Затон пришелся Андрею по душе.

Место было приятно взгляду и слуху: тихонький плеск прозрачной воды, суровое благородство поросших мхом камней, доброжелательный шелест березовой листвы, пение птах в ветвях… Андрей уверенно кивнул:

- Годится!

Его спутники без лишних слов помогли доставить на берег небогатый скарб, пожелали Божьей помощи и отчалили.

Андрей поглядел вслед удаляющейся лодейке, глубоко вздохнул и произнес свою первую молитву на новом месте, испрашивая у Господа благословения задуманному предприятию.

 

Возведение жилища – дело ответственное. И место надо выбрать с умом, и деревья найти нужные, и топором поработать как следует.

Где стоять скитку, Андрей уже определил. У небольшого пригорка, на восточном берегу косы. Туда он с вечера перенес свои пожитки, соорудил из веток небольшой шалашик (на первое время), а по утру отправился в лес – присматривать деревья.

Взмах, еще один, еще… Андрей утер пот со лба. Давненько не приходилось топором как следует поработать! Впрочем, тело, хоть рубаху на спине и смочило, все же радовалось еще не совсем позабытому занятию.

Андрей осторожно надавил рукой на ствол, и сосенка с негромким хрустом поддалась – сначала медленно накренилась, потом пошла быстрее и сорвалась вниз – в мягкую сырость черничника.

Теперь нужно было заняться ветками…

- Почто дерево свалил?

Андрей обернулся и увидел низенького мужичка в грязноватом овчинном полушубке. Лица незнакомца было не разглядеть – стоял в тени – но по тому, как прозвучал вопрос, становилось ясно, что происходящим он не слишком доволен.

- Здоров будь, добрый человек! – произнес Андрей. – Вот, решил я здесь на косе обосноваться, для сруба бревна надобны …

- А-а… - протянул мужичок, - для этого можно. Давай-ка я тебе покажу еще одно деревце…

С этими словами мужичок развернулся и побрел в сторону ручья.

«А эти-то чем хуже?» - хотел было спросить Андрей, но тут незваный помощник заговорил снова:

- Здесь недалеко, у водопади, сосна стоит. Корни течение подмыло – недолго, значит осталось. На сруб в самый раз. Да ты идешь ли?..

Андрей кивнул, заткнул топор за пояс и зашагал вслед за мужичком туда, откуда, слышался шум воды, срывавшейся с высокого валуна.

- Ты сам-то, мил человек, здесь обретаешься, что ли, на косе?

«Мил человек», не оборачиваясь и не замедляя шагу, пожал плечами:

- Можно сказать и так. Вроде, никуда отсюда не хожу.

- Стало быть, соседи?

- Стало быть, соседи…

О том, что на косе кто-то живет, Андрей слышал в первый раз. Впрочем, сосед ему попался явно не слишком общительный и предполагаемое уединение нарушить вряд ли мог.

Про себя Андрей отметил, что одет незнакомец был не по-здешнему: из-под полушубка торчала простая понева (местные по краю расшивались особым узором), на ногах – лапти, а не сапоги…

- Вот и пришли. Вон твоя сосна, можешь рубить… только воду в ручье постарайся не баламутить.

- Спасибо, добрый человек!

- Не за что. Ты только того… человеком-то меня напрасно. Все ж, какой-никакой, а лесовик, - проговорил мужичок, и в голосе его послышалось что-то вроде гордости.

Андрей сначала не понял, что означало «человеком-то меня напрасно». Он взглянул на собеседника – на открытом месте его можно было рассмотреть как следует – и почувствовал, как перехватило дыхание.

Щеки незнакомца были словно покрыты тонкими чешуйками коры, вроде сосновой, руки больше походили на звериные лапы, а из нечесаной копны русых волос торчали небольшие рожки!

- Щур меня, - прошептал Андрей и, опомнившись, так же тихо поправился, - Господь, защити…

Впрочем, назвавшийся лесовиком этого не расслышал – не сказав больше ни слова, он ушел куда-то вниз по ручью, оставив Андрея в одиночестве.

