Степан Долбин медленно шел по тротуару. Припадал на левую ногу.

За несколько лет не привык к достаточно легкому и удобному протезу

из пластика. «Чужая нога» не придает достаточной уверенности, а

телу – устойчивости. Чаще его обходили… Не всегда! Беспричинна

грубость прохожих: иногда его отталкивали, сбивали с ног. Степан

опустился. За собой перестал следить. Главная его забота: поесть,

переночевать… Еще два поворота: займет свое привычное место возле

храма. Местные нищенки его долго не принимали в свою компанию.

Пришлось твердо стоять за свои права и достоинства. Приходил с костылем! Отбивался нещадно! На чьей-то спине разбил тот костыль… Некоторое

время носил клюку. Привыкли к его ярости: больше не трогают! Садится

на камень! Расшнуровывает протез: демонстрирует обрезок ноги! Подаяние

бывают щедрыми на православные праздники! В будни… Пузо не отъешь,

да и с голоду не помрешь. Спасибо батюшке – он из нового поколения священнослужителей. Не сексот, не прихвостень бывших коммуняк!

Пристроил к «религиозной коммуне» подобных несчастливцев. Этим

обеспечил важнейшую бытовую потребность: ночлег.

С утра моросил дождь. Оставил пометины на стеклах. Понежился

Степан лишний часок-два на нижнем этаже нар-полатей. Почитал газету: вчерашнюю или еще более старую. По описаниям жизнь лишена

прелести: сплошная борьба за выживание. Много фантастики. Думские

скандалы с рукоприкладством. Описания бытового озверения. Работу

обещают ученым, молодым и здоровым. Не вовремя родилось и живет

нынешнее поколение русских людей! По вине-причине политиков-

недоумков растранжирили историческую Россию. Привели к банкротству

все производство. Коту под хвост: мощь доблестной армии, авторитет

Державы и передовиков шестой части суши.

Дождь перестал накрапывать. Вышел в нужник, огляделся… Небо

все еще пасмурно: может разразиться залпом грома, дождевым потоком!

Успевает к обедне! Между службами вертится всякий народ: чаще пока неверующий. Развратили атеизмом-безверием: за то наказаны –

потрясениями основ. Народ поддержал Ельцина! Но тот перестарался:

дал ходу пароходу – не нашему, Ельцерскому нутру! Действовал против национальных интересов. Примкнул к жидо-масонскому заговору!

Против православной России - направленному! Одна надежда на

президента Путина! Должен стать собирателем русских земель!

Отданных республикам, так называемым независимым государствам.

Пусть Прибалтика там и останется, но Белоруссия, Казахстан, Украина…

Как и прочие окраины – наши! Вовсе не зря Романовы старались, а

народ нес тяжкое бремя! Страдал и гиб! Все – за Державу!

Растянутый по всему лицу Степана шрам – память об Афгане! Славно

там противостояли мировой реакции. Воевали против «духов». Пусть не

сразу, но должны были привести к советской власти и почитанию

марксизма-ленинизма – вместо Корана! Так явился несчастьем всем на

головы – путаник Горбачев! Начал «перестраивать»… Говорили, еще

Никитка – был такой герой нашего времени – попытался реформировать «ленинизм-сталинизм» в образе и образовании государства… А что

это значит: ломать – не строить! И как он увидел, к чему все ведет…

Вовремя резко тормознул! Дал задний ход! Остался в памяти народной – неудачником. Но, в конечном счете, спасителем России! Не то, что

Мишка, «лопнувшая покрышка», Горбачев! Со своей молодящейся

косметической красотой, расточительницей, моральной уродиной

Райкой! Отмечена - в переодеваниях! Всем на зависть вела роскошную

жизнь - царицы Несмеянной! Умерла – пусть не праведницей: Царство

ей Небесное! Смерть та – всех поджидает! О сроках – заранее не сообщает!

Ожидай – с надеждой: обминет! Долгожданная встреча Души с Ангелами

состоится в час Х! Место встречи поменять нельзя! О том знает даже

маньяк Киркоров: спешит все успеть познать, насладиться! Чтобы потом

не печалиться, горя в адском огне гиены!

