«Светильник тела – есть око».

(Евангелие от Луки, глава 11, 34-36)

 

Она была мнительной девушкой и не доверяла собственному мнению. Уверенности в любых делах придавало ей только чье-либо присутствие, какие-либо полезные комментарии. Без них она терялась. Не слишком умные люди диктовали ей, тонкой и очень разумной, как правильно делать то или это. Все шло легко только в компании с кем-нибудь, так она чувствовала себя гораздо спокойнее, чем когда надо было самой принимать решения.

Вот и сейчас она тянула просящим голосом в телефонную трубку:

- Ну пожалуйста, ну Оленька, миленькая, ну давай поедем вместе…

Решительная и своенравная Ольга, любящая поступать наперекор даже тогда, когда это совершенно не имело никакого смысла, на уговоры не поддавалась.

- Верка! Наверняка какие-то очередные твои глупости! Не бывает такого. Только деньги зря потратим на билет. И вообще, что ты хочешь, чтобы я улучшала?

- Ну ради меня, Оль, ну такого шанса больше не будет… Ну знаю я, что глупости… Но вдруг… Хотя бы один шансик…Конечно же, у тебя все в порядке итак…

- Да не все, конечно, - Ольга задумалась… (Вера хорошо представила себе выражение ее круглого, чуть простоватого лица в состоянии глубокой мысли), - ну, если бы это была пластическая операция, да кто-нибудь еще и оплатил, я бы нашла, что себе подкорректировать – можно было бы тако-ой носик забабахать! А в водички всякие я не ве-ерю…

- Ну хуже-то ведь не будет, правда?

- Ладно, - Ольга, как всегда быстро меняя настроения, вдруг согласилась, - Только если там очередюга такая, как говорят…

- Но она быстро идет, я слышала…

- Поехали, поехали, успокойся. Только не в эти выходные, в эти я иду на концерт, помнишь, да?

- И как ты можешь этих своих «Заек» слушать – фиг с ней, с музыкой, но от слов же просто тошнит – «Какая ты красавица, мне это очень нравится», или как там…

- А сама-то? Тоже хочешь красавицей заделаться… Ладно, ладно, не обижайся.

 

Вера уже давно не обижалась. Подруга никогда и не пыталась сказать хотя бы один дежурный комплимент, а любые ее «приятные» слова по поводу Вериной внешности только усиливали застарелые комплексы. Но сейчас слезы были уже наготове… По больному месту попала Ольга… Как мечтала она в детстве о прекрасном любящем Принце… Впрочем, кто же о нем не мечтает. Но ее сказочный Принц должен был полюбить ее такой, какая она есть, она должна была показаться ему самой красивой на земле, он должен был не замечать недостатков в ее лице, а еще лучше – любить ее со всеми недостатками и смело кидаться на ее защиту. Нет, в жизни не бывает таких принцев, и никто не хочет искать красоту в дурнушках, как потрясающий Янковский в фильме «Влюблен по собственному желанию», или тот же любимейший герой – Эдвард Фейерфакс Рочестер (Тимоти Далтон в кино), до безумия влюбленный в неказистую, но такую необыкновенную Джейн Эйр. Да, пожалуй, именно с Джейн Эйр ей и хотелось больше всего себя олицетворять…

Нельзя, нельзя ей было поддаваться слабости и выбирать в объект своей первой юношеской любви такого парня, как Дима. До чего глупо и банально - увлечься самоуверенным красавчиком, который в их классе нравился всем, ну всем без исключения. Ведь она считала себя умным, не примитивным человеком… А сама едва-едва пережила выпускную ночь в школе – его роман с Наташей был как раз в стадии апогея… После школы стало как-то легче – должно быть, от того, что она не видела их больше каждый день вместе, т.е. вообще никого из класса не видела – все были заняты или поступлениями в ВУЗы, или устройством на работу.

