У них был счастливый брак.

Крыся и Пушок - так они называли друг друга, когда были одни. Ну, Крыся - это понятно, потому что Кристина.

А вот как из Антона получился Пушок - это было загадкой. Наверное, потому, что она очень любила гладить его по затылку, а волосы были мягкие, нежные, как пушок на голове ребенка.

Она всегда страшно стеснялась, когда у нее случайно вырывалось это ласковое обращение, а вокруг находились люди.

 

Детей у них не было. По чьей вине - это выяснить так и не удалось.

Они долго ходили по врачам, проходили разные сложные проверки, и в конце концов врачи развели руками заявив, что все нормально и у нее и у него.

А почему нет детей ...бывает такое.

Какая-то несовместимость, науке неизвестная и помочь они ничем не могут.

 

Зато у них была любовь.

Любовь...

Как она рождается и почему?

Почему люди видятся каждый день, ходят друг мимо друга много лет, не замечая один другого? Смотрят и даже разговаривают совершенно равнодушно.

Они не знают, какого цвета у вас глаза, не обращают внимания на родинку под бровью, да и зачем?

И вдруг однажды происходит какой-то щелчок, короткое замыкание и рождается нечто.

Это еще только предчувствие, всего лишь радостное удивление, что знакомый и заурядный, в общем - то, человек оказывается совсем не таким.

Вдруг замечаешь, что он очень красивый и глаза у него большие, серые, глубокие и голос бархатный...

Каждый день приносит новое открытие.

 

 

Так было и у них.

Страстная и пылкая вначале, она постепенно стала более нежной, теплой и домашней.

Кристина бросила работу по его просьбе, (он обеспечивал небольшую семью всем) и целыми днями заботилась о его благополучии и хорошем настроении.

Она всегда провожала его поцелуем на работу и встречала также.

Дома все сверкало, его одежда была выстирана и выглажена и развешена по цветам в шкафу, чтобы легче было подбирать.

 

И Антон платил ей тем же. У нее всегда были красивые и модные вещи, косметика - он ничего не жалел для нее.

Кристина отказывалась - зачем ей всё это, если она сидела дома и почти нигде не бывала. По праздникам он приносил ей цветы.

Идиллия...

 

Как любовь уходит? А вот этого не замечает никто.

То есть замечает, но когда ее уже нет, когда она уже ушла.

 

А у них было не так.

Любовь ушла только от него, хотя не было никаких обид - ему просто стало скучно с Кристиной. Она начала его тяготить.

И поговорить с ней было не о чем, и одета она была всегда по-домашнему, и новостей последних не знала.

Не то, что секретарша Аллочка из соседнего отдела, которая давно положила на Антона глаз.

Но изменять было не в его правилах. Антон никогда не изменял жене .

Кристина почувствовала: с ним что-то происходит.

Муж перестал брать ее с собой на корпоративные вечеринки, почти не разговаривал с ней, а только смотрел телевизор или сидел за компьютером.

 

А вчера вечером они впервые крупно поругались. Вернее кричал и возмущался только он, а Крыся молча слушала и плакала беззвучно.

Ведь знает же, что он терпеть не может женских слез!

Он, конечно, был очень груб. Не надо было ей говорить, что она постарела и стала некрасивой, носит вышедшую из моды одежду и не пользуется косметикой.

Что ему стыдно выйти с ней в люди и не о чем разговаривать.

Он был, конечно, очень раздражен после того, как на работе секретарша Аллочка откровенно призналась ему в любви, и стоило большого труда не поддаться порыву и не изменить жене прямо в кабинете.

 

Впервые за все годы супружеской жизни, Антон ушел спать в гостиную на раскладушку.

А утром Крыся подала ему завтрак и не поцеловала перед работой.

Весь день ему было не по себе.

После работы он забежал в цветочный магазин и купил большой букет ее любимых красных роз.

Но дома ему никто не открыл дверь. Он долго звонил в звонок, потом открыл дверь своим ключом - Кристины дома не было.

Все вещи находились на месте, наверное, она вышла куда-нибудь, в магазин или ...

Хотя куда она могла пойти? Тут он вспомнил, что идти ей было некуда - родственников она не имела, подруг тоже.

 

Он прождал ее до утра - она так и не появилась. Он впервые сильно напился. А утром стал обзванивать больницы и морги.

