Лужа была огромной, грязной и вонючей. Из бесконечно черного Неба звезды роняли свое отражение в мутную воду. Звездам было безразлично, что Лужа грязная и вонючая. Она была гигантской, и это было главное!

С огромной высоты они видели блеклые пятна себя на гладкой поверхности, и это было потрясающе! Однако какой бы гигантской не была Лужа, она не могла вместить всех желающих. Звезды тянулись изо всех сил, чтобы хоть краешком, хоть единственным лучиком попасть в заветное пространство.

Те, кто не мог увидеть свое отражение, чувствовали себя изгоями. «Жизнь ужасна и несправедлива!» - мысленно восклицали они, прислушиваясь к бурным дебатам, случавшимся между счастливцами. Последние, рассматривая себя, спорили, чье отражение ярче, красивее и порой даже ругались. Несчастные же в тайне надеялись, что от обильного Дождя Лужа разольется еще больше и в ней будет место и им - несправедливо обиженным судьбой. Избранные относились к ним снисходительно, и это было так унизительно!

Сильнее всего расстраивал Ветер – он носился над Лужей и создавал рябь. От этого прекрасные отражения звезд колебались, деформировались или расплывались самым ужасным образом. Еще Ветер гонял Облака, а иногда и тяжелые темно-серые тучи. Последние могли висеть несколько дней: они заволакивали Небо, и тогда не было видно Земли и, что самое ужасное, - Лужи. Иногда звезды даже не видели друг друга. Впрочем, это не имело значения – им не о чем было говорить, у них не было общих интересов. У них вообще не было интересов! Единственным смыслом существования была Лужа, точнее, прекрасные белые блики, которые Звезды оставляли на ее мутной поверхности. В такие дни звезды становились вялыми и апатичными, казалось, что жить, в общем-то не зачем. Но звезды знали, что тучи не могут оставаться бесконечно долго - рано или поздно они прольются благодатным Дождем, и не дадут Луже высохнуть. Особенно это радовало тех, чье отражение грозило остаться вне ее границ, а также вселяло надежду тем, кто мечтал и не мог оказаться в пределах волшебного зеркала.

 

Лист висел на Ветке. Вокруг было много листьев, и в общей массе он ничем не выделялся. Но он был не такой как другие. Лист еще помнил весну, когда слабый и липкий он пытался прорвать плотную оболочку Почки…

Вопросы рождались с того момента, когда Лист впервые ощутил холодное прикосновение весеннего ветра. Оглядевшись вокруг, он увидел другие листья. Ему хотелось разговаривать с ними, делиться мыслями. Он надеялся, что эти другие знают ответы на вопросы, мучающие его. Но они лишь недоуменно смотрели. Они не понимали его. Лист остался один раньше, чем понял это.

Но это было давно, а звезды он видел каждую ночь. Волшебные искорки – жители неба. Много веков они существовали до него и, кто знает, сколько будут светить после. Жизнь же Листа коротка и быстротечна. Не то чтобы он боялся умирать, но у него было столько вопросов! «Как много знают звезды, - думал Лист. – Они видели сотворение Мира и, вероятно, увидят его кончину. А я лишь жалкое мгновение». Листу становилось грустно. «Почему я не рожден звездой?!» - мысленно восклицал он, с тоской вглядываясь в черное Небо.

Ночь была прохладной и безветренной. Сегодня звезды светили особенно ярко. Их заманчивое мерцание сводило Лист с ума. «Но они так недосягаемы! - с сожалением думал он. – Ни одна из них даже не посмотрит на меня, не то чтобы заговорить! Да и кто меня увидит среди сотен тысяч таких же листьев, услышит мой голос среди их шелеста?!» Лист на мгновение сник, а потом, преодолевая боль и страх, вдруг резко рванулся вперед и вверх …

Он плавно планировал, стремясь попадать в редкие просветы между листвой.

- Куда ты, сумасшедший?! – кричали ему вслед другие листья, разбуженные его шелестом и прикосновениями. Но он почти не слышал их.