А потом… Пару месяцев назад они встретились с ним на автобусной остановке. Раньше, в школе они никогда почти и не разговаривали, так, пару слов ни о чем – «ты сделала математику?» или «дай конспект посмотреть». Эти мимолетные его обращения она хранила в сердце, как драгоценные жемчужины, долго перемалывала про себя, вспоминала интонацию. А тут он увидел ее, обрадовался встрече с одноклассницей, они разговорились. Вера старалась вести себя естественно и спокойно. Не известно, удалось ли это, кажется, да. Но вообще-то он наверняка знал, что нравится, не мог не знать. Всё же очень душевно поговорили, да и не отнять этого было у нее – все всегда любили доверять ей собственные переживания, встречая понимание и желание говорить о чужих проблемах. Свои она не то, чтобы не хотела обсуждать, просто подозревала, что это никому не интересно, и не имела надежды, что ее выслушают.

Домой она пришла, не сомневаясь, что ему было приятно с ней пообщаться, и весь день летала от счастья. Но и это было ещё не всё – он позвонил!!! Позвонил тем же вечером, и они долго говорили по телефону про его институт, его сокурсников, бывших одноклассников и его проблемы с родителями. Неужели он наконец разглядел ее, понял, заметил?! И она, как и Джейн Эйр, нашла своего Рочестера… Сказка продолжала сбываться. Вечером она уже сидела в парке с ним на скамейке… Но… Что она хотела… Обязательно должно было случиться это «но». Ведь она намеренно ни слова не спрашивала его о Наташе, делала вид, что ее нету в помине. Однако Наташа была. В этот вечер она была в каждом его слове. Именно о ней он и собирался говорить. Точнее о том, какая она плохая, неблагодарная, неверная… Да какая разница… Вера была не настолько глупа, чтобы не понять, что ее выбрали как самую лучшую жилетку для страданий по Наташке. Ее способность сочувствовать не только эксплуатировали, но еще и самым жестоким образом – знание, что Вера испытывает к нему чувства, придавало Диме сил говорить об изменнице, еще больше укрепляло его самомнение. Радость превратилась в жесточайшее страдание. С ней дружили, ей рассказывали о любви к другой, а она должна была, если хотела его видеть, сочувствовать и давать советы.

Несколько недель она не могла разорвать этот порочный круг. Однако Дима, при всем его эгоизме, не мог не заметить, как ему хорошо с ней. И он это заметил. Появились в его разговорах и новые фразы, что-то типа: «Эх, вот ты – человек», и даже: «вот если бы я мог полюбить тебя». Он стал иногда интересоваться ее делами, демонстрировать дружеское к ней расположение. Несколько раз надежды сменялись разочарованиями. В конце концов он снизошел до того, что стал обнимать ее за плечи. Несколько суток она вообще ни о чем другом не могла и думать. А потом… Потом состоялся этот разговор, расставивший все точки над «и». Нет смысла пересказывать его дословно. Он мог бы полюбить её и быть с ней. Но… не нравится она ему внешне… Хотя очень-очень нравится, как друг и человек. Всё это она и так хорошо знала, но до того разговора еще на что-то надеялась…

В этот день она и подумала впервые всерьез об Источнике. Точнее, она и раньше думала о нем, но примерно с тем же скептицизмом, что и Ольга. А сейчас ухватилась за эту мысль, как утопающий хватается за соломинку.

Статьи об источнике давно появлялись в желтой прессе, которой не стоило доверять, в газетах про НЛО и всякую прочую дребедень. Потом даже более солидные газеты, типа «Известий», перепечатали небольшую статейку в рубрике «очевидное-невероятное». «Источник красоты», так он и назывался. Расположенный в маленьком городишке в 130 километрах от Москвы, и обнаруженный полгода назад при каких-то раскопках или строительстве, родничок привлек к себе внимание чудотворными свойствами. Якобы вода из него обладала способностью устранять физические недостатки и улучшать внешность. Тысячи людей, в основном, разумеется, женщин с несчастливой личной жизнью рванули за бесплатной красотой из столицы. Отец, химик по профессии, сказал, правда, что, скорее всего это очередной соляной источник, действительно полезная водичка. Из-за большого количества минеральных веществ полезна для полоскания горла или подсушивания прыщей. Никакого волшебства, скорее всего этот городок - просто место для будущего соляного курорта. Но, разумеется, верующие и неверующие – все в равной степени хотели проверить чудеса на себе. Поэтому электричка была наполнена до предела. Девушки повисли где-то в тамбуре, в вагон протиснуться уже было нельзя. Говорила же она Ольге, что ехать надо с утра. Но та, упрямица такая, потратила пол дня на парикмахерскую. Очевидно, что бы новое лицо лучше соответствовало прическе, иронизировала Вера.

