---

Совместно с Катей Л.

 

(подростковый эгоизм и сексуальный альтруизм)

 

Все события и персонажи выдуманы и никакого отношения к реальным событиям и людям не имеют.

 

Когда совсем нет папы, а есть только его искусственные заменители в виде фотографий, памяти, мечтаний ночью перед сном вперемежку со слезами в подушку. Оставшиеся вещи, которые он покупал, или ремонтировал, или ломал. Тень его, кажется везде. Слышишь шум воды в душе – почти как у него тогда. Чувствуешь запах сигарет с балкона, а оказывается это сосед. Звонок, вначале короткий, потом… ждешь длинный. А когда его нет, или есть опять короткий, или два, и уже знаешь, что это не он, всегда сжимает горло и хочется плакать. И его старая куртка все еще висит на вешалке. Книга, которую он читал всего лишь две недели назад, так и осталась с закладкой из билетов на футбол, из двух билетов на футбол… наших билетов на футбол! А его теплая сухая ладонь вечером перед сном по волосам, легко и быстро, словно стесняясь нежности к уже почти взрослой двенадцатилетней дочке, чувствуется, как только об этом вспоминается. Его запах, он везде, даже сейчас. Почему мне постоянно слышится его голос, негромкий и как бы из сна?! Почему вдруг не стало папы?

 

<i>Странно. Странно. Папы нету…

И никто не даст конфету,

Не разбудит утром рано,

Не починит в доме краны,

Не наточит нам ножи…

Странно мне без папы жить.</i>

 

У папки теперь другой дом. И там его запах. Там его руки. И там моя память. Которая, правда, все чаще тоже похожа на сон.

Уже прошло пять лет.

 

* * *

 

Выхожу из маршрутки и чувствую, что меня сзади кто-то обнимает за талию. Думаю, что кто-то знакомый, поворачиваюсь и вижу совершенно левого дядьку. Делаю большие и страшные глаза. Дядька говорит, что чуть не упал, улыбается и садится в маршрутку. Хм. А глазки сальные, и руки, одна о другую, потирает, ухмыляется.

 

* * *

 

Иду вечером по улице домой. Поздно. Подходит какой-то молодой человек и говорит:

- Девушка, бу-бу-бу… (бурчит что-то нечленораздельное).

- Что? – спрашиваю.

- Девушка, вам друг не нужен?

- Нет, - говорю, - не нужен.

Смеюсь, иду дальше. Настроение поднялось до отметки «очень хорошее».

Вот иду и думаю: а зря я так сказала. Друг-то мне очень нужен тогда был. Тогда я заканчивала школу. Да и сейчас, тоже не помешал бы. Только рожа у того «друга» была очень несимпатичная. Прямо-таки уголовная. И вообще, не дело это с девушками поздним вечером на улице знакомиться. В наглую. Не иначе, или тренировка, или…

 

* * *

 

Всё начиналось так. Точнее, всё так продолжалось. Он, тогда еще мой Дима, слишком часто стал надо мной прикалываться и говорить, что я толстая. При моем то весе в сорок восемь килограммов и росте сто шестьдесят четыре?! Мне это не понравилось, и я решила устроить ему разборку. Позвонила, а он опять давай прикалываться. Я обиделась сильно. И стала думать, как бы ему испортить настроение. Получалось у меня плохо. В конце концов, мы разругались: не явно, но воздух заметно накалился. И тут я, в довершение всего, намекаю, что хотелось бы расстаться. Намёк звучал так: «У меня к тебе конструктивное предложение…». Только дурак не поймёт, что это за предложение. Так он не понял. Значит, дурак. Короче, оставили мы друг друга в «полном загрузе».

Хреновенько. Потом я ему не звонила, да и он мне тоже. Дальше – лагерь, где мы держались «совершенно автономно». И Светка моя спрашивает: «У вас с Димой уже всё?» Так заметно со стороны было? Осознав, что «было заметно» и что уже на самом деле «практически все», мне стало целиком хреново. Надо было что-то делать. Только что? Хрен его знает.

