Давным-давно руководитель литературного объединения в г. Сергиев Посад А.С. Горловский сказал мне очень обидную по моему тогдашнему разумению вещь: «Надя, Вам надо быть литературным критиком. Для поэта Вы слишком умны».

А вот теперь я думаю, что он был прав. Нет в моей поэзии великолепной спонтанности, гениально выявляющей суть вещей. Но чутье на хорошие стихи есть. Причем не только какое-то определенное направление. Мне равно нравятся стихи классического стиля, верлибры, напряженная исповедь современного поэта и глубокие философские откровения. И не только чутье. Есть еще лево-полушарная способность к анализу самых трудных в понимании и интерпретации текстов.

А еще я крепко-накрепко запомнила высказывание, увы, не помню автора: «Если Вам хочется похвалить Вийона, хвалите на здоровье, греха от этого не будет. Но если Вам захочется его обругать, то сначала выучите старо-французский, прочитайте Вийона в подлиннике, сравните с другими авторами того же времени и более поздних соответствующих направлений и стилей, а тогда уже ругайте».

Ведь что такое «литературная критика»? Это - оценка и истолкование художественного произведения, выявление и утверждение творческих принципов того или иного литературного направления, один из видов литературного творчества. Литературная критика исходит из общей методологии науки о литературе и опирается на историю литературы. Она освещает процессы, происходящие прежде всего в литературе современности или интерпретирует классическое наследие с точки зрения общественных и художественных задач. Литературная критика тесно связана как с жизнью, общественной борьбой, так и с философскими и эстетическими идеями эпохи. (БСЭ ст. Литературная критика) .

Значит, на что-то опирается, а не только на собственное мнение!

Теперь давайте рассмотрим методологию литературной критики, ведь если что-то взялись делать, то и правила надо знать.

Итак, для того, чтобы понять и оценить выбранное стихотворение, нужно рассмотреть уйму вещей, связанных со стилистикой, поэтикой, структурой художественного произведения.

В стилистике художественной литературы важнейшим предметом исследования является язык писателя и отдельного художественного произведения, т. е на первый план выдвигается проблема индивидуального стиля. Границы лингво-стилистического анализа обусловлены тем, что в понятие художественного стиля произведения входят не только языковые средства, но также темы, образы, композиция произведения, его художественное содержание, воплощенное словесными средствами, но не исчерпывающееся словами. (БСЭ ст. Стилистика).

Обратите внимание: НЕ ТОЛЬКО ТЕКСТ! А ЕЩЕ И ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СОДЕРЖАНИЕ, НЕ ИСЧЕРПЫВАЮЩЕЕСЯ СЛОВАМИ!

И еще одно важное замечание – индивидуальный стиль писателя или поэта. А одним стихотворением он не исчерпывается. Добросовестный критик должен прочитать, как минимум несколько стихотворений данного автора, чтобы определить для себя этот стиль, выяснить для себя его ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ, отличие художественной манеры автора от тьмы подобных, и характерные особенности стиля автора увидеть в разбираемом произведении.

А как увидеть то, что не исчерпывается словами? На это существует СТРУКТУРНЫЙ АНАЛИЗ.

 

Структурную модель литературного произведения можно представить себе в виде ядра, окруженного несколькими оболочками.

Первая оболочка почти материальна – это слова, из которых складывается произведение, ТЕКСТ, о котором спорят долго и яростно.

Художественно-значимой структурная оболочка произведения становится лишь постольку, поскольку она выражает заключенную в ней ДУХОВНУЮ ИНФОРМАЦИЮ, излучает ту специфическую ПОЭТИЧЕСКУЮ ЭНЕРГИЮ, которая происходит из содержательного ЯДРА произведения. Само ядро, включающее тему и идею произведения, имеет в отличие от бытовых, деловых, научных и др. текстов двустороннее, двухэлементное (интеллектуально-эмоциональное) собственное строение, так как искусство познает жизнь и одновременно оценивает ее.

Необходимость органически соединить словесную оболочку с духовным ядром, сделав ее предельно прозрачной для него, выразительной, поэтически осмысленной, приводит к появлению в структуре двух промежуточных оболочек, обычно именуемых внутренней и внешней формой. Внутренняя форма – система образов, которые имеют еще, как и само содержание, чисто идеальный характер, но уже обладают чувственной конкретностью и уже обращены к воображению воспринимающего (т. е образов-персонажей с их характерами и их взаимодействие – сюжет. Внешняя форма - ступень дальнейшей чувственной конкретизации, содержания, на которой оно уже предстает непосредственно созерцанию, а не воображению (в стихе это – рифмы, ассонансы, аллитерации, которые осуществляют его метрико-ритмическую стилистическую и композиционную упорядоченность (архитектоника произведения, последовательно или инверсионное развитие действия, принципы сопряжения описаний, диалога персонажей, прямой авторской речи и.т.д), что и делает текст носителем новой сверхсемантической, художественной информации, находящейся в подтексте стихотворения. Структура имеет иерархический характер, ядро играет роль управляющей подсистемы, передающей свою информацию с уровня на уровень, пока не разольется по всему словесному субстрату произведения. Существует, однако, и обратная связь, когда упорядочение словесного материала может серьезно корректировать ядро. (БСЭ ст. Структура литературного произведения).

Простите меня за столь длинные цитаты, но они просто необходимы для дальнейших примеров.

Итак ядро управляет всем произведением, следовательно, критический анализ следует начинать с него, то есть сначала попытаться пересказать, интерпретировать то, что автор заложил в основу. А поскольку ничего, кроме текста (или текстов) под рукой нет, то здесь начинается та работа мысли, из-за которой критику считают не только наукой, но и литературным ТВОРЧЕСТВОМ.

Так что пусть простят меня Дима Родионов и Валентин Алексеев, но мне по-прежнему кажется, что они ставят работу критика с ног на голову.

Ну смотрите, что делается - берутся стихи Натальи Крады - о чем они? Каково смысловое ядро приведенного стихотворения? Известный сказочный сюжет о царевне, спящей волшебным сном в некоей пещере. И о ее спасителе. Что нового в этом сюжете по сравнению с известными интепретациями? Спаситель - маг. И весь антураж мистический, роковой, много раз тиражированный в "ужастиках" - и волки воют, и сучья трещат. Ну и что? Да ничего. Смотрите, как от этого вторичного, надуманного ядра расходятся такие же вторичные связи - штампы, много раз опробованные: заклятье - роковое, закон - железный, наваждение - колдовское, свинцовая чаша воды, разорванный мрак...

Мало того, что сюжет вторичен, мало того, что он похоронен под грудой псевдо-романтической шелухи, так ведь кроме того, здесь не энергия, а воронка, высасывающая энергию из читателя. Есть такие стихи, написанные сильными версификаторами, которые нужно держать подальше от себя, не то рискуешь душевным здоровьем и радостью.

 

Вот об этом - от противного - я и хотела сказать. Никакая умелость не спасет, если у автора в душе пусто...