Было страшно, но скоро Лист перестал бояться – слишком уж долго он падал. «Я умру», - просто подумал он и удивился, страха не было, было лишь облегчение. «На Землю! Я найду тихое укромное место, где меня не побеспокоит ни Ветер, ни Дождь… и покорно отдамся в объятия Плесени, - решил Лист и внутренне содрогнулся – Отвратительная смерть! Нет, смерть не может быть отвратительной. Смерть – это просто смерть. Отвратительной бывает лишь жизнь…»

Лист увернулся от торчащей Ветки и нырнул в просвет. «Земля», - со вздохом подумал он. Но что это?! Внизу разлилось черное Небо, и огромные звезды безмолвно созерцали его падение. «Не может быть! - недоуменно подумал Лист и перекувыркнулся. – И там Небо…» Он перевернулся обратно и только тут понял, что падает в гигантскую вонючую Лужу. «О, нет! - простонал он, барахтаясь в воздухе, и взмолился, – хоть немного Ветра, хоть чуть-чуть». Но Ветра не было, и Лист приземлился в самом центре зловонного болота.

 

Погода была на редкость ясной и тихой. Звезды умиротворенно всматривались в свои отражения. «Как я хороша! - с гордостью думала самая яркая и большая из них. – И как мне повезло – я в самом центре! Мне все завидуют… Черт побери, да жизнь просто прекрасна!» Она томно колыхнулась, наблюдая свое великолепное мерцание в Луже внизу. Но что это?! Вода вдруг подернулась мелкой сеткой ряби и безобразно исказила волшебный блеск. Звезда нахмурилась, всматриваясь в черную воду.

 

Лист уныло дрейфовал среди ярких пятен-отражений. «Почти как в Небе, - грустно подумал он. – Только тиной тащит… и еще чем-то – тухлятиной, что ли?»

- Точно, тухлятиной, - задумчиво пробормотал он и тут же выругался. - Тьфу, черт. Не везет, так не везет! Прощайте мечты о Плесени и тихой смерти. Придется, гнить в болоте. Он попытался повернуться, чтобы осмотреться, но спинка как будто срослась с поверхностью воды.

 

- Эй ты, сморщенный урод! Убирайся к Дьяволу!

- Простите?

- Проваливай из нашей Лужи, мерзавец!

Лист снова попытался оглянуться, но вода не позволяла даже шелохнуться. Он задергался, но так и не увидел, кому принадлежит голос.

- Сюда, сюда, урод! Вверх смотри!

Лист недоуменно посмотрел вверх и увидел самую прекрасную Звезду на свете (точнее, именно так в его представлении, должна была выглядеть самая прекрасная Звезда). «Да нет, не может быть! - попытался успокоить он себя. – Она и слов таких знать не может, не то чтобы произносить вслух!»

- Чего пялишься?! Проваливай, тебе сказано!

- М-м-м… - промычал Лист.

Звезда начала впадать в истерику.

- Что за бестолковый тупой придурок!.. – визжала она.

После продолжительной паузы Лист неуверенно пробормотал:

- Я не думал… я не ожидал… я думал…

- О чем ты мог думать, если у тебя нет мозгов! – взвизгнула Звезда.

- Да, пожалуй, - грустно согласился он, разглядывая серебристый ореол, окружающий Звезду. Но этот блеск уже не казался таким загадочным и манящим. Почему-то стало больно и обидно. – А ты помнишь, как родился Мир?

Звезда запнулась – вопрос был неожиданным, - потом задумалась.

- Нет, - призналась она.

- Но это было?

- Было.

- И ты ничего не помнишь?

- Нет.

- Совсем-совсем ничего?!

Звезда скривилась, и сияние вокруг нее стало ярче.

- Ну, что-то помню… Но какое это имеет значение? Мне не интересно об этом говорить.

- А что тебе интересно?

- Мне интересно рассматривать свое отражение в Луже…

- А еще?

- И все.

- Все?! – удивился Лист.

- Нет, не все! Ты мешаешь мне!

- Чем же? – снова удивился он.

- Ты волнуешь воду. Круги на воде…

- А другие звезды помнят, как родился Мир? – бесцеремонно прервал ее Лист.

- Нет.

- Нет?! Совсем никто?

- А если кто-то и помнит, то не будет рассказывать тебе об этом!

- Но почему?

- Потому что об этом не интересно говорить. Неужели не ясно?!

- Ясно, - ответил Лист и больше не обращал на Звезду никакого внимания…

 

Вода холодила спинку. Лист медленно погружался в зловонную стоячую воду, но не чувствовал этого. Сотни вопросов остались и навсегда останутся без ответа - мир потерял краски… «Смерть – это просто смерть. Отвратительной бывает лишь жизнь…», - почему-то вспомнилось ему.