Ладно - позвонила. Ноль эмоций. Поговорили, вроде бы, но как-то сухо. Мне стало ещё хреновее, ну то есть до конца. Перелив с перегрузом. А потом ещё на «Сколоте» (типа, клуб по интересам), он на меня практически не смотрел, а всё со Светкой шутил. Ну, думаю, вообще капец. Если он ещё и к ней уйдёт, прямо не знаю, что делать. Весь следующий день я ходила никакая и глаза всё время на мокром месте. Кошмар. К вечеру я решила ему позвонить и спросить примерно следующее: «Вот до меня тут слухи дошли, что у нас с тобой всё. И мне хотелось бы узнать, так это, или нет».

Опять звоню я. Мы мило разговариваем около получаса о всякой ерунде. Не могу я сразу с места в карьер! И на протяжении этого разговора я понимаю, что всё вроде бы нормально. Ладно, набираюсь силы, и задаю свой коронный вопрос. На что он мне отвечает, что всё зависит от меня. Ну, а я говорю – нет, я же у тебя спрашиваю, значит, хочу узнать твоё мнение по этому поводу. И тогда он мне говорит, что всё это глупости. Супер! Дальше он у меня долго выпытывал имя этого самого «злопыхателя». И почему-то, всё время предполагал мальчишек. Типа: «Уже можно, место вакантно?» Глупый он, короче. В конце концов, он всё ж таки догадался. После долгих и долгих попыток. А ещё мы договорились, что в ближайшее время я позову его к себе в гости, а то «он не такой человек, чтобы напрашиваться». Вот такие пироги. С котятами. Когда их кушают, они мяукают.

После разговора котята еще долго мяукали у меня в голове. И домяукались до того, что все стало похоже на обычный базар. Я продалась, почти. Он купил. Почти. Только деньги не отдал. Товар смотрит. Бррр…

 

* * *

 

Итак, завтра зачетный академ-концерт. Я можно сказать, готова даже. В кои-то века. И флейта моя с вечера в футляре, переложенная и отполированная. Главное, лечь спать пораньше. Но, как обычно, не получилось. До ночи сидела в интернете и разговаривала с Дашкой. Подруга моя самая близкая и любимая. И что бы я без неё делала?

Ну что ж, понедельник – день тяжёлый. И конечно, после вчерашних ночных бдений я совершенно не выспалась. И о каком «академе» может идти речь? Приехала в училище неприлично поздно – в восемь. И совершенно не разыгранная пошла на урок. Кошмар! Как потом выяснилось, педагога на первой паре не было. А потом и на второй тоже. Это совсем на неё не похоже. Она никогда не позволяла себе прогуливать уроки. Тем более специальность. И по всему нашему отделению уже поползли слухи, что «академа» не будет. Я обрадовалась, но рано. Педагог пришла, как ни в чем не бывало. В темных очках, в том же темно-синем костюме, что и вчера была. На довольной кошачьей физиономии было написано, что ей все до фени, когда есть главное, настоящее, в виде безумной ночи с таинственным мачо из городской футбольной команды. Вся она была плакат три на четыре: «Завидуйте, малыши! И учитесь!» Легко успела прогулять три пары по специальности, включая и мою, и с наслаждением обрадовала наконец-то нас, дождавшихся, что «академ» будет по плану. Замечательно! А недобросовестная половина нашей группы ушла фиг знает куда. И её непременно надо будет звать. И опять пошлют меня. Безобразие.

Так. Играю первая. Хорошо, хоть коленки не трясутся, не успеют начать. И никуда теперь не пошлют. Играла на автомате – вот, что значит хорошо подготовиться. Вроде бы нормально. Практически не «лажала». И звук хороший, и подводила все фразы к кульминации. Только ничего не помню, как играла. Помнила, что именно в определённом месте мне надо сделать, но не ощущала, получилось ли у меня.

Получилось то, что и следовало ожидать: опустили самым наглым образом - поставили четыре с минусом. Так же как и другой флейтистке, которая кучу всего «залажала» и звука никакого не было. Опустили, а не обидно! Потому что, не помню ничего. Все равно, блин… фигово. Хотела сегодня своему Лемуру (прозвала Димку со зла - от французского «лямур», которой не пахнет) позвонить и позвать его в гости. Но что-то совсем никакого настроения нет. Бред, одним словом. Пора дарить девственность. С каждым днем крышу сносит все вернее и сильнее.