Она со страхом ожидала, что Ольга начнет ругаться и ворчать, что согласилась на эту авантюру. Как ни странно, такое количество желающих попасть к Источнику внушило подруге уважение к их цели. «Значит, хорошие сапоги», - улыбнулась про себя Вера. Настроение почему-то улучшилось. Вон их сколько, вполне привлекательных по сравнению с ней молодых и немолодых особ, желающих стать красивыми. Даже похуже нее есть. И все из-подтишка разглядывают друг друга… Значит, не такая уж она особо несчастливая. Чувство юмора, всегда спасающее ее в трудных ситуациях, снова помогало. «Вот вернусь красавицей бесподобной, он еще у меня поползает…А я… Я еще подумаю тогда», - самой стало смешно от таких вчерашних мыслей. Красавицей вернусь… Представляю, обратный поезд, полный неописуемых красоток, омоложенных до 18 лет старушенций, и мужики в Москве на станции – не могут понять, где же ихние-то бабушки и страшилки…

Кажется, к источнику попасть будет нелегко, подумала Вера, вываливаясь наконец после трехчасовой давки из электрички на платформу. Уже смеркалось, на небольшой станции горело 2 тусклых фонаря, а сразу после спуска на платформу начиналась… очередь. Ольга даже присвистнула.

-Ладно, не ехать же обратно, раз мы почти у цели, - заявила подруга, еще раз удивив Веру, и достала термос с бутербродами, - будем ужинать.

Примерно то же самое делали и остальные вновь прибывшие. К тому же от одной потенциальной красавицы к другой передавались всевозможные слухи. В частности, действительно оказалось, что очередь идет достаточно быстро. Однако не понятно было, куда же потом девались те, кто уже удостоился омовения в Источнике. Конечно, в темноте было плохо видно, однако на платформе в обратную сторону стояли вроде как совершенно обыкновенные люди. Кажется, еще пара электричек в сторону Москвы должна была пройти.

-Ничего, неизвестно, какими они были до Источника, - заявила Ольга, - к тому же очередь через весь город идет. Может, они где-нибудь там, в гостиницах.

-Ага. Или их просто расхватали сразу, не отходя от кассы, - засмеялась Вера.

Они как будто поменялись ролями, Ольга, кажется, уже совершенно уверилась в том, что такое столпотворение не может быть напрасным, и была настроена по-боевому. Вера же, глядя на окружающих женщин и некоторых мужчин, как будто видела со стороны свои наивные, но совершенно беспочвенные надежды на чудо…

Через несколько часов они продвинулись к началу улицы. Было уже так темно, что Вера едва различала контуры очереди впереди, вдоль небольших деревенских домиков. Местные жители уже давно погасили свет. Им было не до красоты. Завтра предстоял полный труда августовский денек – сбор урожая был в самом разгаре. В чистом, насыщенном свежестью воздухе, пахло яблоками, еще чем-то необыкновенно вкусном. А на черном, свободном от городского смога, таком близком небе, разворачивалась потрясающая звездная панорама, которой Вера уже сто лет не видала. Звезды были так близко, их было так много… Казалось, все мироздание пело о чем-то важном, грандиозном, и только это одно имело какой-то смысл, а не это стояние «за счастьем». Вере захотелось все бросить и поехать домой... Ничего не надо, ничего… Какая все-таки глупость… Даже если представить, что случится чудо и она необыкновенно похорошеет… Сможет ли она когда-нибудь простить Димке, что он так и не полюбил ее дурнушкой? Нет, никогда. Она всегда будет помнить, что она только превращенная принцесса, а на самом деле… Все это такие простые вещи… Любовь не покупается внешностью, не берется силой.

