Джеки шла по самому краю тротуара, время от времени наступая на бордюр. Машины с ревом проносились мимо, едва не задевая ее. Легкая дрожь тогда пробегала по всему ее телу – ей было страшно и приятно одновременно. Она словно чувствовала, как адреналин маленькими фонтанчиками впрыскивается в кровь, заставляя тело содрогаться то ли от удовольствия, то ли от страха.

Джеки маленькая, каждый может обидеть ее, и уже даже обижали несколько раз, но она не держала на них зла. Такая уж у нее натура: Джеки всегда всех любит и всех прощает.

Джек дремал после обеда, как обычно. Он старался не засыпать, сосредоточиться на чем-нибудь интересном, но что такого особенного может произойти в обеденное время? Поэтому взгляд его, устремленный за окно гостиной, постепенно становился все более и более рассеянным, веки наливались свинцом, который и тянул их книзу. Сквозь уже полузакрытые веки он заметил идущую по тротуару Джеки, но сделать ничего не мог: он решил сдаться и поспать немного.

Они не были знакомы, Джеки впервые забралась так далеко от дома. Этот квартал всегда внушал ей некий необъяснимый страх, но вместе с тем и манил – манил с тех самых пор, как лучшая ее подруга, Джинджер, перебралась сюда жить. Иногда она заходила по старому адресу, так, повидаться, спросить, что новенького, да порассказать свежих сплетен из своего нового квартала. Это был почти центр города, поэтому там всегда происходило множество интересных вещей, о каких Джеки и другие соседи и не слыхали. Старики неодобрительно морщились и усмехались, а Джеки невероятно хотелось чего-то нового, неизведанного, пусть даже и попахивающего опасностями. И вот она все же решилась на это путешествие в неизведанный мир, от ожидания приключений сладко посасывало под ложечкой, она шла гордая своей храбростью и отчаянностью навстречу новым открытиям.

Джек начал погружаться все глубже и глубже в сладко-липкие объятия сна, но последняя картинка, которая запечатлелась в его памяти, перед тем, как глаза его окончательно закрылись, отнюдь не желала растворяться и оставлять его в покое. То была Джеки, идущая по самой кромке тротуара. Миниатюрная, грациозная, в глазах смесь ужаса и любопытства. Точь-в-точь дикарка, внезапно перенесенная из понятных райских джунглей в загадочную преисподнюю, спроектированную скульптором-урбанистом. Она шла, едва заметным движением уклоняясь от проезжавших автомобилей, словно никогда раньше их не видела и не знала, насколько такие прогулки могут быть опасными. Вместе с тем, если бы сон не сморил его, он бы, пожалуй, счел это зрелище завораживающим. Да, кстати: кажется она была рыженькой...

Джек внезапно открыл глаза: последняя мысль взорвалась в голове фейерверком и весь сон моментально улетучился, не успели угаснуть последние искорки. Точно, она была рыженькой. Сколько же мгновений, секунд, минут длился сон? Джек поднялся и, вывернув шею, попытался определить, успеет ли он нагнать таинственную незнакомку. Та уже приближалась к повороту за угол. Куда она пойдет? Нет, больше медлить нельзя. Джек уже со всех ног мчался к двери.

Джеки все шла и шла, оглядывая окрестности. Да уж, в родном квартале такой роскоши никто отродясь не видал. Высоченные здания, дорогие авто, люди, точно сошедшие с рекламных плакатов. Будет о чем порассказать, когда она вернется домой. Ей даже стало чуточку досадно, что она до сих пор была такой трусихой и не побывала здесь. Вот ведь она уже полчаса находится тут, и ничего страшного не произошло. Правда, ничего особенно интересного тоже пока не случилось, но вы же знаете, какой на самом деле потенциал скрыт в этом коротеньком словечке?

Пока она вот так шла, озираясь по сторонам и размышляя, два подозрительного вида типа увязались за нею, держась, правда, на значительном расстоянии, чтобы Джеки до поры до времени их не замечала. Но отважной путешественнице и так было не до них. Однако когда она стала подходить к темной и весьма дурно пахнущей подворотне, темп шагов ее преследователей ускорился, и ровно перед этой самой подворотней они ее нагнали. Один, покрупнее, с наглой ухмылкой на кривой физиономии, обогнал ее и загородил проход. Второй, помладше и похлипче, но все равно явно сильнее Джеки, толкнул ее вбок, заставляя свернуть вглубь вонючей подворотни. «Ну вот и приключения. А ведь Джинджер меня предупреждала!..» Кричать было бесполезно, да и рот Джеки словно набили ватой. Она могла лишь отступать все дальше и дальше, пока не уперлась в мусорный бак, за которым была глухая стена. Между тем, обладатель наглой ухмылки присоединился к своему приятелю, и прорваться через них не представлялось никакой возможности. Хищный и похотливый блеск в их глазах не предвещал ничего хорошего.