 

* * *

 

Вечер. Звонок. Дима. Спрашивает, когда у меня завтра пары заканчиваются. Говорю, что где-то в три я буду дома. Он позвонит. А может даже и зайдёт. Хочется очень его увидеть, потрогать, поцеловать. Полтора месяца не виделись. Хочу. Просто хочу! Если Дима не поторопится, не знаю… Кому достанусь я, такая свеженькая флейтистка, чистая и все еще… немного дикая? Интересно, кто с кем соревнуется. Я со временем, или Димой с первым встречным? Я со временем уже соревнуемся, а вот Дима… что-то не заметно.

 

* * *

 

Процедура с маршрутным такси повторяется практически регулярно. Кто их придумал такими низкими внутри и с такими высокими ступеньками снаружи? Когда выходишь из них, сгибаешься в три погибели и прямо чувствуешь все мужские взгляды пониже спины, и еще чуть ниже. Юбка короткая, внутри жарко, трусики невесомые, ажурные, хоть и не жарко на улице. Стараешься согнуться в обратную сторону, не выгибаешься, а вгибаешься. А хочется под этими изогнутыми взглядами! Начинаешь выходить и чувствуешь, что кто-то тронулся вслед за тобой. И уже предчувствуется будущее липкое прикосновение на коже. Жуть!

Или когда заходишь. Представишь со стороны: одновременно поднимаешь высоко ногу и нагибаешься… и упавшие челюсти у дедков сзади. Может, на самом деле в брюках походить?

А с утра – никаких раздумий. Как и должно быть. Куртка, майка до пупка, трусики невидимой полоской, юбка из тонкой джинсы-стрейч, очки. И снова! В маршрутку «помог» залезть какой-то дедок лет пятидесяти. Правда, аккуратный, чистый. Дедок-то дедок, но руку на попе я явно почувствовала.

 

* * *

 

Позанималась до обеда и сразу домой – навести порядок. Помню же, что может, он придёт. Дима. А это праздник. Для меня. Желание прет просто как каша из кастрюли. Вчера в душе мылась, и так хотелось ощутить это! Какое-то предубеждение против того, чтобы делать это душем. Искусственность какая-то. Может, потом, когда уже произойдет, я стану проще относиться и смогу разнообразить. Всем, чем придется. Все, что залезет! Смеюсь. В любом случае, всё должно быть идеально. Постепенно. И правильно.

Он пришёл. Не опоздал. Сидим и тупим. Нет, мы, конечно, разговариваем и нам есть, что делать… но мы не близко. Сажусь сзади, обнимаю. Хорошо. Давно мечтала. Какой он всё-таки хороший, необходимый, нужный. Теплый, сильный, вкусный. Без него не могу. Люблю пальцами забираться ему в волосы!

Бабушка. Пришла и не собирается уходить. Блин! Говорит, что подождёт маму. А я так надеялась…

Но всё-таки уходит. У нас где-то полтора часа. Да, мало. Вряд ли что-то будет. Ну, кто придумал бабушек? Это просто «кайфоломство» какое-то. Ладно, спасибо, что вообще ушла. Действия плавно, а иногда и скачкообразно, перетекают на кровать. Скачкообразно – это поднял с дивана, прижал к стене, прикоснулся к губам, опустил ладонь на верхнюю часть попы, как тот дедок в маршрутке. И та же приятность! Задержал. Хочется ниже, там, где попа уже закончилась… и потом ладонь по коже… вверх. Нет, разворачивается, уходит, берет стакан с соком. Я тогда тоже. А плавно – беру его за руку, отступаю мелкими шажками назад, в сторону спальни. Он, как бы нехотя. Но уже лежим, иногда – поцелуй. Разговариваем.

- А моя мама себе дядечку завела.

- Ну, значит, скоро будет по гостям ходить. Или он к вам переедет. Жди.

- Да ну тебя.

- А что, ну тебя? Это уже проверено.

Вижу заметный бугорок в штанах. Хотелось положить руку на него. Нет. Подумает, что пристаю. Пусть сам. Только сколько ждать еще?

- Знаешь. Не все, что проверено, происходит.