Не найдя ее нигде, позвонил на работу и взял отпуск без содержания.

Три дня он искал ее в больницах города, пытался найти в документах и письмах адреса и телефоны, куда она могла поехать. Но тщетно.

К исходу третьего дня Антон подал заявление о пропаже в милицию.

В милиции сухо спросили, куда бы она могла поехать и пообещали, что свяжутся, если что-то станет известно.

 

Придя домой, Антон почувствовал острый приступ тоски по жене, взял с тумбочки плюшевую крысу и долго держал ее в руках, да так и заснул.

Эту игрушку он подарил в первый год их совместной жизни юной и тогда еще страстно любимой Кристине - Крысе.

Вначале это просто было забавно, но когда выяснилось, что детей у них не будет, плюшевая крыса обрела еще и другой смысл. Кристина обожала эту игрушку.

Наверное, она напоминала ей их не рожденного ребенка.

С этого дня когда-то подаренная жене игрушка стала необходимой.

Она все время находилась в поле зрения, Антон даже поймал себя на том, что разговаривает с ней.

 

Через две недели в доме стало катастрофически не хватать чистых рубашек и носков.

Через три - у него стал болеть желудок от питания в сухомятку.

А через месяц секретарша Аллочка вызвалась помочь навести в доме порядок, постирать и сготовить.

Она действительно быстро и ловко навела чистоту и осталась до утра, а потом и насовсем.

С Аллочкой жизнь стала легче.

Снова появились чистые носки, глаженые рубашки, горячая еда.

Но Аллочка была совсем другой - полной противоположностью тихой и молчаливой Крысе.

Ей требовалось внимание, постоянные комплименты.

Аллочкa не любила молчать, всегда что-то напевала и от этого он уставал.

Хотелось покоя и тишины.

 

А тишины не было.

Ее стало еще меньше после очередного шумного выяснения отношений, когда он случайно проболтался о причине странной привязанности к забавной плюшевой игрушке.

Узнав, что дурацкая желтая крыса - практически единственная память, оставшаяся от исчезнувшей жены, Аллочка возненавидела игрушку и всячески пыталась убрать её с глаз долой.

Однажды "случайно" пролила на нее чернила.

Но Антон настаивал на своем и никак не соглашался расстаться со старенькой жалкой крысой.

Наконец, Аллочкины нервы сдали, и когда Антон был на работе, она отвезла ненавистную игрушку на городскую свалку, специально подальше от дома.

После этого зашла в магазин, купила огромного плюшевого медведя и посадила его на тумбочку в спальне.

 

Антон устроил жуткий скандал, ушел спать на раскладушку и пообещал сразу же после работы поехать на свалку и привезти крысу обратно.

Всю ночь ему снились кошмары, он заснул крепко только под утро.

Его разбудил настойчивый звонок в дверь.

Аллочка долго с кем-то говорила на площадке, и он вышел в коридор посмотреть.

- Капитан милиции Титов! - представился немолодой усталый милиционер. - У меня ордер на ваш арест.

Пройдемте со мной.

Антон удивленно выпучил глаза: - А что случилось? В чем меня обвиняют?

- Вы подозреваетесь в убийстве своей жены, исчезнувшей два месяца назад.

Сегодня утром ее труп был обнаружен на городской свалке...

 

------------------------------------------- ------------------------------------------- -------------

 

Третий вариант

 

Теплая неназойливая флорентийская осень с любопытством заглядывала в слюдяное окно мастерской. Последние предзакатные лучи солнца бросили на лоб и шею натурщицы оранжевые блики.

Художник поморщился.

Надо было зажигать свечи, которые нещадно коптили - скоро станет совсем темно.

Да и синьоре пора было дать передохнуть, размяться. А то она уже совсем окаменела.

Эта ужасная привычка синьоры скрипеть сжатыми от напряжения зубами очень раздражала живописца.

Стар он становится, отвлекается на мелочи.

 

Но вообще, если честно, дело было совсем не в этом. А в его отношении к натурщице. Правда, она-то, чем виновата?

Обыкновенная, не первой молодости, не блещущая красотой горожанка. Небольшие, невыразительные глаза, болезненно желтоватая кожа.

Наверное, весь день проводит в лавке своего мужа - торговца шелками. На воздухе не бывает.

Да и фигура. Рыхлая, полноватая. Еще пять, десять лет - расплывется и станет совсем непривлекательной, как впрочем, и большинство флорентиек ее сословия.

