«Здравствуй, мама!

Пишу тебе письмо, потому, что хочу тебя кое о чем попросить.

Ближе к пятнадцатому числу, к тебе придет Ирина. Передай ей продукты и вещи, дай денег на дорогу. Она приедет вместо тебя. Она мне сейчас нужнее.

Целую, твой Алеша».

И все. Пять строчек, разрушивших ее надежды на мимолетное счастье. Счастье видеть сына, обнимать его, слышать его голос. Она так давно ждала этой встречи, так готовилась. Ей пришлось занять немало денег, чтобы ехать к сыну не с пустыми руками. Так хотелось его побаловать. А тут…

Марина Ивановна вспоминает, каким Алеша был ребенком. Тихий, вежливый мальчик, всегда готовый помочь мама. Она растила его она, и конечно избаловала. Она покупала ему все, что он просил, ни в чем не отказывала. Но с возрастом запросы сына росли, а материальные возможности мамы падали. И пришел момент, когда она не смогла дать ему того, что он хотел. Тогда все и началось.

Невидящим взором она перелистывала страницы своей памяти, умышленно пропуская те, которые причиняли боль. Она не хотела помнить плохого, также, как раньше не хотела это видеть и признавать.

Она видела маленького мальчика, с веселым криком бегающего по двору. Ему всего пять лет, а он уже умеет читать и считать. И даже бегая по улице, он громко декламирует стихи. Все соседи наперебой хвалят мальчика, он такой умница. Многие даже завидуют.

А вот Алеше семь лет. Сегодня - первое сентября, сын идет в школу. Чистенький, в новеньком костюмчике, с огромным букетом цветов. Новый повод для гордости - он единственный первоклассник, которого пригласили участвовать в концертной программе. Он снова читает стихи и дарит цветы директору школы от имени всех первоклашек.

Алешу первого принимали в октябрята и пионеры. О нем писали в школьной газете, его фотографии всегда висели на стендах. Он - пример для подражания.

Когда сын ездил в пионерский лагерь, Марина Ивановна всегда очень волновалась за него и конечно, скучала. Она привыкла, что всегда сама заботиться о сыне. Ей трудно было представить, что кто-то другой будет готовить Алеше завтрак, обед и ужин. Ей казалось, что без ее присмотра он обязательно плохо оденется, замерзнет или перегреется на солнце, и непременно заболеет. Она готова была ездить в лагерь хоть каждый день, но Алеша сам попросил ее не делать этого, ему было не удобно перед другими ребятами. И Марина Ивановна смиряла свои чувства, буквально заставляя себя сидеть дома.

Она сама не заметила, когда все изменилась. Алеша вдруг стал совсем другим. Он огрызался на любую ее реплику, не мог и пяти минут побыть рядом, все время куда-то убегал. Однажды ее вызвали в школу. Сын тогда учился в девятом классе. Ей сказали, что долго терпели, жалели ее чувства, но больше так нельзя. Ей рассказали, что Алеша пропускает уроки, грубит учителям, задирается и дерется с ребятами, использует ненормативную лексику.

Чем дольше говорили учителя, тем хуже становилось Марине Ивановне. Конец этой «беседы» она не помнила. Последним ударом был отказ переводить Алешу в десятый - одиннадцатый класс. Затем Марина Ивановна потеряла сознание.

Очнулась она в школьном медпункте. Рядом суетились врачи скорой помощи, вызванные кем-то из перепуганных учителей. Ей объяснили, что у нее был микро инфаркт, что ей нельзя волноваться, и хорошо бы лечь в больницу. Но она отказалась от госпитализации и, собравшись с силами, побрела домой.

Она никогда и ни о чем не расспрашивала сына. Ей так было легче. Она молча сидела у окна ночи, сутки, недели на пролет, если она не приходил домой. А когда приходил, так же молча накрывала на стол и стелила постель, попутно оглядывая, все ли с ним в порядке. Дождавшись, пока Алеша уснет, она тихонько садилась рядом и до утра смотрела на его лицо, ловя каждую перемену выражения, и стараясь понять, что ему сниться.

В тот день, когда ей позвонили из милиции и сообщили, что Алешу задержали по подозрению в неоднократных квартирных кражах, у Марины Ивановны вновь были проблемы с сердцем. Сердобольная соседка вызвала врачей, но те снова уехали ни с чем.

Через три месяца был суд. Алеша и его друзья признали свою вину, чтобы облегчить наказание. И прямо из зала суда ее добрый и хороший мальчик отправился в колонию строгого режима.

Свидание, которого она ждала, было первым, с тех пор как Алешу посадили. Она очень скучала по сыну, но, как оказалось, была ему не нужна. Ему нужна какая-то Ирина, которую Марина Ивановна и в глаза-то не видела.

Вот и сидела за столом одинокая, сильно постаревшая для своего возраста, никому не нужная женщина. Она смотрела за окно с немой надеждой отыскать там ответы на свои вопросы и обиды. Узнать, что же все-таки случилось с ее мальчиком, и кто в этом виноват.

Но вместо этого, где-то в глубине своего искалеченного сердца она нашла новое оправдание для своего сына. И, поставив на блюдце нетронутую чашку с чаем, принялась суетливо собирать передачу. Искать деньги, которые нужно передать Ирине, и вспоминать, куда она положила теплые носки. Она слишком привыкла заботиться о своем Алеше. Если он об этом просит, значит, она обязательно это сделает. «В конце - концов, - подумала Марина Ивановна, - я съезжу к нему в другой раз». И грустно улыбаясь, она продолжала кружить по квартире, выбирая все самое нужное и самое важное для своего мальчика.