Однако, сколь странной и загадочной ни была встреча с лесовиком, они вовсе не отменяла насущных забот. От гаданий и раздумий сруб не встанет – Андрей достал топор и стал прикидывать, в какую сторону лучше валить сосну…

 

Время шло, на берегу появился небольшой, но крепко поставленный скит, потом пара аккуратных грядок… Андрей понемногу обживал косу.

Лесовика он больше не видал, хотя думал о необычной встрече частенько. Как надо вести себя с нелюдью, он не знал, но, в конце концов, решил не беспокоиться - кем бы ни был этот лесовик, менять из-за него свои планы Андрей не собирался.

Во второй раз лесовик появился также неожиданно, как и в первый. Андрей в тот день отправился по грибы, которых в ту осень высыпало видимо-невидимо. Он неторопливо шел по краю ельника, время от времени останавливаясь, чтобы срезать приглянувшийся боровик. Вот, например, этот…

- Червивый.

Андрей вскочил на ноги и обернулся. Лесовик со времени их первой встречи не изменился нисколько – тот же тулуп, те же лапти. И те же рожки на макушке…

Торопливое крестное знамение не помогло. Лесовик как ни в чем ни бывало, присел на поваленную сосну и вопросительно посмотрел на Андрея.

- Изыди…

- Чего?

- Изыди… нечистый, - проговорил Андрей. Он пока не понимал, в чем, собственно, состояло выпавшее ему испытание, но твердость духа и веры в любом случае проявить следовало.

- Куда изы… изыди? – в некотором недоумении спросил лесовик.

Этот нелепый вопрос вызвал в Андрее раздражение и даже злость:

- Поди прочь, говорю, бесовское отродье, нечего смущать душу христианскую!

Лесовик набрал в грудь воздух, словно собираясь что-то ответить, но лишь горестно вздохнул, пожал плечами и поплелся прочь, что-то бормоча себе под нос.

Андрей остался стоять в недоумении – как-то странно повел себя супостат, обиделся, как будто…

А гриб и в самом деле оказался червивым.

 

Ноябрь выдался холодным, не бесснежным. Как-то вечером Андрей пошел на северный берег косы – просто так без особой цели.

Промозглый ветер гнал по озеру серые пенистые волны, сверху опускалась какая-то белесая мгла – не то снег, не то туман… Андрей зябко пожал плечами. Тоже, нашел время для прогулок.

Возвращаться решил прямо через урочище – широкую гряду огромных валунов, тянувшуюся точно посередь косы. Такие увалы не были редкостью в этих , но настолько не соответствовали его болотистому облику, что местные напридумывали десятки легенд, объяснявших появление таких урочищ. Все эти рассказы сходились в одном: валуны здесь были не изначально, а появились по воле… дальше, собственно, мнения расходились.

О своем решении лезть прямо через увалы Андрей пожалел довольно скоро. Выглаженная ветром поверхность оказалась покрытой тонким слоем льда, удержаться на ней было нелегко. Тем не менее, Андрей достиг вершины гряды и остановился, чтобы перевести дыхание. Он уже собрался продолжить свой путь, когда сзади налетел неожиданно сильный порыв ветра.

Андрей, не удержал равновесия, ноги заскользили по ледяной корке, потом было падение, удар, темнота…

Сознание, покинуло его, наверное, всего на несколько секунд.

Сначала из темноты проклюнулись звезды, потом холодный гладкий камень перед самым лицом.

Андрей понял, что упал в расселины между двух валунов.

В голове шумело, а правая нога отчего-то не слушалась. Отчего, выяснилось скоро: лодыжку намертво зажало камнями.

Андрей дернулся раз, другой… ничего. Он содрал кожу до крови, но нога по-прежнему оставалась в каменном капкане. И выхода не было.

- Э-гей! Помогите! Помоги-ите!!!

