из сборника "10 снов о любви"

 

23 января 2002 года. Москва. Метро. 23:58.Станция «Охотный ряд». Осторожно, все двери закрываются...»

По грязному полу вагона катился апельсин. Апельсин. Апельсин. Катился весело и задорно. А пассажиры сонно смотрели за его движением. А некоторые не смотрели. Некоторые пассажиры этого вагона не смотрели. Спали, читали или ковырялись в собственных душах. Души были чистые, но не интересные. Скучные были души. Но всеравно это занятием куда более ВАЖ , чем следить за движением апельсина. Апельсин был беспризорником и этим он казался неприятным. Он казался липким и вонючим. Как старый ватник в подвале смутной юности, подвале, который странно называли между собой «Космос».

Апельсин казался грязным цыганенком, клянчящим наши рубли. Потому что...да, именно цыганенком, еще маленьким и почти сыном, но уже сильным и страшным человечком, со взрослой судьбой. Изначально похеренной судьбой. Своими якобы романтическими родителями-какой нибудь Розой и ....потому что апельсин был так же ничей и без перспектив. Он катился вот так: как только захлопывались двери и « Следущая станция Кропоткинская...», поезд дергался вперед и шустрым оранжевым колобком апельсин выкатывался изза чьих то ног, туфель, кроссовок, стоптанных гамаш, шелковых колготок, варикозных ног и почти раритетных «дипломатов» и быстробыстробыстро, словно знал и вожделял маршрут, он катился в сторону почти прямопротивоположную движению поезда. Все это было бесшумно и стремительно- он выглядел беспризорником, потому что он был потерян-именно потерян. Потому что тех, которые живут в магазинах- таких любят. Таких поставляют в особых ящиках-они там лежат детки-конфетки в маслянистых бумажках и шуршащих опилках. Маленькие принцы далеких стран. А все принцы сильны своим окружением. Все принцы... и достигая своей мнимой цели, апельсин на какоето мгновение затихал, словно передыхая, и дождавшись нового толчка несовершенного поезда, совершал очередную перебежку.

 

 

 

При этом он оставался чистым и красивым. Светился изнутри и казался произведением гениального примитивиста-кубиста-авангардиста. Или наоборот он казался маленьким сумашедшим солнышком. И то что солнышко было с такой пузырчатой толстой кожей-было вдвойне радостно. Хотелось както глупо и открыто смеяться и прыгать. Мне хотелось...Брызгалок раздобыть цветных, как в рекламе, и всех поливать водой. Как при оранжевом пожаре. И чтоб все вскочили-сначала драться и матом, а потом разпознав шутку улыбаться широко и полюбить. И тоже скакать, не стесняясь показывать свои спитые лица и кусочки тел, выбеленных бесконечной зимой. И чтоб музыка. Какое-нибудь электронное гавно. Дискотечное! И чтоб светомузыка! Пцм-пцм-пцымц. А поезд все быстрее-все безостановочнее. Колеса в ритм дурацкой ритм машины-кто быстрее-кто быстрее-под землею-под землею. Крот, что лапами стальными? И червяк с хвостом-башкою? Или корни старых кленов-или дьявол в красной каске? Кто быстрее доберется-на конечной будет праздник!

«Следущая станция Спортивная»...Апельсин весело прокатился мимо моих ног и затих Джеймсом Бондом около яркого пакета какой то красивой дуры. Она его брезгливо подвинула ногой. Брезгливо выбрала ему новый маршрут. Она брезгливо посмотрела в его лучистые глаза и прошептала в его прохладные уши-«Ты мне не нужен!» Оранжевый бильярдный шар откатился в сторону-бэмбэм...Он еще играл. «Ты мне не нужен»-сказал мужчина в каракулевом меховике с седыми волосами в ноздрях. Бэмбэм... «Ты нам не нужен совсем»-сказали спящие влюбленные, сворачиваясь в клубок и становясь единым телом оставаясь каждый в своем. « Мама сказала что ты грязный»- сказал карапуз в лиловом комбинезоне и затычкой соски в жадном рту. «Если ты еще раз подойдешь, я вызову кондуктора и туннельных рабочих»-сказала мама, в глазах которой еще светился выпускной вечер, но в усталости тела шевелилась ее покойная бабушка. «Ты мне не нужен, потому что я не могу тебя поймать. Да всеравно я вскоре умру. Витаминь меня, не витаминь»-думала покойная бабушка загнанная в тело тюрьмы собственной внучки. «Ты мне не нужен, так тебя и так»-ворочался в тяжком сне без пяти минут бомж. Ему нужно было только соответствие проходящих мимо возможностей. Он этим жил.

«Ты мне не нужен»-сказали красивые парни с острыми ножиками во взглядах. «Ты не нужен. Никак нет!»-сказал военный лелея в руках букет алых звезд. «Не нужен»-сказал заглянув в вагон мент с выбитым сердцем. «Не нужен»-бэмбэм.

Бэмбембэм-«ненужененужененужененужен»-бэмбэмбэм.

Апельсин докатился до конца поезда и затих. Любая траектория, даже самая сложная траектория всеравно конечна. Ох, как жалко-мамамочки папапочки. Оранжевое симпатичное солнышко- заморский принц- бильярдный шар. Беспризорник. Фанфантюльпан. Принцнищий. Халифаист. Робинзонкрузо. Цыганенок королевских кровей.

 

Двигаясь медленно и значимо, я встал и пошел через полупустой вагон прямиком в гости к апельсину. Если бога нет, я стану им. «...эдущая станция Юго-Восточная-конечная». Я шел в холостых выстрелах народа и каждому отвешивал поклоны-оплеухи безразличия. «Вы мнене нужны, военный со звездами-мама-бабушка-ребенок-красивые парни-бомж-девушка с пакетом. ...

 

Мммм, тоесть немножко нужны, потому что вы тоже ценные и волшебные в своей простоте и эгоизмах. В своей пустоте и альтруизмах. Но сейчас мне важен вон тот-рыжий и брошенный».

Шел и радовался-каким я выгляжу уродливым, лохматым и понтовым. Я так радовался выглядеть больной, ущербный, фальшивый-отражаясь в их красивый-умный-томный-развратный белках и желтках.

 

Я взял пыльный апельсин на руки. Я сел перед ним на колени. Я лег рядом с ним в грязь. Я обнял его теплую кожицу и слезами омыл его смешную пупырчатую плоть. Я грел его в своих ладонях и шептал ему признания в любви, рабской покорности и просил не гневаться на тех кто отвернулся. Я уговаривал его вспомнить волшебные сады, в тени которых он был рожден. И что только это важно. А то что он услышал за свой извилистый путь-это шелуха и сухие водоросли. Это мусор и вздор. Мне было страшно и больно до корежи что он мне не поверит. Что апельсин всетаки решит, что он страшный цыганенок с похеренной судьбой. А надо всегда помнить, что ты принц персидских-арабских-африканских КРО. И только это важно. Потому что нстоящее не обесценивает прошлого. Потому что будущее не портит настоящего. Потому что «Юго-Восточная» совсем понарошку будет конечной.

На чуточку. На крохотную дрему. На комариный писк. Потому что... Потому что путь всегда приводит к цели. Потому что все сказки заканчиваются хорошо. Чтоб детки спали. Чтоб цветы цвели. И чтобы принцы персидских кровей всегда помнили что смысл есть. Даже если это настолько сомнительный смысл как мои слезы и моя любовь. И этот вагон....

И еще...Знаешь, что мы увидим, когда закончится темнота туннеля?