Мама посмотрела на меня строго и, скорее приказала, чем спросила: - Не лучше ли поехать поездом? Не услышав ничего в ответ, она продолжала: - Разумеется до станции идти далеко, но я знаю путь короче. Помнишь? Через пустырь! Так мы дойдем быстро. А ты, поехав поездом, столько денег съэкономишь. Ну, что скажешь?

- Что тут скажешь? Ты абсолютно права, мама.

 

Перед нами распластался большущий пустырь, покрытый неглубоким снегом. Идти надо было далеко и долго. Я хорошо знала это, и от того мне было скверно на душе. Я сделала первый шаг и почувствовала, к своему удивлению, что снег абсолютно сухой и белый, как крупа... рисовая сечка. Я обрадовалась: - Мама, идти будет не так трудно! Снег сухой, ноги не утопают... Я говорила, обернувшись назад, и продолжала ступать дальше. Я заходила все глубже и глубже, как в реку, и очутилась по пояс погруженная, но не в сухой и белый снег, а уже в землю. Я почувствовала, что и земля сухая и теплая. Черного цвета, она окутывала мою спину и грудь, доставая почти до плеч. Гадкого ощущения при этом не было. Я продолжала идти дальше и выходила из этой земляной сыпи чистой, не испачкав даже руки, которыми разгребала впереди себя и таким образом расчищала себе дорогу. Странно.... Можно было бы сказать, что я сухой выходила из воды, если б шла я по реке. Мама пробиралась, также, следом, потом она поровнялась со мной, и так мы пошли рядом. Долго и трудно, разгребая землю и снег руками. О чем-то говорили, тяжело переводя дух, наверное, о жизненных заботах, сейчас уж и не помню точно о чем. Только помню, что о чем-то очень важном. Мы все шли и шли... Шли и шли....

 

Через какое то время стали доноситься звуки, проходящих вдалеке, поездов. А мы все шли и шли... Наконец то, впереди показался мост, он связывал, отдаленные друг от друга, два больших станционных перрона. Здание вокзала глухое, с тамными квадратами окон. Ни одного яркого пятна, кругом все было мрачным и серым, как в моем далеком детстве. Мрачным и серым...

 

- Ну, вот и пришли, - с трудом переводя дыхание, сказала мама. Я видела, что она сильно устала, но ее глаза светились радостью, она подсказала мне трудный, но вполне преодолимый путь.

 

-Я радовалась тоже. Оглянувшись назад, я обомлела.... Я увидела длинную и, ровно расчищенную, широкую дорогу. Такие я видела уже где-то и очень давно, наверное, опять в детстве. Да, да. Точно. Мы с бабушкой жили в российской глубинке, в маленьком и неуютном городке. Там было всегда серо от цемента, вылетавшего из заводских труб на город, и оседавшего на сады с яблоками, на людей, на их дома... Зимой там бывало много снегу, его расчищали машиной, к которой крепился железный «гребок». Машина ехала медленно и гребла снег, прижимая его к обочине дороги, образуя высокоую стену. Потом машина разворачивалась и ехала обратно, сгребая снег с другой стороны дороги и, оставляя его такой же высокой стеной на другой обочине. Для меня, маленькой девочки, бегущей темным ранним утром в школу, эта расчищенная дорога всегда казалась глубокой траншеей.

 

- Мама! - воскликнула я. - Да, люди и не поверят, что здесь прошли две маленькие слабые женщины. Они скажут, что это бульдозером дорогу расчищали!

- Пусть говорят! - усмехнулась мама. - Зря не скажут!

 

Я подошла к окну кассы, чтобы купить билет. Передо мной, за стеклом сидела молодая женщина, с коротко стриженными рыжими волосами и ярко накрашенными губами. Ее густая алая помада была, пожалуй, единственным украшением всей моей картины.

Не успела эта молодка взять из моих рук деньги, как произошел какой-то сильный толчок. От которого женщина мгновенно вся провалилась под стол и на столешнице осталось только ее маленькое удивленное личико. Оно лежало, хлопало глазами, и что-то невнятное бормотало искаженны размалеванным ртом.

В мое сознание ворвалась какая-то фраза на иностранном языке, ее услыхала и кассирша. Еще больше удивившись, она спросила меня: - Ой! Что это?

И, действительно! - Что это? - спросила я себя.

- The Dog wants to go outside... Today it is your turn to take her. I did it yesterday.

Я с трудом соображаю, что происходит? И понимаю, что я спала и видела сон про снег, про трудный путь, про железнодорожный вокзал и рыжую кассиршу...

Внезапный толчок, от которого она провалилась под стол, это толчок на яву, меня в бок толкнул муж, спящий со мною рядом, он хочет, чтобы я вывела собаку гулять. Она уже давно тявкает внизу, на кухне, но я крепко сплю и ничего не слышу.

 

Поняв все до конца, я молча встала, и с трудом отделяя сон и реальность, поплелась вниз по ступенькам к, повизгивавшей от нетерпения, собаке.

Весь день, начавшийся так нелепо, прошел, как ни странно, весьма удачно. Я даже смогла с помощью мужа решить некоторые важные проблемы.

 

Почему мне снился этот сон? Кажется, я знаю...