Бесполезно. Казалось, самый отчаянный крик, вырвавшись из падины, тут же поглощался темнотой метели…

Прошло несколько минут. Андрей чувствовал, как снаружи тело одолевает холод, а изнутри накатывает волна отчаяния. Плохо… он устыдился своего страха перед смертью. Все-таки прожил, наверное, не самую дурную жизнь. Добра много людям сделал… хотя и грешил, конечно.

Андрей решил вспомнить все свои неправедные поступки и мысли, чтобы под конец покаяться, хоть бы и перед самим собой. Но в голову упорно лезло другое: как уже через несколько минут холод станет невыносим, потом начнет темнеть в глазах и все…

А тело иссохнет здесь среди камней, потому что некому будет похоронить его по-христиански: даже рыбаки местные на косу заплывали нечасто, а уж на валуны и вовсе не лазили – незачем.

 

Неожиданно наверху послышался шорох.

- Сюда! Я здесь! – закричал Андрей. Во всяком случае, ему показалось, что закричал. Он уже не был уверен в своих ощущениях – сознание с трудом держалось на поверхности тягучего океана темноты, время от времени проваливаясь, захлебываясь его ледяной водой…

 

- Ух, как тебя угораздило, - пробормотал кто-то совсем рядом, - прочно застрял…

Что случилось потом, Андрей помнил плохо. Было бормотание «дядька Увал, ну пусти его к чему тебе, отпусти, дядька Увал, сделай милость». Потом кто-то тащил его по твердому и неровному, а звезды озорно подмигивали сквозь метель.

 

Андрей открыл глаза. Было тепло и немного больно. Он лежал на своей кровати, укрытый одеялом. Андрей приподнял голову и почувствовал, как движение отозвалось резкой болью в ноге.

Да, он был в своем ските, ужасный ночной холод и валуны, едва не ставшие могилой казались странным сном, если бы не горящая огнем лодыжка. И если бы не лесовик, расположившийся на табуретке.

- Проснулся? Есть хочешь?

Андрей кивнул. Пока гость гремел тарелками и ложками, он аккуратно приподнял край одеяла и взглянул на ногу. Распухшая ступня была перетянута тряпицей, пропитанной чем-то зеленым и резко пахнущим.

- Кость цела, просто ушиб, - проговорил Лесовик. – Я повязку с взваром сделал, на травах, каких нашел… держи.

Он протянул Андрею плошку, с жидкой кашицей – пшеном, размешанным с водой. Наверное, ничего более сложного лесной житель приготовить не умел.

- Спасибо, - пробормотал Андрей, остро чувствуя, что таким простым словом свою признательность в полной мере он выразить не может.

- Ты лежи пока, я до того берега и обратно. Ногой не шевели…

 

Лесовик частенько навещал Андрея – проверял, как заживает нога, приносил какие-то травяные отвары и мази для лечения.

Присаживался на полюбившуюся табуретку, пил крепкий чай и неторопливо вещал про то, что происходило в округе. Андрей слушал, иногда сам рассказывал что-нибудь…

Беседы эти продолжались часами – у соседей оказалось достаточно тем для разговоров.

Когда Андрей совсем поправился, «посиделки» как-то сами собой перенеслись на поляну перед домом – Лесовик все-таки чувствовал себя неловко под крышей человеческого жилья.

Каждый вечер Андрей выносил на лужайку табуретки и кипящий чайник. Как только горьковатый аромат заварки устремлялся в сторону леса, можно было не сомневаться – гость не заставит себя долго ждать…

 

В тот день Андрей не успел даже вскипятить чайник. С грохотом распахнулась дверь, и в дом ввалился лесовик.

- Сосед, выручай!..

Таким взолнованным Андрей не видел его ни разу. Зипун нараспашку, ссадины на руках (похоже, Лесовик так спешил, что пару раз крепко упал, а ведь в своем лесу ему и споткнуться-то не случалось!).

- Что?..

- Там двое… Старый дуб… топорами, - лесовик запыхался и говорил с трудом.

Андрей молча бросился к двери.