- Ты уже мокрая, там? – неожиданно спрашивает он.

- Проверь, - рискую я.

Потом было очень приятно. Димка не комплексовал и его рука нежно, и умело (знает как?) изучала внутреннюю поверхность бедер (они сами разошлись!) и все, что открылось, не снимая трусиков, только отодвинув их…

 

* * *

 

Звонок. Телефон. Незнакомый женский голос: «Здравствуйте, у нас тут в магазине стоит некий Виктор. Он говорит, что не может попасть к вам в подъезд – не знает кода двери. Скажите, пожалуйста». Совсем не знаю, что делать. Мама идёт в душ мыться и ходит по квартире практически голая. А он, этот Виктор, сейчас придёт, если я ему код скажу. Пытаюсь спросить у мамы, что делать, но она или не слышит из-за воды, или придуривается. Ладно, сказала код. И тут же получила от мамы партийное задание: открыть ему дверь, провести в комнату и сказать, что она в душе. Ничего, справимся. Заодно и посмотрю на него.

Звонок. Дверь. Это он. Старый, седой. Помладше, чем дедок из маршрутки, но больше сорока пяти, точно. Пахнет от него странно. Поздоровалась, провожу в комнату. Говорю, что мама моется. Зубы у него некрасивые, золотые.

У Юрки красивые зубы были. Юрка – это бывший мамин… ну, назовём его

сожитель, который был сразу после папы. Хотя я о нём иначе, как о папе и не думаю. Привыкла. Очень хотелось, чтобы был папа, пусть и не родной. Ну и что? У меня всё от него: привычки (не курю, не пью), увлечения (походы, музыка, теннис), да много чего ещё, и самое главное – тёплые воспоминания. Память – это главное. Особенно, детская. Фотографии, там, праздники, опять же, походы. Помню все его отъезды и приезды. Ожидание, нетерпение перед «завтра», когда я смогу его обнять. И у нас была семья. Пусть и не настоящая, но атмосфера была семейная. Он готовил нам кашу по утрам и иногда пёк брусничные кексы. И я его любила. Да и сейчас тоже люблю. Как отца. И даже после того, как моя память о папе ушла жить вместе с ним.

Я никого не называла отцом, кроме самого папы.

Но Юрка… тоже был. Моим. А этот – сразу чужой.

Мама с утра сказала, что дядя Виктор придёт сегодня. По этому поводу была вызвана бабушка. Она помогала готовить ужин. Мама сказала, что ужинать будем все вместе. Просила, чтобы я вела себя хорошо. А бабушка добавляла: «Не показывай сразу свой характер перед незнакомым человеком».

Звонок. Дверь. Он пришёл. Я сижу в Интернете, с Дашкой болтаю. Мама несколько раз зовёт меня к столу. Иду. Не хочу ужинать в такой обстановке. С незнакомым человеком. Сначала какое-то напряжённое молчание. Потом он начинает что-то спрашивать, я что-то отвечаю. Поела и сразу ушла. Не хочу там сидеть. Ухожу звонить Димке. Но он занят – смотрит что-то по телевизору. Про Луну. И мне советует. Иду, смотрю. Делать всё равно нечего. А потом – спать. А незнакомый человек остаётся у нас ночевать. Выходил покурить в коридор. Я ненавижу сигаретный дым. Чужой дым. Не папин. С тех пор, как он…

Ну да ладно. Да мне и нельзя – я же духовик.

Утро. В коридоре - его запах. Неприятно. Как что-то чужое, заноза. Ухожу, ничего им не сказав.

 

* * *

 

- Слушай, Настя, ну как он тебе? – Это мама. Сидим на кухне. Ужинаем. Мы редко вместе ужинаем.

- Странный он. И он для меня чужой. Не знаю, не привыкла ещё, наверное…

- А как ты смотришь на то, что он к нам переедет?

- Он что, уже собирается?

- Я не знаю, он же квартиру снимает. И, похоже, у него там срок заканчивается. Он мне не говорит. Но, скорее всего, переедет.

- Это же твоя квартира. И ты здесь хозяйка. Я то ничего не могу тебе возразить. Я же его не знаю совсем. Надо привыкнуть.

