1. Ты пошутила: «напиши венком Какой-нибудь научный материал...» Назон любовь наукой называл, Но о Назоне, может быть, потом. Заваленный черновиками дом, Портрет, что на развале подобрал; Перед портретом я – и слаб, и мал; И твой портрет в предчувствии моем. Не правда ли? – забавная игра: Ты пошутила – ты шутить остра – И вот, сонет. Закваска. В самый раз. На улице июльская жара, И что с того, что голоден с утра? – Мне остается выполнять заказ. 2. Мне остается выполнять заказ. Гораздо проще подарить букет Или придумать сладенький сюжет О том, как знаменитый Вырвиглаз Тебя украл, а я, конечно, спас... Но на сюжеты есть один запрет: Коль скоро в предисловии портрет, Он должен что-то выдумать для нас. Чем баловать тебя? Как направлять? Ведь сигареты кончились опять, А я погряз в дремучих дебрях фраз. И по-науке дважды-два – не пять. И как я б мог, скажи, не выполнять Желания твоих запретных глаз! 3. Желания твоих запретных глаз В ночном лесу, должно быть, со зверьми. Не ласково, конечно, но пойми: Пускай в болоте топчется бекас. Ведьменок, посмотри: вот мой пегас. Он добр, хоть и общается с людьми. Погладь его и за крыло возьми – Он все, что хочешь сделает для нас. Поклон коней тебе! Наряд ферзя! А мне... мне рифмы изменить нельзя. С венком связался – вот и поделом. Таков закон и такова стезя. Ночные ливни, молнией грозя, Мне не дают и думать об ином. 4. Мне не дают и думать об ином Мечты, хоть обращайся к ворожбе... Но погоди, я расскажу тебе Про музыканта, встреченного днем. Облокотясь на стоэтажный дом, Он вытворял ноктюрны на трубе И нищим был... Но, кстати о судьбе: В китайском ресторанчике одном – В изысканном, с вином, в одном из тех, Что... сбился. Очень трудно без помех. Так, значит, в ресторанчике таком Досталась мне записка – смех и грех: «В твоем безумстве ждет тебя успех»... В безумстве... Нет: в безумии моем. 5. В безумстве, нет: в безумии моем На площади кормили голубей. Сначала сами ели, без затей, А голубей объедками, потом. От птиц голодных я вернулся в дом. Портрет открылся прямо от дверей: Мимо меня смотрел седой еврей С безмерно перекошенным лицом. Испуганный, бежал он со двора И, знаешь? – у него в руках Тора. Он самое святое в бегстве спас... И думал я о виденом с утра И что, когда и нам придет пора, Я подарю тебе в прощальный час. 6. Я подарю тебе в прощальный час Янтарный замок с видом на июль; На окна – аметистовую тюль; Притихший океан межзвездных трасс; Комет беседку – для ночных проказ; Вокруг беседки – преданный патруль... Я подарю тебе алмазный руль – В любые дали вырулит тотчас!.. Но что мести, как дворник во хмелю! – Манить тебя к волшебному рулю, А угощать руладой пышных фраз... Но если я кого-то полюблю, Я в памяти горячей оживлю Короткую историю о нас. 7. Короткую историю о нас Щебечут городские воробьи, Да вдоль стальной сабвейной колеи Колеса бьют случайный парафраз. А в ночь, когда взойдет надежды час, Сквозь душные воздушные струи Метеорит промчит слова мои – Ах, хоть бы не погас на этот раз, Ведь жизнь метеорита коротка... – И, нашего не зная языка, Не вникнут люди и решат, что гром, И на прогноз обидятся слегка... Пусть их утешит ночь и облака, И светлый сон в конверте голубом. 8. И светлый сон в конверте голубом Наткнулся на кривые зеркала Молвы, оборотясь щепоткой зла, Но и она останется в былом. Воскресный день и церковь за углом... По ком грустят ее колокола?.. Так из углей рождается зола, Едва забрызгав комнату теплом. Любовь, наука, колокольный звон... И стыдно за собой признать урон, Что не читал овидиевых книг, Лишь слышал из источников, что он, За пыл и откровения клеймен, Ни радости, ни ласки не достиг. 