Два огонька сигарет во тьме разрывают ткань этой но-чи. Она все еще со мной. Она молча курит и, выдыхая дым, смотрит вверх, а в глазах ее отражаются звезды.

Я думаю о ней, я думаю о нас…

 

Твой лоб хмурится. Я знаю, о чем ты скажешь сейчас – о том, что это не может больше продолжаться,… что это замкнутый круг…

Твои губы начинают шевелиться, твои слова будят па-дающий в окно лунный луч.

Я незаметно улыбаюсь, танцующий дым рисует рос-кошные пентаграммы.

Иногда ты слегка наклоняешься, и далекий свет зали-вает твои нос и губы. Луна целует тебя. Я ревную тебя к ней.

Я в тени, ты не видишь меня, и лишь вспыхивающий огонек сигареты указывает тебе мое лицо. Твои руки,… мне нравится, когда они прикасаются ко мне, ласкают мои виски.

 

Белое и черное, свет и тень, женщина и мужчина.

Ты совсем рядом. Мне нужно встать и сделать два ша-га, чтобы прикоснуться к тебе, украсть тебя у луны и по-чувствовать вкус твоих губ.

Но нас разделяет серебряное полотно. Легкое, почти невесомое, оно струится сверху, проложив между нами тонкую, призрачную преграду. Преграду, которая страшнее многих тысяч километров пространства.

Это уже было когда-то. Миллионы лет назад мы точно так же обрывали тоненькие паутинки, связывающие нас. Уходил я, и уходила ты.

Мосты за нами алчно пожирало беспечное пламя моло-дости, а мы неслись сквозь столицы, усыпанные пеплом мимолетных встреч.

Наши мечты указывали нам путь, мы летели на их вол-нующий, неземной свет, не зная, что ждет нас там…

Мы расставались, каждый раз теряя друг друга, чтобы встретиться вновь, на другой стороне маленького шарика со странным названием Земля.

 

Ты куришь, мягкие живые отблески ложатся на твои точеные пальцы. Это отблески тысяч тающих закатов, оза-рявших наши сплетенные тела. Я помню каждый из них. Я помню их вкус, я помню их запах, я помню твой запах…

Огонек, описав плавную дугу, повисает над журналь-ным столиком. Легким касанием ты стряхиваешь пепел.

 

Бездна мрака разделяет нас, и лунный луч венчает ее жестокость. Призрачная граница холода, бесконечности и странной любви.

Мне противен этот прекрасный луч. Я ненавижу его.

Но что может человек против ветра Вселенной… за-дернуть штору?! Он не исчезнет, а, спрятавшись за бархат-ной преградой, будет ждать своего часа, чтобы вновь бро-сить между нами свой беспощадный, разделяющий свет.

И тогда я начинаю мысленно разговаривать с ним:

«О луч. Я заклинаю тебя дать нам еще один шанс. Я молю тебя, хотя бы на время снять границу между про-шлым и будущим. Подарить нам эту ночь…

Разве я прошу слишком много, о бездушный луч?

… коварный луч! Почему ты медлишь!?

Ты слышишь меня!»

 

Вдруг твоя поверхность подергивается легкой рябью.

Ты дрожишь, луч! Ты покорился мне…

Вот ты ширишься все больше, больше. Миг, и твой свет заливает всю комнату. Между ней и мной больше ни-чего нет, мы светимся в твоих волнах. Ты вновь соединил нас, всесильный Луч!

 

Моя голова лежит на ее коленях, ее пальцы запутались в моих волосах.

 

Я беру тебя на руки и несу на постель. Мы зависаем в пространстве, паря над бездной, и млечный путь укутывает нас серебряным шелком. Этот мир, вспыхивая в наших объятьях, летит в черную, переливающуюся тысячами от-тенков, пропасть.

 

В твоих глазах плещет рассвет, и он заставляет тебя все сильнее прижиматься ко мне. Ты плывешь, ты растворя-ешься, вся без остатка, отдавшись моим ласкам…

…потому что через три часа мы расстанемся, и огнен-ная птица понесет тебя над океаном навстречу солнцу.

Но сейчас ты со мной, и я знаю, что так будет всегда…

 

Имеется сноска в оригинале:1 Прим. автора: "Мои многоточия это призыв к читателю, вло-жить в текст собственную душу, собственное сознание. Я взываю к нему как к личности, как к думающему существу, открываю ему право выбора, ТВОРЮ вместе с ним. Именно это я называю искусством…"