- Ну вот, ты опять победила, - обиделся Вовка, лежащий на полу; из его рук выпала игрушечная шпага.

- Так будет всегда, - добро засмеялась Катя. Она сидела на его груди.

- Знаешь что? А пошли пить чай!

- Пошли, - Катя слезла с Вовки и они, покидав оружие и забыв о вражде, проследовали на кухню.

На плите сидел: корячился и тужился носастый чайник, спрятавшийся под вязаной маской испуганной курочки; ее два черных безжизненных глаза - пуговками смотрели на ребят, усевшихся за стол. Из его длинного носа вырывался густой белый пар и сдавленный писк, будто бы кошка поймала маленькую серенькую мышку и та пищала, как угорелая.

- Наливай, - улыбнулся Вовка.

- Почему это я? - удивилась Катя.

- Я ем пряники.

- И не подумаю. Я их тоже ем.

Они посидели еще так, хрумкая черствыми пряниками, жаждущими искупаться в горячем сочном чае; помолчали, под свист чайника, и все же Катя встала и достала из шкафчика кружку и налила себе чай. Все это время Вовка не сводил с неё глаз.

- А мне? - только и смог вымолвить он.

- По губе, - отрезала она, и макнула пряник в чай; тот размяк, отяжелел, хотел даже вырваться из рук и утонуть в блаженстве, но не смог.

 

Они сидели за столом друг напротив друга, сжимая горячие кружки, словно шпаги - брат и сестра. Вовка - кареглазый мальчик с черными, как ночь, волосами; его брови, словно застывшие навеки стрелы, изгибались, как молнии, когда он злился. Ну, весь в папку. Катя - беловолосая, как день; голубоглазая как озеро. И в озере этом переливалась на солнце доброта и ласка. Ну, вылитая мама.

Так они и сидели допоздна, пока на небе не повылупились блестящие звездочки, а потом пошли спать в одну комнату; в ту, где недавно бились и где победу одержала Катя; и улеглись на кровати, и заснули. Дети.

 

***

 

За его спиной стояла целая орава уродливых, и измученных своей уродливостью, монстров, разинув пасти, растопырив уши; они обтекали кровью и смрадом; и желали уничтожить свет; в их облупившихся желтых глазах, где порой не хватало зрачков, свирепствовала ненависть. И за ними тянулась мертвой полосой непроглядная черная тьма.

За её спиной светило солнце и в его лучах стояли воины света. Все они, как на подбор, были белокурыми красавцами, в их глазах плескались океаны добра и чистоты; в руках они сжимали добротные луки; в колчанах пестрели острые стрелы. И над каждым из них витала пыльца волшебства, переливавшаяся то в изумрудные, то в пурпурные, то в золотые цвета.

- Здравствуй, Катя, - изрёк он.

- Привет, Вовка, - улыбнулась она, и из её уст вспорхнули сотни маленьких разноцветных бабочек.

- Мне не хочется убивать тебя, поэтому лучше сдайся и отдай своё войско мне на растерзание.

- Тебе? - усмехнулась она, - А больше тебе ничего не надо?

- Не вынуждай меня, - зарычал он.

- Да ладно ты, не кипятись. Мы же оба знаем - кто победит.