-Оль, ты иди одна. Я тебя подожду просто, ладно?

-Да ты с ума сошла! Мы уже столько отстояли! Сама меня сюда притащила, нет уж, теперь не отмажешься…

-Ну, прости, дура я… Вернемся, пока еще электрички ходят…

-Знаешь что? – решительно начала Ольга,- ты уж не обижайся, пожалуйста, но… Тебе это больше меня нужно…

-Да знаю я… Только не хочу… Пусть буду такая, какая есть.

Несколько женщин обернулись на нее, и смерили оценивающими взглядами. Кажется, они тоже не очень одобряли, чтобы она осталась такой, как есть…

- Кто тебе еще скажет, как ни я? – продолжала Ольга, - у тебя с твоим лицом… шансов сейчас нет почти никаких.

-Что же ты делаешь, милая моя Оленька, - слабо улыбнулась Вера, - ведь если мне источник-то не поможет, что же мне теперь, удавиться что ли?

-Ну почему…, - рассудительно продолжала Оля, - дальше можно уже будет принимать радикальные меры… Пойти к хирургу…

-Оль, все, хорош издеваться. Ладно, пойдем, только не говори больше ничего…

«Если ты настолько глупа», захотелось добавить Вере, но она сдержалась. В отличии от Ольги, ей не доставляло удовольствия говорить неприятную правду в лицо. Да, у нее есть физический недостаток. Не уродство, а недостаток. Но хирургическому вмешательству это не подлежало. Просто один глаз был расположен несколько ассиметрично относительно второго, совсем чуть-чуть, но это создавало иллюзию косоглазия, хотя его как такового и не было. Уродкой ее назвать было нельзя, мама всегда говорила, «всего лишь маленький недостаток». Красивой тоже «ма-а-ленький недостаток» не делал. Лучшие подружки, вместо того, чтобы просто ничего не замечать, любили сочувственно предлагать ей обратиться то к окулисту, то к косметологу. Как ни странно, косой ее в классе не обзывали, как-то внимания к себе она не привлекала, особенно когда близко с людьми не общалась. А никто и не стремился общаться. От страха, что ею пренебрегут, Вера сама старалась держаться подальше ото всех… Но одно осознание своего недостатка, и что еще больше, доброжелательность подруг, придавали ее лицу выражение скованности. Острое ощущение собственной некрасивости, может быть, не рождало, но однозначно усиливало эту самую некрасивость. Кстати, Димка при более близком общении с ней, разумеется, всё заметил. Но ничего не сказал… Все-таки он хороший, подумала она…

Стараясь отвлечься от невеселых мыслей, Вера стала рассматривать окружающих. Почему-то стоять всю ночь на ногах было не так уж тяжело. Может быть, в самой атмосфере было что-то бодрящее? Постепенно ночь проходила, светало, усталая очередь двигалась, и вот уже вдали замаячили очертания небольшого деревянного сооруженьица, видимо, построенного вокруг родника. Где-то за домами вставало ярко-красное солнце над еще спящими домами… Какая красота… Когда бы еще она увидела этот рассвет, напилась утреннего воздуха, неописуемо вкусного?

Вот уже около часа она вдумчиво наблюдала за очередью. Ноги уже едва соглашались держать их, и девчонки по очереди отходили к зеленой полянке невдалеке, где сидели, подстелив на мокрую от росы землю куртки. Как ей казалось, происходило что-то не очень понятное, не подлежащее логическому объяснению. По крайней мере, стройной теории о том, что же делает Источник, у нее пока так и не сложилось. Стало уже совсем светло, и Вера ясно видела, сидя на полянке почти у самого родника, как напряженные, сосредоточенные люди входят в черный проем сарайчика, находятся там буквально несколько минут, затем женщина, сидящая на стуле у самого входа, громко стучит по стенке колотушкой, призывая «клиента» выходить. Человек выходит и идет в другую сторону, не возвращаясь в сторону очереди, а стоящие сзади пытаются за эти несколько секунд разглядеть, что же изменилось в лице «пациента», но вот уже входит следующий…

