. У тебя выпить есть?

МУЖЧИНА: Да, там стакан стоит.

ВЕДЬМА: (берет стакан) Мартини? Покатит. (пьет)

МУЖЧИНА: Женя, ты добрый такой, я не знаю даже. Ты вправду считаешь, что тем людям лучше делал?

ВЕДЬМА: Не знаю, хорошо, если да.

МУЖЧИНА: Я только сейчас понял, мы ведь братья. Это все забыть можно, правда, по-другому попробовать. И я тоже, ну ты мне нравишься… (начинает приставать) Я не красивый, наверное, но тоже ведь… Ты уже совсем взрослый, у тебя глаза такие. И не улыбаешься никогда… У тебя руки, как у солдата. Мне один военный говорил, что у него руки помнят больше, чем глаза, и у тебя такие же руки. (обнимает ее, почти полностью закрыв Ведьму от зрителей)

ВЕДЬМА: Брат, ты почти как я. Мы оба не знаем, что такое красота, где красиво, где нет. И оба доверчивые. Кто-то скажет «я красивый», а мы и поверим. Потом, может, и поймем, что ошибались, а может никакого «потом» не будет. По-разному выходит. (бережно кладет тело Мужчины на диван, привычным жестом складывает нож-бабочку)

 

Ведьма смотрит на тело ничего не понимающими глазами. Снимает кепку. С распущенными волосами она снова напоминает себя прежнюю. Смысл случившегося доходит до нее не стразу.

 

ВЕДЬМА: Откуда у меня в пальто нож?

 

Звонит телефон, она берет трубку.

 

ВЕДЬМА: Алло! А кто его спрашивает? Женя? Тебе деньги нужны? Заходи. А он умер. Я его только что убила. Его подруга. Ты ведь не хочешь больше никого спасать, правда? Да, я теперь все про тебя знаю, мы, считай, вместе его зарезали. Да, заходи.

 

Занавес.