А у самой слёзы на глаза наворачиваются. Юрку вспоминаю. Не хочу, чтобы с нами этот пузатый жил. Самовар! Совсем не хочу. Только сейчас понимаю, что всё это время я все-таки считала Юру… отцом. Внутри. Пусть не называла. Пусть не совсем отцом, но близким, родным, привычным. И сейчас это всё равно, что у меня забирают отца и подсовывают вместо него какого-то чужого дядьку. Папка один может быть, конечно. И еще один, почти отец. И все!

- Мама, я хотела бы поехать учиться в Новосибирск. У меня здесь никаких шансов выучится нормально. Да и ты теперь не одна будешь.

- Настя, дело не в том, что я не хочу тебя отпускать, и, не потому что мне без тебя скучно будет, нет. Просто я за тебя переживаю. Ты же совершенно несамостоятельная.

А дальше наш разговор развивается по накатанному сценарию. Она спрашивает, девственница ли я, что у меня с Димкой. Ну и так далее. Не люблю я эти разговоры. Очень не люблю. Хорошо, что она еще не знает о Лемуре.

 

* * *

 

Прихожу из училища. Мама говорит, чтобы я шла разогревать себе ужин. Да, мы действительно редко ужинаем вместе. Пока я разогреваю, она идёт курить. Опять начала. А я так долго её от этого отучала. И всё потому, что он тоже курит. Ем в полном одиночестве. Мама обмолвилась, что возможно, к нам скоро переедет дядя Виктор. Жить. Возможно, завтра. Я этого не вынесу! Они же знакомы только две недели. Я не могу так, чтобы с нами жил совершенно посторонний мне человек. Я сойду с ума! Она себе новые сапоги купила. А у меня нет кроссовок, на «физру» ходить не в чем.

Утром ушла рано. И не собираюсь появляться раньше четырёх. Не хочу видеть этого человека у себя дома как можно дольше. И не хочу наблюдать, как он будет свои вещи перетаскивать. Иду домой. Половина пятого. Страшно. Страшно прийти и обнаружить там его вещи, его запах. Не хочу. Но придётся. Подхожу к двери. Сердце бешено колотится. Открываю первую дверь, звоню. Никто не спешит мне открывать. Подхожу ко второй двери, которая ведёт в саму квартиру. Открываю своим ключом. Наверно, ушли. Мне так хочется, чтобы их сейчас не было дома. Тогда я хоть немного привыкну.

Нет, дверь в мамину комнату была закрыта, и оттуда доносились какие-то голоса. Кажется, телевизор. А на двери записка: «мы спим». Пошла в свою комнату. Через некоторое время зашла мама, сказала, что сегодня переехать не получилось. Возможно, завтра.

 

* * *

 

Еду в маршрутке. На улице дикий дождь. Так ему и хочется всех намочить и простудить. Много людей без зонтов. И всем хочется поскорее домой. Напротив сидит дядечка и делает вид, что спит. А на самом деле, он просто не хочет передавать деньги других. Сегодня все какие-то неприветливые, всем наплевать. Вот и сейчас зашла тётка, уселась так, что дальше никто не пройдёт. А следом попыталась зайти женщина с ребёнком. Посмотрела, что мест нет, и ушла. Правильно водитель сказал, что они просто свою жопу посадили, и теперь им всё равно. И в этом я с ним согласна. Хотя я редко соглашаюсь с водителями. Они обычно бурчат больше. Одно преимущество такой погоды – почти не пристают, даже взглядами.

Пришла домой. А они (они – это мама и этот…) говорят, что в магазин собираются. Он там какую-то хрень приготовил. Говорит, очень рекомендует. Ладно, может и попробую. Они ушли. Села читать. Но есть хочется. Попробовать, что ли? Хм, вкусно. Надо Димку. Срочно. Мне – очень надо. Позвонить? Нет, его, скорее всего, нет дома.

Почему Лемур кажется таким далеким?

 

* * *

 

Отрывок из разговоров в инете. Скопировала, сохранила. Там меня зовут Ведьма. И я именно такая: дико черная и волшебная. Но только в инете. На самом деле, у меня вьющиеся русые волосы до плеч и зеленые глаза. Как говорят, классическая булгаковская флейтистка. А Даха – это моя Дашка, мой дружок. По полу - женщина, по сути – моя половинка. То, что я говорю ей, никому бы не сказала и не призналась. Но ей можно.

