Дневная, неподвижная, настоянная на густом запахе трав, жара спадала. Солнце склонялось к лесистым пригоркам, ограничивающим широкую долину с запада. Засыпанная щебнем дорога пересекала ее, выходя из-за холмов и полого спускаясь к расположенному в отдалении селу. Здесь, на равном удалении от жилья и пригорков, разместили блокпост. Блиндаж, полуземлянка и стрелковые позиции занимали небольшое возвышение метрах в пятидесяти от дороги, а у дороги, рядом со шлагбаумом, собственно и находился пост. Окоп, тщательно прикрытый от холмов мешками с песком, брезентовый навес, защищающий от дождя, грубо сколоченный небольшой столик с керосинкой и полевым телефоном. Почетное место было здесь выделено пулемету, всегда смотрящему на пристрелянные зоны у шлагбаума.

На посту дежурили по двое. Один, у пулемета, наблюдал за дорогой. Второй мог расположиться более удобно, но именно ему предстояло проверять документы и поднимать шлагбаум. Эти двое обязаны были известить караульную группу в лагере и только потом, получив подтверждение, имели право выйти.

Однако, через этот отдаленный блокпост давно никто не ездил. И лишь жители села изредка проходили мимо.

Младший сержант Сашка Ефремов и ефрейтор Лешка Зайцев медленно шли за разводящим от лагеря к посту. В эту ночь предстояло нести службу им. Они всегда держались вместе. Оба из Питера, оба после второго курса университета. И почти соседи - по масштабам большого города. Они вспомнили, как в начале службы здесь, на этом блокпосту, бегом, пригнувшись, преодолевали расстояние от лагеря до дороги. Сейчас, привыкнув к окружающей тишине, к тому, что бои и зачистки обходят стороной этот район, они шли спокойно и не торопясь. Но, на позициях лагеря, прильнув к автоматам, их провожала караульная смена. И пулемет на посту тоже был в готовности.

Они пришли. Без лишних слов хлопнули по плечам товарищей, отправляющихся отдыхать. Сашка, удобно устроившись у пулемета, следил за дорогой и холмами. Лешка провожал глазами сослуживцев. Вскоре они скрылись в лагере. Зазвонил телефон. Им подтвердили, что развод закончен.

Теперь наступило их время. Сумерки быстро сгущались. Сашка полулежал, навалившись на брусвестр у пулемета. Лешка устроился рядом, привалившись спиной к земле и глядя в противоположную сторону.

- Они красивы, - сказал Сашка. - Ты посмотри, как они красивы.

Недоучившийся студент физфака мечтающий заниматься астрономией, он любил эти ночные караулы. Он любил смотреть на чистое звездное небо, не испорченное земными огнями. В такие ночи он вспоминал Питер, университет, Таню, студенческие вечеринки и даже лекции. Он уже столько раз показывал Лешке созвездия этого неба, что тот мог свободно найти любое, видимое сейчас, на выбор.

- Ты посмотри, как они красивы, эти звезды!

Но Лешка сегодня не обращал внимания на небо. Он тоже вспоминал Питер и свой истфак. Он смотрел прямо перед собой, пребывая мыслями также далеко, но не среди звезд.

Они молчали. Изредка меняя положение, каждый продолжал смотреть в свою сторону. Так проходило время.

Когда было уже за полночь, Сашка окликнул друга.

- Леша, я покемарю?

Тот поднялся и, устроившись рядом, ответил:

- Не долго.

Сашка плотнее завернулся в плащ-палатку, устроился поудобнее тут же, рядом с пулеметом, и закрыл глаза.

Вопреки обыкновению ему приснился сон. Сон, состоящий из одних ощущений тепла, уюта, покоя. Поэтому он не сразу среагировал на гулкий звук одиночного выстрела. Но раздавшийся вслед за ним грохот автомата, сначала одного, потом нескольких, заставил его ухватиться за приклад пулемета. Он увидел светящиеся следы трассеров, бьющих из лагеря по склону ближайшего холма, и первую очередь отправил туда.

- Лешка!

Казалось, что дорога пуста. Но остаток патронов он расстрелял по дороге.

- Лешка! - закричал он снова, меняя магазин. Он выпустил короткую очередь и оглянулся.

На столике под брезентом тусклым светом горел маленький фонарик. Лешка сидел, навалившись на стол левым боком, в пол-оборота к другу. Его каска лежала рядом. Открытые глаза неподвижно смотрели в небольшую книжицу перед ним. Из шеи, пониже уха, сочилась черная в тусклом свете кровь.

- Ле-е-е-шка! - палец надавил на курок, выпуская бесконечную очередь в дорогу, в лес, в небо.

Когда кончились патроны, Сашка услышал телефон. Стрельба со стороны лагеря стала тише. Он оттолкнул от себя пулемет и, пригнувшись, почти ползком, двинулся к телефону. Приподнявшись над столешницей, Сашка протянул руку к фонарю и выключил свет. В последний момент он успел прочитать отчеркнутые маленьким, еще сжатым мертвыми пальцами, карандашиком слова: "Энний "Анналы": "Тот, кто победил, не победитель, если его побед не признают побежденные".

 

Август 2001 года.