Все-таки кое-что разглядеть ей удалось. (Было очень удачно, что они приехали вдвоем, и Ольга могла держать ей место. Они чередовались.) К примеру, еще совсем на рассвете один из тех немногих мужчин, которые стояли в очереди, с ужасными шрамами на лице, зашел и вышел, как ей показалось, совершенно без шрамов. Видимо, это же заметили многие, и вздох восторга пронесся по толпе. Информация передавалась от человека к человеку. Однако следующая, довольно приятная на лицо девушка без особых внешних проблем, вышла точно такой же, как и была. Вера могла поклясться, что никаких изменений в ней не произошло. В принципе, ничего удивительного, подумала Вера. У девицы и так все было нормально, так что же она хотела - стать мисс Вселенная?

У подросткового возраста девчонок, тоже подружек, были очень «нечистые» лица, изрядно покрытые угрями. Когда вышла одна из них, то даже смеялась от радости, ощупывая те места на лице, которые, очевидно, особенно донимали ее. Вряд ли простая минеральная вода смогла бы решить проблему так быстро. Однако подружка ее вышла такой же, как и была, и ушла очень злая. Ее чувства вполне можно было понять…

Еще была очень старая женщина, лицо которой испещряло невероятное количество морщин. Вере показалось, что морщин поубавилось, но не только… Трудно сказать, что произошло… В молодую она не превратилась. Но и как будто помолодела. Глаза глядели светло и улыбчиво, улыбалась каждая черточка лица. Красота как будто проступила изнутри, пробилась наружу сквозь старческую внешность. Вот это превращение особенно подействовало на Веру. Может быть, подумала она, Источник не просто улучшает внешность или исправляет недостатки, а помогает обнаружить красоту души? Истинную красоту?

«А что есть красота? Сосуд, в котором пустота? Или огонь, мерцающий в сосуде?» - вспомнила она любимые строчки из Омара Хайама.

Мама вот тоже говорит: «Красота без ума и доброты – словно конфета без вкуса. Фантик яркий, а есть нельзя». Тогда она принимала ее слова за утешение… Так что же делает Источник? Вера решила проверить свою догадку. Перед ними стояло уже всего лишь человек пятьдесят. В очередной раз поменявшись с Ольгой, Вера встала на свой наблюдательный пункт. Вот крашенная высокомерная блондинка неопределенного возраста, явно желающая продлить молодость, вышла, огляделась, пытаясь понять по лицам людей, изменилось ли в ней что-либо. Вера ничего не заметила, кроме того, что лицо женщины как будто стало каким-то растерянным и менее надменным, даже немножко простоватым. Вот молодая бизнес-леди, хорошо, но несколько строго одетая, с темными кругами под глазами. Миловидное лицо заметно портили резкие, как будто врубленные в лицо складки – на переносице между бровями, и носогубные. Взгляд жесткий, губы сжаты, вид усталый. Вышла… тоже ничего вроде как и не изменилось… Только складки как будто чуть разгладились… Или не разгладились? Вера не успела понять. Ей показалось, что вместо зашедшей в сарайчик тридцатилетней женщины выбежала ну просто совсем юная девчонка, раскованная и доверчивая. Как будто постоянное напряжение наконец отпустило ее… А может быть, в ожидании чуда дама просто перестала думать о делах? Женщина, точнее, как будто уже молодая девушка ни стала глядеть на реакцию очереди, а просто летящей походкой убежала туда же, куда и все…

