Ты помнишь, мы ехали в поезде метро над Днепром.

Мы стояли в центре вагона у двери. Я держался за округлый поручень одной рукой, и мы подчинились колебаниям вагона.

Только изредка, сглаживая наиболее резкие из них, моя рука напрягалась и работала сторожем нашего расслабленного состояния.

 

- Гидропарк! Следующая… - засуетились вагонные динамики.

 

Вагон покачивался в утреннем солнце осеннего примороженного дня. Дымка с реки окутывала это приподнятое над землей странное грохочущее новообразование и дарила насыщенную легкость и податливость окружающего. Ты обняла меня одной рукой и уткнулась в грудь, наверное, закрыв глаза, наверное, приоткрывая их на пару секунд и закрывая снова, прислушиваясь к себе, к памяти, греясь.

А мне хотелось смотреть вокруг… чувствуя тебя, чутко чувствуя. Казалось, чувствуя даже прикосновения ресниц, даже твое легкое дыхание сквозь куртку, свитер и рубашку на груди.

 

И странным образом раздробилось вдруг тягучее время на отдельные частицы происходящего…

 

В правой стороне вагона возник активный мужской, накрученный актерской бодростью, голос:

- Вам предлагается сделать выгодную покупку! Набор из десяти ручек по цене одной!

 

С левой стороны также появился приближающийся женский - монотонный, но не врезающийся:

- Медицинский атлас! Издание последнее, дополненное…

 

Два голоса встретились возле нас и, переплетясь на мгновение, затихли.

 

В этот момент зашло солнце, а стоящий спиной ко мне «аспирант» в мятой темной хлопчатобумажной куртке и черной лыжной шапочке открыл книгу.

Евгений Велтистов…

«Ноктюрн пустоты»…

И я прочел первую строчку: «Дождь. Сегодня весь день лил дождь…»

Потом я силился прочесть дальше. Но тишина не пускала. Висячая тишина.

Казалось, что вагон перестал стучать по стыкам и замер над рекой.

 

- У тебя сердце пропало… - подняв чистые глаза и приоткрытые губы, сказала ты.

 

И…

Через…

Секунду…

Удара…

Сердца…

 

Поезд начал тормозить, опав на рельсы.

Рука моя напряглась, загоняя наши колебания внутрь блестящего поручня.

Голоса, осторожно присматриваясь друг к другу, разгоняясь и торопясь,

дробились на уже ничего не значащие фразы.

«Аспирант» закрыл книгу, положил ее в полиэтиленовый пакет с надписью «Winston» и натянул посильнее на лоб шапочку.

 

- Тук-тук! – ты улыбнулась, прижалась снова. - Оно нашлось…

 

За моей спиной открылись двери, и первые капли начинающегося дождя залетели внутрь. Порыв смеющегося беспокойного ветра бросил несколько капель мне на щеку и заставил задохнуться от своей свежести, дерзости и наглости.

 

- Станция «Днiпро»! Выход на правую сторону… - ставили финальную точку в прекращении движения динамики вагона.

 

«Аспирант» вышел на этой станции один и, сгорбившись, обругал про себя ветер, дождь, осень и…

 

В вагоне зажегся свет и я отвернулся.

Следующая станция будет уже под землей.