Обрубок ноги Степан оставил в Чечне. Он тогда переметнулся, оказался

тогда на стороне боевиков. Пошел в службу, пристроился контрактником.

Все было! С людишками не считались! И своих расстреливали: по дурости

и пьянке! И офицерье грабило – всех подряд! И их - братва не щадила!

Это трибунал раздавал им условные сроки!

Втюрился Степан в одну свою, русскую! Из местных: только мать

чеченка, зато отец – русский! И по Клаве не скажешь, что не нашего,

не славянского роду-племени. Жил с ней! А чтобы увезти – решил дернуть

в продолжительную самоволку! Ее увезти! Но человек – предполагает, а

судьба или Б-г располагает! Только исчез Степан – зацапали Клаву!

Мучили ее допросами, угрозами… Пустили по «очереди»: офицерье,

всякие санинструкторы, прапорщики… С неделю группой насиловали!

Как узнал Степан - по возвращении о случившемся… Места себе не

находил! Решил: Клаву вызволить! За нее, да и за себя – отомстить!

Только одним способом можно: подался к чеченам! Те его долго

обнюхивали, проверяли… Так полностью не доверяли, но привлекли к

военному ремеслу. Степану поручили ремонтировать оружие. Быстро

овладел ремеслом: дело пошло! Придали ему пацанов в ученики-

помощники. Управлялись с легкой стрелковой техникой. Пока не брались

за пушки, минометы, БэТээРы, самоходки и танки!

…Степан не заметил всполоха молнии… Неожиданно за ухом

разразился раскатистый взрыв грома! Он встрепенулся, приподнялся…

И тогда произошло подобно: вблизи сбоку разорвалась мина. Он даже

не успел упасть… Через несколько мгновений осколок срезал левую

руку, а второй помельче вонзился в ногу. С поля побоища его вынесли

на вторые сутки. В медпункте некому было обработать рану. Не сразу

увезли в кустовую больницу. По ноге пошла гангрена: отрезали ниже

колена! Остался без руки и половины ноги.

Делать в Чечне больше нечего: Степан уехал. По дороге он впал в

беспамятство. Увидели свежие раны: перевезли в госпиталь. Спасло

его вначале – отсутствие документов и старательность хирурга. Вернули

ему вторую жизнь. Медицинская сестра спросила у выздоравливающего:

- Куда дальше, парень?

«- Разыщу невесту! К ней поеду!» - Во всех подробностях рассказал

историю знакомства и взаимоотношений с Клавой.

-Да… - Неопределенно заметила. Слушала с интересом, нетерпения

не проявляла. Решительного слова не сказала. Только на следующее

дежурство подошла:

- Слушай, парень! Ты еще не понял, что с тобой произошло! Не ломай девчонке судьбу! Не себя посмотри: кто ты? Полный инвалид! Конечно, если была между вами большая любовь?! – Уходя, сказала: - Иди - учись! Ведь на гражданке: ты никто!

И еще не раз подходила: интересовалась самочувствием. Степан

показал ей любительскую фотку. С интересом несколько минут

разглядывала. Вместо сочувствия обронила:

- Куда тебе, инвалиду, - до красавицы?! Разве не понимаешь: твоя – блондинка… Наверное, естественная, как на карточке! По природе своей блондинки – менее развитые, глупее брюнеток! – Констатирует «факт» или с какой-то стати на себя обращает внимание. Еще прежде слышал ее высказывание типа: «Баба та умнее – доступнее! При наличии противозачаточных средств – следует себя наслаждать! –

Так вот, я читала: блондинистые шведки для улучшения своей породы ищут не подобных им арийцев немецкого происхождения… Так было прежде! Сейчас там в моде смуглые азиаты, арабы и даже черномазые африканцы. Из смешения рас возникают гремучие смеси наследственности!»