А вот другая, совсем другая девица. Тоже очень хорошо одетая, необычайно ухоженная, но несколько по-другому. Все в ней явно было по последней моде, и явно напоказ. Она, одна из немногих, прибыла сюда со своим мужчиной. Такие ходят со спонсорами даже к стоматологу. Не понятно было, с какой целью они прибыли, видимо, раз что-то где-то раздают, это было необходимо получить. У таких всегда все под контролем - распродажи в фирменных магазинах, последние новинки и цены на турпоездки. С этой парочкой произошло нечто странное. Она, выйдя, даже не оглянулась - ни на толпу, ни на своего спутника. Просто рванула и убежала, оставив его с открытым ртом. Ну не уходить же зря? Он тоже скрылся в темном проеме. Вальяжно вышел, вытирая аккуратно платочком остатки влаги. Это было странно, ведь все выходили совершенно сухими, вода из Источника моментально впитывалась и исчезала. Даже его платочек моментально высох. Вера даже открыла от изумления рот. Лицо господина так и осталось мокрым. Казалось, вода не захотела в него впитываться, стекала, как растительное масло… Вытершись, мужчина проследовал в ту же сторону, куда скрылась его дама, стараясь делать вид, что просто прогуливается.

…С пожилыми людьми вообще все было проще. То, что проступало на их лицах, почти всегда говорило о человеке, каким он был в молодости, выявляло то, что скрыли морщины и старческая кожа. Не всегда это было приятное зрелище, и не все уходили такими просветленными и омоложенными. Но лица несколько старых женщин просто потрясли ее… Это все было очень трудно объяснить. Вера оглянулась – подруга явно в нетерпении делала ей знаки подойти.

-Ольга, послушай, я кажется, поняла. То, что делает Источник… - тихо заговорила Вера.

-Да подожди ты, представляешь, вот ужас… Говорят, дамочка-то, ну которая с мужиком пришла и убежала быстро, вся покрылась какими-то жуткими фурункулами. Уже сидит в очереди к дерматологу в поликлинике, вот те тетки сами видели. Вот кошмар! Приехать, чтобы стать красивой, и…

-Странно, почему после этого никто из очереди не ушел?

-Ну, не знаю… Столько простоять…

-А вдруг тоже фурункулами покроемся?

-Да нет, говорят, у нее просто может быть аллергия на состав воды. А у меня никогда никакой аллергии не было. И потом, у меня есть с собой супрастин. Я уже выпила, дать тебе?

-Супрастин не поможет. По-моему… По-моему Источник приводит в соответствие… как правильно сказать… Короче, внутренний и внешний облик человека приводит в соответствие друг другу. Например, если у тебя шрамы – ну ты же в душе не урод, вот Источник и разглаживает лицо. Или у этих бабушек всех…А если ты лощеная супермодель, а в душе – одно гавно, простите, вот тебе и фурункулы. Ну, поняла теперь? А если у тебя все в соответствии, то ничего и не изменится.

-Да ладно, вечно ты философию разведешь…

-Ну, не хочешь не верь. Только я теперь точно не пойду.

-Это почему? По твоей теории ты должна стать красоткой. Ты же у нас хороший человек, разве нет?

-Много ты знаешь, что у меня на душе… Если это все на лице у меня выступит, то уже никакой косметолог не поможет…

-А что у тебя на душе?

-Ревность, зависть, злоба на весь мир…

-Это сиюминутные чувства, - неожиданно мудро заявила Ольга, - а так ты добрая.

-Вот спасибо, - Вера посмотрела на подругу с искренней благодарностью, - все-таки боюсь, знаешь ли… Хотя… Может быть, это даже интересно… Посмотреть, какая ты на самом деле.

Вдруг Вера с удивлением поняла, что все эти часы почти не вспоминала про Димку, ради которого и совершает этот изнурительный подвиг. Действительно, она здесь находится уже ни из-за несчастной любви. Ей на самом деле чрезвычайно любопытно все происходящее… Быть может, она просто вернется отсюда совершенно равнодушной к своему предмету. А что? Это был бы самый лучший выход – просто перестать страдать.

Ольга с силой толкнула ее, выводя из размышлений:

-Осталось всего пять человек! Ой, ой, только ты первая иди, иначе я не смогу… - вдруг запричитала ее смелая подруга.