 

Ведьма: Димка меня хочет. И всё у нас ОК.

Даха: Ух, как я рада за желания Димки… мрмрмр.

Ведьма: А как я рада за его желания!

Даха: А эти желание способствуют продвижению?

Ведьма: Желания - способствуют, а вот бабушки - нет.

Даха: Если бабушки появляются именно в тот момент.

Ведьма: Если бы в тот - это была бы катастрофа. А так они просто приходят и сидят дома. А у меня кровать скрипучая.

Даха: Да, я думаю, они прислушиваются. Будь я дома - ух бы я вам устроила брачную ночь!

Ведьма: Как бы ты нам её устроила, интересно? Они не просто прислушиваются, они иногда заходят в комнату.

Даха: Я бы попросила родителей уехать к бабушке – типа, хочу провести небольшой сэйшн, пожалуйста, и тырыпыры растопыры, наверняка разрешили бы. А что заходят - это вообще неэтично, у меня родители даже стучались… вот такие понимающие.

Ведьма: Ну и почему ты не дома?

Даха: А вот не дома и всё! Здесь веселее. Придётся находить выход самой. Или вход?

Ведьма: Хочу ночью и в нормальной большой кровати. Как у тебя было.

Даха: Мда, мне повезло. Но больше всего я не хотела у себя.

Ведьма: Блин. Даха, мне бы хотя бы предков выгнать. А там уже разберёмся - в выходах и входах.

Даха: А тут ещё и Самовар переезжает! Никакой личной жизни, как будто у них она должна быть, а у нас - нет!

Ведьма: А я у себя дома хочу. Только хрен получится. Я так думаю. Этот дядечка Самовар работает сутки через четверо. И они с мамой, конечно, никуда на ночь не уёдут. И вообще, моя мама курить начала. Жуть! Мрак! АААА!

Даха: Да ладно, секс! Хотя бы просто так полежать, поприжиматься - а тут ещё кровать скрипит. А почему у себя ты хочешь?

Ведьма: Потому что привычное все. Не нужно привыкать. Но и у него тоже можно.

Даха: У него? Так что вы медлите? Нет, спешить, конечно, тоже не стоит.

Ведьма: А полежать и поприжиматься - это проблематично, а вот посидеть и поприжиматься - это можно. Когда дома мама и нет бабушки. Мама не заходит.

Даха: Значит, это бабушка подначивает? Ну, пойдём, посмотрим, пойдём - я уже давненько не видела!

Ведьма: А у него тоже предки целыми днями дома. И не выгоняются. Но я его наверно попрошу, чтобы выгнал.

Даха: А как же они на жизнь зарабатывают, раз целыми днями?

Ведьма: Мама курить начала! Самовар курит, и ей тоже хочется. Вот так она мне это объяснила. У Лемура отец по сменам работает. И я хочу ночью. Вот хочу, и всё тут. Хотя и днём на худой конец, тоже можно.

Даха: Блин, дурацкий Самовар - будто не может ей сказать - что это плохо.

Ведьма: Днём мне не хочется. Первый раз, всё-таки.

Даха: И худой конец - это очень плохо. Да уж, днём - полный беспонт, даже второй и третий.

Ведьма: Самовар, он и есть самовар. Сам этим увлекается. Ну, как он скажет? А вообще и правду дурак. О ней не заботится.

Даха: Тьфу, эгоист.

Ведьма: И вообще, блин. Но лучше, конечно, толстый конец… Я так думаю, Самовар из-за квартиры к маме приклеился. Есть такое смутное предположение.

Даха: Блин - это совсем плохо…

Ведьма: Да, это уже никуда не годится. Не хочу, блин. А что делать - не представляю. Ну ладно, поживём - увидим.

Даха: Лучше уж худой, чем блин… это я имела в виду. Но толстый – это тоже не слишком весело - а ну как не пролезет??

Ведьма: Короче, хрен с ним, с блином. И с концом. У него в самый раз.

