Звуки были странные, почти механические: «ти-ти-ти-пиу, ти-ти-ти-пиу, ти-ти-ти-пиу...» - и так без паузы и без конца, и только истерическая нотка говорила о том, что это кричит живое существо.

Я остановилась, и человек, шедший навстречу мне и уже со мной разминувшийся, остановился тоже.

- Кто это так ... поёт? – спросила я.

- А это такая ... серая, с жёлтой грудкой, - неожиданно ответил стоявший рядом. Я повернула голову – и увидела большое лицо, большие глаза и большие седоватые усы. Он был очень похож на доброго тюленя из мультика.

- Гнездо там, видно, у неё, - объяснил Тюлень, - а там вот кот, я вижу.

Усатый пошёл по направлению несмолкавшего «ти-ти-ти-пиу», и я как привязанная пошла за ним. Звуки приблизились, стали ещё громче.

- Вон она! – сказал Тюлень, и я тоже увидела эту серенькую, с жёлтой грудкой. Она была такая маленькая, что, если бы не отчаянные крики, вряд ли можно было бы её заметить в листьях берёзы.

Внизу крался кот. Было сразу видно, что это опытный охотник и что он вышел на тропу войны: всё его полосатое тело выражало собранность, нетерпение и азарт.

- Гнездо где-то тут у неё, - повторил большеусый, - вот она и не улетает, отвлекает его…

Птица металась, перепархивала с дерева на куст, с куста снова на дерево, и её «ти-ти-ти-пиу» резало уши.

- Кыш! Пошёл! – закричал Тюлень и топнул ногой. Кот даже не посмотрел в нашу сторону.

- Брысь! А ну! – усатый сделал наступательное движение, как будто собирался охотника схватить. Кот шарахнулся, перемахнул через полоску кустов – и стал заходить с другой стороны. Птица кричала, кот крался, мы с Тюленем смотрели.

- Тоже ведь… хищник… - с каким-то даже уважением изрёк мужчина.

- Мне кажется, он всё равно её достанет, - полувопросительно сказала я.

- Мда… - протянул Тюлень, – закон природы! – и поспешил наперерез коту, завершавшему свой обходной манёвр.

- Да уж… - сказала я в добрую удаляющуюся спину – и пошла домой. Я шла и радовалась, что вот, иду я не куда-нибудь, а домой, и в сумке у меня лежит бутылка шампанского и банка маслин, и скоро вечер, и этой серенькой с жёлтой грудкой ничего не угрожает, пока есть на свете такие большеглазые, седоусые и неравнодушные. И значит, всё будет хорошо.