И вот… Женщина –смотрительница предупредительно постучала, из проема кто-то вышел, и Вера, даже не глядя на свою предшественницу, с какою-то отчаянностью ринулась в темный сарай. Сразу, через шаг от входа, увидела каменные, наспех сложенные ступеньки, начала спускаться вниз, удивившись, как глубоко. А может быть, это просто показалось от страха. Голова немножко кружилась. Внизу, несмотря на подземелье, почему-то было светлей, чем в сарае и пахло чем-то приятным, родным и таким знакомым, что если бы у нее было время, она обязательно начала бы вспоминать, откуда знает этот запах? С утренника в детском саду, когда Дед Мороз почему-то выбрал именно ее для того, чтобы зажечь звездочку на елке? Или из старой, уютной, заставленной вещами квартиры, которую они поменяли на новостройку? Или это запах осенней земли? Может, пахнет липой, под которой они сидели с Димкой, когда он вдруг обнял ее? Все эти мысли промелькнули и исчезли. Она увидела Источник. Родник бил прямо из земли, небольшим фонтанчиком вверх. Время как будто замерло, а ведь наверху она так боялась, что ничего не успеет, и тетка постучит раньше, чем она умоется. Откуда-то точно зная, что делать, Вера тихонько подошла сбоку по круглым камушкам, присела на корточки, погрузила в воду обе руки и провела ими по лицу, сделав полукруг ото лба к подбородку. Трижды, больше нельзя. Встала и вышла, даже не поняв, стучала тетка по стене, или нет. Краем глаза увидела метнувшуюся к проему Ольгу. И потихонечку отошла влево, спускаясь по тропинке, рассчитывая подождать Ольгу ниже. Настроение было каким-то странным – задумчивым и радостным, грустным и ликующим одновременно. Мир заиграл яркими красками. Она смотрела вокруг, словно просидела несколько лет в темнице, а вот теперь ее впервые выпустили на свет, и она задыхается и от радости, и от новизны, и он ожидания чего-то неизведанного. Неужели это Источник так повлиял на нее? Или она сама приписала ему мистические свойства? Не важно. Просто стало легче и дышать и терпеть.

И еще. Теперь она точно знала, что любит и не разлюбит. При том, что возможно, этот человек не слишком достоин ее любви. Глаза ее были открыты. Но ни подавлять в себе любовь, ни получать ее насильно или неполноценной она не будет. Ей надо или все, или ничего. И ей не зачем больше встречаться с ним. Он должен сам устраивать свою жизнь, помогать она не будет. Но будет… молиться о нем, что ли?

Но и чувства к Диме были не самым главным… Самое главное она сформулировать не могла. Про внешность свою она просто забыла. Просто шла и мечтала о том, как достанет любимую книжку, поставит старую, незаслуженно забытую кассету с любимой, но непопулярной нынче музыкой, заберется с ногами на диван и не будет отвечать на телефонные звонки. И, кстати, не станет слушать посвященных Наташе бездарных стихов. Она напишет свои стихи. О звездном небе ночью над Источником…

Подбежавшая сзади Ольга резко схватила ее за плечи, развернула к себе:

-Ну как? Ну, что у меня с лицом?

Вера как будто проснулась и посмотрела на нее растерянным взглядом, словно удивившись такой панике и нетерпению. Ольга жадно вглядывалась в ее лицо, то ли желая понять, что изменилось в Вере, то ли пытаясь увидеть в ее выражении, что изменилось в ней самой. Вера посмотрела на нее повнимательней:

-Кажется, ничего… Не пойму, вроде бы что-то по-другому… - и вдруг тихонько рассмеялась.

Ольга отпрянула:

-Ну, говори, что?!

-Да ничего особенного, просто брови твои отросли опять, ты их обычно до ниточек выщипываешь, а они у тебя опять, как будто и не трогала… Как у Маргариты после крема Азазелло.

Ольга разочаровано отпустила ее…

-Ну вот, блин… И чего ехала… Всю ночь на ногах…Теперь опять все заново выщипывать.

-А зачем тебе их выщипывать? Тебе же Источник ясно показывает, что не надо.

-Источник, источник… чепуха сплошная… У тебя вот ничегошеньки не изменилось. Как была… косая, так и осталась… Ой, прости меня, дуру, это я от раздражения… Прости, Верочка, ну, пожалуйста! Ты не косая совсем, только чуть-чуть…

Вера расхохоталась уже громче.

