С некоторых пор мне снится город. Город, в котором я живу. Но странно, я узнаю улицы, хотя помню, что вне сна они выглядят по иному. Вместо моста над Клязьмой тянется туннель, закрытый на выходе стальными створками. Козлов вал, осевший в реальности, разросся до того, что более походит на холм, и со стороны Золотых ворот в том холме, знаю из другого сна, находится пещера – укрывище христианской секты. Иногда, подталкиваемый любопытством, я прихожу к низине, в которой в прошлом веке был возведён стадион. Нет во сне того стадиона. С вершины покатого обрыва я вижу развалины храмового ансамбля. Разбомблен? Уверен, но нет опыта, и сомневаюсь. И почему у меня возникают мысли, что в разрушенном, но некогда огромном, словно Исаакиевский, соборе венчались на царство русские цари? Чудно, ибо нет в ни в письменной, ни в устной истории места моим собору и знанию о нём.

Есть ещё множество странностей, меняющих облик знакомого города. Парадная лестница в триста или более ступеней, ведущая от площади, на которой стоит чей-то нарядный особняк-дворец из розового кирпича, изукрашенный снежным мрамором. Перед дворцом к отливающему солнечной белизной небу тянет высокие сребрящиеся струи фонтан. Но зайди за особняк, пройди несколько сот метров и окажешься на улице, если можно так назвать это окружение трёх и четырёхэтажных домов. Почерневшее от времени дерево стен, мрак затянувший, как ониксовое стекло, окна и, наверное, запах гнили. Улица мёртвых великанов.

Сейчас, когда я пишу свои воспоминания, подробности снов теряются, в памяти остаются лишь образы-вехи. Церковь без входа и единственной дорогой к ней, приходящей из роскошного и огромного сада. Старое кладбище на месте, где в реальности стоит здание областного военкомата. Высотка, на которую я люблю забираться, проникая через окно в чью-то пустую квартиру.

В общем, не смотря на обилие странностей, я знаю, что сны эти о моём городе, и только одно «но» подрывает уверенность. Если пройти вниз по улице, на которой я живу, то вне сна выйдешь на пустырь, а во сне на морскую набережную. Не северный, не южный, не западный, а восточный! бриз гонит к берегу волны. Где там, на востоке море? Океан и тот в тысячах километров.

Я хочу извиниться, если создал впечатление, будто город из снов пуст, необитаем. Нет. Снятся мне и люди. Но внимание или интерес меня подводят. Ни лиц, ни фигур человеческих я не помню. Только ощущение характеров - то слепки душ? – оставляют след в моих ощущениях.

 

Меня иногда посещают кошмары,

О том, что мой город совсем изменился,

Разрушенный храм, что и не возводился

И новая церковь на месте базара…

 

Аура тех снов. Беспокойство от противоречия веры и знания. Для того, чтобы хоть как-то овеществить свои ощущения я написал стихотворение, но некоторые вопросы, пусть даже самому себе, мне легче задать прозой. «Но я бы хотел вспоминать не столь мрачные дни» - вопрошение остаётся невысказанным с последней точкой. Неужели мне снится будущее? Туннель, набережная убеждают, что да. Но разрушенный храм, старое кладбище, улица гниющих домов-великанов противоречат: «нет!». Да и нужен ли мне однозначный ответ? Обличённая тайна мертва. Бог не имеет образа, так пусть и город из снов останется под розой.