Старый дуб – отец леса – вот уже не одну сотню лет возвышался на мысе по другую сторону косы. Иных деревьев на том рядом не было – только могучие корни дуба прочно держались среди камней. Местные рыбаки, проходившие мимо на лодках, кланялись заметному издалека исполину, испрашивая у батюшки удачи…

Андрей бежал через лес, что было сил. Потом уже понял, что каким-то чудом не переломал руки-ноги – ведь ни один корень не зацепил, ни одного камня скользкого не попалось!

Он успел – Старый дуб стоял целехонек, мужики только скинули полушубки и поплевали на руки.

Невдалеке Андрей заметил небольшую плоскодонку.

- Стойте!!! Стоять, говорю, олухи!

Двое местных - один поздоровее, лет тридцати, другой чуть помоложе. На незваного гостя смотрели недобро. Да и то сказать, добра от них Андрей и не ждал…

- Чего надо, кромешник? – хмуро поинтересовался старший.

- Вы… чего, - Андрей перевел дыхание, - вы чего удумали, а? Других деревьев нет, что ли?

- Другие нам для ремесла не годятся… а хоть бы и были другие – ты кто таков, чтобы тут указывать?

- Гроботесы это местные, - прошептал за спиной подоспевший лесовик. – Им для Большакова тестя домовину заказали…

- Эге, недомерок опять пожаловал! Иди-ка отсель, нелюдь, сейчас не в твоем лесу – живо накостыляем…

Андрей сделал шаг вперед, взглянул исподлобья:

- Лисун, может, и не человек, да все равно создание Божье, с разумом и сердцем, а вот вы двое ради праха бездушного хотите целый лес без отца оставить?

- А ты-то чего поучать нас вздумал, - неожиданно низким и густым голосом заговорил младший гроботес, - ступай своей дорогой, мы все равно дуб свалим, ты нам не помеха, худосочный…

- Ну-ка, - Андрей почувствовал, как накатывает волна злобы, - подберите зипуны, да подите отсюда по-доброму….

- А не то?.. – крепкие руки сжали гладкое топорище.

- А не то прокляну! – хрипло выкрикнул Андрей. Резким движением он рванув ворот рубахи, ухватил крестик. Поднял руку повыше и направил на оторопевших от такого напора порубщиков. Темный кусочек металла заметно дрожал…

- Прокляну, - чуть тише, но так же твердо повторил Андрей. – Креста на вас нет!

- Есть… крещеные мы, - слегка растеряно пробормотал старший.

- А хуже нечисти дела творите! – отрезал Андрей.

По канону Андрей не имел никакого права грозить проклятьем. Не по Сеньке шапка. Но вышло убедительно – мужики растерялись и, вроде как, даже слегка струхнули.

- Что ты… нам же семьи кормить…

- Оно и видно! Вон рожи опухшие – небось, вчера допоздна под водку кумекали, где пропитания домочадцам найти! Еще врут мне тут…

Андрей перевел дыхание. В глазах мужиков явственно читалось: чего делать-то?

- Значит так. Сейчас гребете до дома – и спать. Завтра с утра – к Большаку, объясните, что не дело из Старого дуба гроб рубить. Скажете, что… что в лесу нечисть завелась, скажете. Душе без разницы, в чем тело оставлять, в сосновых ли досках, в дубовой ли домовине. Потом – к батюшке оба. Покайтесь по-человечески.

- О чем покаяться-то, - начал было младший, но вопрос был прерван увесистой товарищеской затрещиной.

- О руках своих загребущих, - пробубнил старший, не то кивнул, не то поклонился Андрею и пошагал к лодке…

 

Соседи сидели перед скитом и неторопливо потягивали ароматный чай. Лесовик просто так, Андрей вприкуску с сухариком.

Густо-алый диск беспокойного дня клонился к прохладной воде затона. Сердце понемногу остывало от волнений.

- Про нечисть в лесу… это ты того… хорошо придумал, - неспешно проговорил Лесовик.

Андрей коротко кивнул в ответ.