-Ой, не могу… Ты уж лучше не смеши меня. Я и без тебя знаю, что не изменилась. Я такая, какая должна была быть. Значит, это внутри во мне что-то … ассиметрично… Тут уж ничего не попишешь. А ты все равно брови не выщипывай, ты с ними … только теперь ты не обижайся, ладно? умнее намного выглядишь, честное слово. А то лицо круглое, и брови тонкие – ну, слегка… удивленный вид у тебя был. А так – прям учитель литературы.

-Издеваешься, да… Имеешь право… Ладно, дома в зеркало посмотрюсь… Пойдем лучше на станцию, электричку пропустим…

Больше всего на свете, когда они наконец добрались до дома, ей хотелось спать. Родители, очевидно, куда-то ушли. Она открыла дверь своим ключом, и не раздеваясь, бухнулась на диван. Но заснуть не успела – задребезжал телефон. Звонил Димка.

-А ты где была вчера? Я заходил, твоя мама сказала, в гостях ночуешь. А мне ничего не сказала, - голос был слегка обиженным.

Ну да, разумеется, как это она посмела использовать свое время без пользы для него, усмехнулась про себя Вера.

-Дим, ужасно хочу спать, только пришла. Позвони вечером. А лучше завтра, ладно?

Не дожидаясь ответа, она повесила трубку. А потом раздосадовала на саму себя. И зачем она велела ему позвонить завтра? С этим надо кончать… Она ведь решила… Больше никаких Наташ, никакого унижения, «если бы ты была покрасивее…» Не нравится, пусть себе гуляет. Но сон уже слетел. Вера села на диване, задумалась… Не видеть его больше… Решимость уже была готова покинуть ее… Стихи… В электричке сложились стихи…

 

Над черным безмолвным лесом

Мне весть о других мирах.

Страшусь этой звездной бездны,

Люблю этой тайны страх.

 

… Как там дальше было, надо записать... Звонок, но теперь уже в дверь. Ну вот, теперь забуду, свое первое стихотворение забуду! В дверях стоял Дима. Нет, это уже издевательство, ничего она больше не хочет слушать.

-Привет!

-Привет… Я же сказала, что хочу спать…

-А почему ты хочешь спать? Где ты была? – его интонации ей сразу не понравились. Собственность позволила себе отлучиться, вместо того, чтобы работать «жилеткой».

-Я должна тебе дать отчет? – ее голос стал строгим.

-Нет, я просто, - он даже слегка растерялся… Посмотрел на нее повнимательней, и застыл в проходе.

-В чем дело? Я что, превратилась в писанную красавицу, что ты в ступор впал?

Дима не отвечал, только молча смотрел. Вера пожала плечами.

-Мне уйти? - наконец-то выговорил он полувопросительно, полуобреченно.

Ей стало жаль его, и она не хотела, чтобы он уходил. Т.е. чтобы насовсем уходил. Но сейчас она хотела спать.

-Если захочешь завтра увидеться, я буду рада, - выговорила она наконец, ругая саму себя за мягкотелость, - только… при одном условии… больше ничего не хочу слышать про Наташу. Про нее будешь рассказывать только ей.

-Не услышишь, - он обрадовался, - так я позвоню?

-Ага, - Вера закрыла дверь перед самым его носом, пошла в комнату и заснула крепким детским сном.

…Хоть у Ольги и отросли брови, и лицо стало умнее, ничегошеньки-то она и не увидела. Зато увидел Дима. Он увидел уверенную в себе женщину, которую даже подумать нельзя обидеть. Которая по определению своему не может быть некрасивой. Потому что у нее прекрасные густые волосы, свежий цвет лица, но самое главное… Зеленые, невероятной красоты глаза, чуть-чуть раскосые, лукавые, ироничные, яркие, полные неведомых ему искр из какого-то другого, тайного, недоступного ему мира. Глаза, впитывающие в себя этот мир, и излучающие в него собственный, не менее насыщенный и глубокий. И он понял, что если завтра эти глаза не захотят на него смотреть, он этого не перенесет….