А запах! Дамы аристократки так не пахнут.

Они не забывают мыться душистым мылом, хотя бы перед визитом к живописцу.

 

Разве такой мастер, как он согласился писать ее портрет, если бы не этот подлый шантажист синьор Франческо?

Какая низость угрожать ему доносом!

Якобы он, мастер, совращал и склонял к содомии юного натурщика Гильермо.

Неприятные воспоминания заставили художника крепко сжать в руке кисть.

Ведь даже княжне Изабелле д’Эсте он отказал. А вынужден писать эту синьору и это сейчас, когда все его мысли заняты "Битвой при Ангари".

 

Художник отошел от мольберта и взглянул на столик у стены, на котором стояли глиняные горшочки с красками.

Киноварь и жженая охра почти совсем закончились, и заодно индийского шафрана надо купить. Унций пять хватит. Надо послать Пьеро в лавку завтра.

Господи, Иисусе, как же ему тяжело писать портрет этой синьоры! Лучше бы она была уродлива.

Необычные черты писать интересно. Когда был помоложе, он часто бродил по Флоренции, заглядывая в лица прохожим и радовался увиденным уродцам и калекам, делая наброски в книжечку для эскизов.

 

Но нет. Она не уродлива.

Темные, редковатые волосы, смазанные для блеска маслом оливы и издающие не слишком приятный запах. Ничего, чтобы могло растревожить воображение художника.

Пожалуй, только руки, тонкие, изящные с длинными пальцами, совершенно не характерные для дам ее сословия. Такие руки были у...

Да, как же он сразу не заметил?

 

- Лео! Лео! Ну-ка вернись! Ты промочишь ноги. Вода в ручье очень холодная -

Катерина простоволосая и босая бежит вслед за маленьким Лео, пытаясь его догнать. Но Лео бегает быстрее.

Он знает здесь каждую тропку. Склоны Монте Альбано с загадочными пещерками, виноградниками, оливковыми рощами и ручьями с ледяной прозрачной водой - это его мир. Такой родной и добрый.

Глупая! Чего она боится? Он же уже совсем взрослый - ему скоро пять.

Катерина запыхалась и остановилась. Ее длинные каштановые волосы растрепались, а в больших светло- карих глазах, кажется, слезы? Она машет Лео рукой, призывая вернуться.

Лео со всех ног несется к матери, обнимает ее, уткнувшись в материнский передник. Катерина гладит жесткие волнистые волосы сына и улыбается.

 

Улыбается?

Не может быть…

Пресвятая Дева!

Синьора, получив возможность передохнуть, встала с кресла, расправила затекшие плечи и улыбнулась. Впервые за все эти почти полгода, что он пишет ее портрет.

Через пятьдесят с лишним лет Лео снова видит улыбку матери.

Синьор Франческо Дель Джиокондо может быть спокоен. Теперь Лео обязательно допишет портрет его жены.

Непременно.

 

***

 

Холодно. Начало мая в Москве, но все равно холод пробирается даже под теплую вязаную фуфайку. Фуфайка - это Софочкин подарок. Она всегда говорит: “Казя, я тебя очень прошу надевать ее, когда ты работаешь в мастерской”. Жена у него совершенный ангел.

В мастерской холодно всегда, даже летом. На приличную и не такую сырую нет денег.

Эта вечная нехватка денег. Даже жить приходится не в Москве, а снимать дачу в Кунцево, недалеко от любимой Немчиновки - так дешевле. И нанять детям гувернантку нет средств – Софочке всем приходится заниматься самой.

Жизнь стала совсем дорогой – идет война с Германией, уже второй год.

Топить мастерскую - непозволительная роскошь.

 

Денег нет даже на холсты. Для последних своих идей он нашел прекрасный материал - старую этажерку. Ему удалось аккуратно разобрать мебель и всего-то заделать дырочки по краям, через которые крепились стояки. Почти совсем незаметно.

Три полки этажерки стали картинами и очень неплохими.

Особенно хороша последняя - "Корова со скрипкой" - явная его удача.

Через несколько месяцев выставка, Футуристическая выставка - главное событие года. А у него и представить нечего.

 

И зачем только люди придумали деньги?

Из-за этого презренного металла и приходится Казимиру заниматься тем, к чему душа не лежит - писать портреты тщеславных людишек, желающих запечатлеть себя для истории.