9. Ни радости, ни ласки не достиг. В моем дому – безлюдье и бедлам. Кому открыться? Рассказать друзьям? – Венок советов будет в тот же миг. Но я беру рифмованый язык, Чтобы вернее объясниться нам, Что жизнь наклонна, как пизанский храм – Храм всех надежд, сомнений и интриг – Ведь что кому придет на Новый год?.. Вот только башня скоро упадет И наводненья рушат материк; Того гляди пойдет гренландский лед... Но даже если мир под лед уйдет, Я буду помнить тот хрустальный миг. 10. Я буду помнить тот хрустальный миг, Когда твои объятья ощутил И струсил, и разбил, и нагрубил. Хрустальный миг рассыпался и сник. Ночами он приоткрывает лик В мерцании безоблачных светил, Чтобы назавтра мне хватило сил Сказать без промедленья, напрямик: Атлантик-сити помнишь? – я был рад Помаде яркой! Сладкий аромат! Ты вышла, как актриса из кино: В одежде шлюхи и глаза горят... Мне нравился тот порванный наряд И яростные козни казино. 11. И яростные козни казино, И йога на траве – все ни к чему. В каком, скажи, живешь ты терему, Что мне тебя коснуться не дано? Пусть утром солнце вкатится в окно, Прильнет игриво к телу твоему... Я только позавидую ему, Поскольку к солнцу ревновать смешно. Завидую июльскому лучу И, скажем, перелетному грачу, Умеющему гнезда строить вмиг. Ведь я крылатый тоже, я лечу, И я, ты слышишь, я тебя хочу!.. На улице чужой какой-то крик. 12. На улице чужой какой-то крик. Я жалости не верил никогда. Она... она фальшива, как вода, Которая унизила родник! Но всякий к подоконнику приник... Опомнитесь, очнитесь, господа, Какая блажь нашла на города? – Там, в темноте всего лишь мой двойник! Не верь свече, когда приходит ночь, Ведь ночью всякий поблудить не прочь, Да и уж я уж – али не мужик? – Я ж ох, как до запретного охоч!.. Но воду в ступе нечего толочь: Ты не моя, и я к тому привык. 13. Ты не моя. И я к тому привык. Над городом бетонные мосты. И если ты посмотришь с высоты, Их контур будет хмур и однолик. Но только это – творческий язык: В фундаменте мостов лежат цветы, Чтоб непременно разглядела ты С высот, где не слышны ни зов, ни крик, Что есть кафе на иноземный лад. В нем подают бескостный виноград – Нам то кафе для радости дано. Нас опьянит его ветвистый сад! И даже если пьянство – это яд, Пролей недопролитое вино. 14. Пролей недопролитое вино. Разбей бутылку, да и все дела. Не дуйся на кривые зеркала, Ведь им пора в атракцион давно. Вот, посмотри, не правда ли, смешно, Что думалось и делалось со зла? – Когда меня ты старым назвала, Ты оскорбить меня хотела, но... Но есть скамейка где-нибудь в тени. И если ты устала, отдохни. А мне с твоим портретом – прямиком Туда, где в ночь впиваются огни, Туда, где меж привычной болтовни Ты пошутила: «напиши венком...» 15 (кольцевой). Ты пошутила: «напиши венком». Мне остается выполнять заказ. Желания твоих запретных глаз Мне не дают и думать об ином. В безумстве, нет: в безумии моем Я подарю тебе в прощальный час Короткую историю о нас И светлый сон в конверте голубом. Ни радости, ни ласки не достиг, Я буду помнить тот хрустальный миг И яростные козни казино, На улице чужой какой-то крик... Ты не моя. И я к тому привык. Пролей недопролитое вино. 3 – 5 июля 1987. Нью-йорк. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