Степан мог обойтись без подобных знаний. А верткую «сестренку» во время ее ночного дежурства раз отделал, как смог! Сама ведь напросилась!

Подошло время выписки – он без документов! Тихо проверяли и третировали. Продержали лишних два месяца: на общественных харчах. Налегали на физиотерапию. Отпустили мирно! Хотя могли вытолкать «в шею» и даже намотать срок, законопатить! Легко прошел допросы. В одном – убедил, а в другом – хитро врал! Чтобы нельзя было проверить - бестолковость. Вроде наступил на мину… Взрывом - оторвало и отбросило. Оказался в беспамятстве: где и как не знает! Даже шутил: в том полевом госпитале отсеченными кусками солдатского мяса откармливали свиней на ферме. Не разоблачили! Сейчас у властных демократов нет таких возможностей, как в советское время. Тогда все было схвачено! Не

скоро удастся вернуться к Системе! Историческую Россию собрать

по частям!

Степан увидел кусочек мира. Пусть азиатского, мусульманского,

фанатичного. Отличного - от провинциально российских устоев. Домой

не тянуло! Клаву не нашел. Смирился с одиночеством. Привык к кормежке

возле храма. Всегда верил он в правду-справедливость. От Б-га снизошла

жизнь, мораль, вера и правда! Слушает песни: пополняют его словарный

запас. Научился осмысленно трепаться. Русский человек податлив

любому учению. Только бы русские не разучились воевать! Хотя в

традиционном, узко национальном смысле себя он давно русским не

считает! Жизнь выколупала из скорлупы, вывела из состояния спячки…

«Новые русские» заботятся о преуспевании, деньгах… Его чаще заботит

здоровье. Хочет разобраться в бессмысленной жизни.

Сидит на камне: себя демонстрирует. Тем и кормится. Вспоминает…

…Небольшая долина припечатана между несколькими угловато-

покатыми склонами. При пересчете с разных мест - склонов оказывается

разное количество. Бродит солнце. Гуляет ветер. И в эту узорную пасть

некто бросил огненную струю. К горькому запаху гари добавились

ароматы паленого мяса. Первыми жертвами огня оказались суслики.

В этом взрыве стихии совершенно обычно прозвучал снайперский

выстрел. Поражен в голову командир взвода: оказался вблизи границы

пала, шедшего в другом направлении. С какой высотки и какой высоты?

Сержант Долбин принял на себя руководство. Троим поручил вынести

тяжело раненного лейтенанта. Остальных вывел в тыл ближайшей

высоты. Снайпера не обнаружил, но сохранил людей. Это был его

последний геройский поступок перед дембелем. Не хотели отпускать!

Не согласился без положенного отпуска перейти в ранг старослужащего.

Нелепый случай или судьба – забросила к чеченам…

…Тело убитого командира отправили в цинковом гробу. Похоронят

на родине. Части передали дополнительные припасы со спиртным. По

православному обычаю устроили проводы. Выступающие рассказали

о жизненном пути командира. Его воинских заслугах. Позволили

высказаться и Степану. Сказал о строгости, даже суровости командира.

Учил солдат и младших командиров исполнять свой долг. Не забыл о

другом его качестве. Вслух сообщил:

- И еще не забудем: у него «стоял» – на каждую бабу!

Тут все прыснули в ладонь или жменю: выбежали в коридор –

досмеиваться. А вернулись – услышали его тост:

- Помянем командира! И… чтобы у нас тоже у всех «стояло»!

История со сдержанном смехом повторилась! А как успокоились от

смеха, вернулись: добряче выпили!

…Был такой случай. Послали Долбина в наряд на кухню. Чистил

картошку и еще что-то… А тут в кухонное отделение вбегает приблудный

пес и с раздельного стола схватил кусок мяса. Степан погнался за псом.

Тропа вела вверх… Потом начался крутой подъем… С трудом, но преодолел. Конечно, пес улизнул. Он сам оказался так высоко: не решился спуститься.

Две ночи передрог! Сняли его военные вертолетчики. Чин-чином спустили

в гарнизон. На службе не скучал!