Джинджер рассказывала, что и с ней такое уже случалось, и что, в сущности, ничего страшного в этом нет, особенно, если не сопротивляться. Одной ее знакомой это показалось даже забавным, но Джеки еще была молода и неопытна и входить во взрослую жизнь подобным образом ей вовсе не хотелось. Но, поскольку план «А» был невыполним из-за двух мерзких рож впереди и одной кирпичной стены сзади, а плана «Б» и вовсе не существовало, ей ничего не оставалось, как только сжаться в комок, крепко-прекрепко зажмурить глаза и ждать какого-нибудь чуда.

Чудо появилось несколькими мгновениями позже, чуть не проскочив злосчастную подворотню. Из-за шума своего сбитого от бега дыхания Джек едва расслышал перебранку двух товарищей по поводу очередности приятного знакомства с новенькой. Даже не видя еще Джеки, он налетел на них, точно коршун, забыв о хороших манерах и о том, что обычно случается с хорошими мальчиками, когда они связываются с уличными задирами, особенно, когда у тех численное превосходство. Но судьба, открывшая ему глаз именно в тот момент, когда Джеки проходила под его окном, и погнавшая его вслед за ней, оказалась благосклонной и на сей раз. Внезапный натиск поколебал уверенность неудавшихся насильников, и они вынуждены были ретироваться, разумеется, обещая нежданному герою-избавителю много радостных встреч в будущем. Джека, впрочем, в данный момент больше беспокоило, не причинили ли они вред его мимолетному рыжему видению.

Опасения оказались напрасными. Несмотря на то, что все это время Джеки так и не решилась открыть глаза, по звукам внезапно начавшейся и молниеносно закончившейся драки она поняла, что спасена. Слегка приоткрыв один глаз, Джеки увидела, что ее герой обладает внешностью благородной, ничего общего не имеющей с отвратительными харями потенциальных насильников. Представившись и терпеливо переждав обрушившийся на него водопад благодарностей впечатлительной Джеки, Джек пригласил ее прогуляться вместе, пообещав показать самые поразительные места в их квартале.

Они провели вместе целый день, наслаждаясь обществом друг друга. Джеки по уши влюбилась в галантного кавалера, защитившего ее честь. Он действительно показал ей столько интересного, что голова ее шла кругом от лавины новых впечатлений. Джек же, привыкший общаться в основном с избалованными и капризными представительницами высшего общества, был просто очарован ее чистотой и наивностью. Она так удивлялась и радовалась столь привычным для него вещам, что и он поневоле заразился ее оптимизмом. Незаметно наступил вечер, а они все никак не могли расстаться.

Небо, усыпанное звездами, так и манило влюбленных. Чтобы быть к нему хоть чуточку ближе, Джек и Джеки забрались на крышу самого высокого в квартале здания – Джек знал, что двери на чердак там не запирают, и иногда, когда ему бывало грустно и одиноко, приходил полюбоваться на звезды. Как-то неожиданно для самих себя, но как будто по какому-то молчаливому соглашению, они стали ласкать друг друга. Сперва робко, как бы боясь разрушить нечто, зародившееся сегодня между ними, затем все смелее и смелее. И была ночь любви – безумная, страстная ночь любви на крыше самого высокого здания в квартале. На целом свете были только Джек и Джеки, и лишь звезды заговорщицки подмигивали им с темного неба, а месяц стыдливо прятался за облаком.

Как всегда несвоевременно наступившее утро было довольно прохладным, но влюбленную парочку, уснувшую в изнеможении там же на крыше, это не беспокоило – их переплетенные тела еще хранили жар вчерашней любви. Проснувшись, Джек предложил Джеки поселиться вместе с ним, и она, конечно же, согласилась. Все домашние тоже были просто очарованы ею, когда Джек привел Джеки к себе домой.

И жили они долго и счастливо, черный Джек и рыженькая Джеки, и котята, родившиеся после их первой ночи любви, были самыми прелестными котятами на свете.