Художник потер замерзшие ладони.

Глупый, чванливый, докторишка. Сколько времени и сил на него ушло.

Сначала Казимир должен был писать статского советника Заславского. Этот заказ нашел ему тесть. Но Заславский услышав, что художник – футурист, с пренебрежением отказался от его услуг.

Эта нетерпимость ко всему новому в искусстве, нежелание заглянуть чуть - чуть вперед. Увы, не желают люди понять, какое великое будущее у футуризма.

Люди хотят сходства, только портретного сходства.

Вот и этот...

Двойной подбородок, который он пытается скрыть, высоко задирая голову, рыжая реденькая, уже начинающая седеть бородка. Тусклые глаза цвета дорожной пыли и отливающее дешевой позолотой пенсне, которое он все время поправляет, морща мясистый нос. Предел мечтаний мастера.

 

- Это, милостивый государь, форменное издевательство - картавя, воскликнул докторишка, увидев почти законченный портрет. Вы не художник, а ремесленник! Мой младший сын рисует лучше вас! Вам бы, сударь, только фигуры чертить геометрические, попроще.

 

Болван!

И кто теперь оплатит затраты? Краски, холст? Больше всего жалко холст, не какой - нибудь второсортный, а отменного качества. Надо было задаток брать.

Проклятая бедность!

Казимир подошел к единственному окошку в подвальном помещении мастерской. Оно располагалось ниже уровня мостовой, и поэтому все проплывавшие мимо прохожие казались великанами, а наблюдатель ощущал себя карликом, случайно попавшим в этот чужой мир. Там наверху шли, оживленно беседуя о чем-то, две курсистки.

Толстая кухарка прошлепала мимо, груженая большой сумкой с овощами.

 

Вдруг робкий солнечный луч чудом проскользнул в тусклое, забрызганное грязью окно и преломившись в граненом стакане на столике, рассыпался маленькой радугой на стене мастерской.

У кого-то жизнь как эта радуга - цветная, а в моей - только черный цвет. Художник нахмурился, снова подойдя к испорченному холсту.

Фигуры? Геометрические? Извольте!

Казимир вдруг кинулся за линейкой и быстро отчертил поля по краю холста. Потом, схватив палитру, стал мощными мазками густо покрывать весь холст.

Только черной краской.

Весь квадрат.

 

***

 

- Ну-с, мой друг, теперь понятно? Я надеюсь, сумел вам объяснить разницу между гением и талантом.

- О да, мастер, конечно. Очень ярко и четко.

- Я просил вас не называть меня мастером, юноша. Если уж очень хочется, зовите меня просто Учитель.

- О кей. Как скажете, Учитель.

- Ну, так вот. Для удобства пронумеруем варианты.

Итак: первый вариант - гений. Второй - талант. А вот ваш случай – это, разумеется, не первый вариант и даже не второй - оратор помахал в воздухе рукописью.

Высокий молодой парень поёжился виновато и отвел взгляд немного в сторону, чтобы не смотреть в строгие глаза Учителя.

- Это вариант третий... Настоящая... неплохо сделанная... ммм...

Уголки губ молодого человека поползли вверх, глаза заблестели надеждой, он даже подался немного вперед, впитывая каждое слово Учителя.

- Так вот... я бы сказал даже яркая ...графомания!

Парень сразу поник, стал как - будто меньше ростом. Не родившаяся улыбка на его лице медленно стала втягиваться обратно под кожу щек. И когда она совсем исчезла, парень сглотнул ее.

- Что вы такое мне принесли? Что за идея? Откровения больной психики. Кошмар, какой – то!

А название? "Кэрри"? Это название для романа? Неужели вы думаете, что читатель захочет открыть книгу с таким названием? Это самый настоящий УЖАС!

Идите юноша и мой вам совет: отправьте это в мусорную корзину сразу, как только придете домой.

Молодой человек, сгорбившись и покраснев, взял протянутую ему рукопись и бочком, незаметно выскользнул из кабинета, неслышно прикрыв за собой дверь.

Учитель потянулся всем телом, повертел затекшей от длительного чтения шеей и рассмеялся.

- Забавный парнишка этот Стивен.

Фантазия у него весьма ...Но только далеко не король в прозе, ох не король.

Смешные бывают фамилии все-таки.