Басни, притчи, юморескии Элиэзера Штейнбарга в пересказе Семена Венцимерова

 

 

 

Повод к мятежу

 

Боб Шариков, сторож лохматый,

Взамен плошки с супом -- лопатой

В обед получил. От добавки

Бежал со всех ног без оглядки.

 

И что же? Какая тут новость?

Знать, чем-то запятнана совесть.

Должно быть, охранник блохастый

По кухне неправедно шастал.

 

Боб Шариков нынче бастует.

Он воду мутит, протестует:

-- Доколь поварята-сатрапы

Нас будут лопатой за траты

 

Лупить по хребту и по заду?

Ведь нет с поварятами сладу.

Доколе мы каждый отдельно,

Помесячно и понедельно

 

Послушны им будем и робки

В расчете на миску похлебки?

И вот я вас всех призываю

В революционную стаю.

 

 

За мною -- рассыпаннным строем,

Разрушим их мир -- и построим

Чего-то по мерке собачьей,

Где каждый -- хватай без отдачи, --

 

Взывал наш мятежник крикливо...

Тут кот отзвался лениво:

 

-- Конечно, дрючком по хребтине --

Обидно... Но ты, сучий сыне,

Зря тявкаещь в злом исступленье:

Еще не светопреставленье...

 

Праведное мыло

 

Вздыхает увядший цветок:

-- Грехи наши -- в пекло мосток.

За чистые благодеянья

Пребудем мы в райском сиянье.

 

Ту притчу творил ради вас я,

А вот вам и новая басня.

 

О зеркало чешет затылок

Худой, как тростинка, обмылок.

А зеркало так удивилось:

-- Дружок, что с тобой приключилось?

 

Ты был точно яркий бочонок,

А нынче -- невзрачен и тонок.

Час от часу таешь, худеешь --

Ты, может, хвораешь, болеешь.

 

Должно быть, грешил раньше много,

Что выглядишь так преубого?

 

Обмылок пошел пузырями,

Как будто облился слезами.

-- О горе мне! -- стонет обмылок --

Я дожил до едких ухмылок.

 

А был почитаем когда-то...

Я мылил ребенка, солдата,

Красавицу перед свиданьем,

Покойника перед прощаньем.

 

А нынче ничто мне не мило...

Я был -- ароматное мыло.

Я мылил и мыл беззаветно --

В селе, в городах -- всепланетно!

 

Сверкал перламутром игристо,

Чтоб было приятно и чисто.

Я жертвовал духом и телом,

Чтоб все чистотою, блестело.

 

Так в чем же мой грех и провинность?

Я верую в Господа милость...

Служил чистоте без остатка...

Мне свыше за это воздастся!

 

Кошка и колбаса

 

Села Мурка на карниз,

Капают слезинки вниз:

-- Ой, болит, ой, мяу-мяу,

Не могу ходить, хромяу.

 

Злыдня-горничная бьет,

Есть несчастной не дает.

Где хозяюшка моя?

Позабыла про меня?

 

Жизнь печальна и трудна,

Никому я не нужна,

Мне бы ливера, мясца --

Я не то спаду с лица...

 

Мимо, опустив глаза,

Проходила колбаса.

Твердая, как красный дуб...

Вот бы -- еа кошачий зуб?

 

Слышит, как стенает кошка,

Задержалась на немножко,

Выставив -- ярлык-медаль,

Начала читать мораль.

 

-- Что ж ты, Мурочка, стенаешЬ?

Иль газеток не чмтаешь?

Мясо кушать -- окаянство,

В моде вегетарианство.

 

Лук, салат, шпинат, морковь

Омолаживают кровь.

Вместо молока -- вода --

Будешь шустрою всегда.

 

Чтоб стрелой взмывала вверх --

Пост во вторник и в четверг.

Ныгче вторник -- оттого

Не давали ничего...

 

-- Да, товарищ Сервелат,

Замечательный доклад!

 

Им мне оказали честь...

Не пора ль однако ж есть?

Не надеясь на ответ,

Мурка -- прыг! И все, привет:

 

Съеден был голодной Муркой

Моралист в момент. Со шкуркой!

 

Не учите Мурку жить,

Дайте ей подзакусить!

 

На болоте

 

На болоте в камышах --

Шум -- до колотья в ушах,

Все орут, кричат, горланят...

Знать, мятеж у лягушат.

 

Жить по старому они

Не желают -- ни-ни-ни!

Автократию свергают

-- К ногтю бывших! Бей, гони!

 

Поква-квачим тет-а-тет --

И смастрячим комитет,

Чтоб почувствовали всюду

К лягушатам пиэтет.

 

Есть у нас с харизмой вождь...

Пролил искупленья дождь...

Становись под наше знамя

Всяк, кто голоден и тощ!

 

Все уставились в зенит...

Вождь занудливо бубнит:

Мол, придет заря и счастьем

Всех в болоте осенит.

 

Больше здесь не ловят мух,

Чахнет тело, гаснет дух,

Только вождь, жирея, пухнет,

Потому что жрет за двух.

 

Где ж мораль? Морали нет.

Загибаемся, привет!...

А какой ты ждал морали,

Выбирая комитет?

 

Судья

 

То не буря, не тайфун --

Жуткий храп... А кто ж храпун?

Тсс1 Не дай Господь, услышит --

Многим будет карачун.

 

Там, в берлоге под ветлой

Спит судья наш мировой,

Сам Михайло Медоедов,

Князь удельный, боровой.

 

Вдруг проснулся он -- и в рев!

-- Бог с тобою! Ты здоров?

Или сон дурной? -- С вопросом --

Лис, старшой у докторов.

 

-- Снилось: бросил зверь грешить,

Больше некого судить!

Мне же на грибках и травах,

Без мясного, -- не прожить!...

 

Ухмыльнулся Лискулап:

Страшно? Вмиг прервался храп.

Это ж только сон, Михайло,

Кто ж твоих избегнет лап?

 

Не просить у чуждых врат

Подаянья, бурый брат:

Если есть судья, то грешных

Вмиг найднтся целый ряд!

 

Суд небесный

 

Стрекот, кваканье и писк --

Мир в ажиотаже:

В суд небесный слелзный иск

Поступил... Куда же

 

Можно жалобу свою

Обращать скотине?

Соломонову семью

Обвиняют ныне.

 

Кто ж истец? Корова! Ну,

В чем состав злодейства?

Соломона и жену

Покарай, судейство!

 

Все до капли молоко

Им я отдавала.

А жила-то нелегко,

Просто бедовала!

 

На голодном на пайке,

На пустой соломе...

Хоть бы отрубей пакет,

Хоть чего-то кроме...

 

А теленок был лишен

Молока и вовсе.

Страшно рассказать: лишь он

Жил неделек с восемь,

 

Уводили малыша

К мяснику на плаху!

И никто не утешал!

А хозяйка-сваха

 

Вновь вела меня к быку...

Я опять телилась.

И в ущерб мальцу-телку

Молоком делилась

 

С Соломоном и женой,

И опять губили

Деток живодеры...

-- Стой!

У тебя же были

 

Зубы, крепкие рога,

Твердые копыта...

Жизнь теленка дорога --

Только и попыток

 

Не предпринималал ты,

Чтоб спасти потомство.

Кто ж повинен? Ты -- в кусты

Прятаться... Потом что?

 

С иском обратилась в суд,

Праведный, небесный --

И сама предстанешь тут

Грешной и бесчестной.

 

Объявляем приговор,

Честный и суровый:

К Соломону -- марш! -- во двор

И доись, корова!