Даха: У-у, значит, мы уже видели?? Ну и как оно на вид?

Ведьма: Ну, видели, ну и что.

Даха: Как оно на вид? ВЕЛИКАЯ МУЖСКАЯ ГОРДОСТЬ.

Ведьма: На вид - очень жалко и противно. Фу.

Даха: Мда, когда оно висит, это ни в какие ворота не лезет, так жалко…

Ведьма: А на ощупь не пробовала ещё.

Даха: Пришедший в действие - очень даже ничего. По крайней мере, мне нравится. Фу, какая я…

Ведьма: Наверно, я не присматривалась. А вот он уже успел там основательно полазить. У меня.

Даха: Ну и как? Он умеет обращаться?

Ведьма: Ну, умеет.

Даха: Ну и слава богу - он это умеет, уже на что-то годен…

 

* * *

 

Понедельник всё-таки тяжёлый день. И сумасшедший. Это просто жуть. Сначала нам в училище сообщили, что наш саксофонист заболел чесоткой. А этот чесоточный товарищ прикасался ко всем ручкам в нашем классе. Кошмар! В ближайшее время надо ожидать эпидемии чесотки в общаге. Потом, когда мы пошли есть, нас наглым образом прервали на середине и выгнали на улицу – наше училище «заминировали». Как же! Просто у струнников, пианистов и народников сегодня «академы». Вот и решили пошутить. А в результате мой обед остыл, и мы на улице проторчали два часа. И хорошо, если бы мои приключения на сегодняшний день закончились. Так нет же! Когда я пришла домой, то обнаружила, что закрыта та дверь, которую мы никогда не закрываем. И у меня от неё ключа нет! Ох–х…но! Это просто возмутительно! Наверняка этот товарищ «дяденька Самовар» закрыл дверь и думает, что я без проблем попаду домой. Ну, да. Умный он для своих необъятных лет, которые явно повлияли на выпавшие мозги.

Итак, очередные два часа бесполезного стояния. Хорошо ещё, что у меня был Голсуорси. Почитала я очень и очень хорошо. Черт с ним, с Самоваром.

 

* * *

 

Родительский день. Начало начал. Сегодня пошла домой пораньше – обещал

прийти Димка. Прихожу и обнаруживаю в ящике письмо. И только потом обнаруживаю самого Димку, который стоит и ждёт меня под дверью. Говорит, что ждал два часа. Ну, потом мы поели компота (персикового), полазили в Интернете. А дальше действия переместились на кровать. Но ничего не было. В который уже раз. Мне, как всегда, мешало чувство, что как только всё начнётся, сразу же кто-нибудь придёт. Мне не хотелось бы так. И потом, день всё-таки. Он прочитал мою переписку с Дашей. И теперь всё знает. Все мои требования. Мы долго обсуждали, как бы эти требования выполнить. Так и не решили. А потом народ попёр косяком. Сначала бабушка, потом этот Виктор Самоварыч. Жуть. Познакомила его с Димкой. Димка мне сказал, что он странный какой-то. Его слова: «Такое ощущение, что это человек с зоны, который пытается начать новую жизнь», - еще раз утвердили меня в моих сомнениях и подозрениях. А ещё он сказал, что сегодня был особый день и желания прямо «через край». Этакая двусмысленная фраза. Причём подразумевалось более пошлое толкование.

Ужинали все вместе – бабушка, мама, я и этот Виктор. В принципе нормальный (может, я наговариваю и надумываю?), но что-то всё же настораживает. Наверное, сужу по внешности. А маме как? Не иначе, у него толстый и большой. Фу, какая я. С утра он отвез нас с мамой. Мама сказала, что после обеда пойдёт домой. Она и вчера себя плохо чувствовала и утром никакая была. Может быть, Самовар мучает ее толстым и большим?

В училище отменили две пары. По этому поводу я устроила себе праздник – позанималась основательно. Потом – домой. Прихожу, и вижу маму в кровати. Она очень сильно заболела и с завтрашнего дня уходит на больничный. И вот я сижу дома, а её всё хуже и хуже. У неё уже истерика началась, она накричала на бабушку, разрыдалась… и выгнала её. Потом снова позвонила и позвала её обратно. Ей совсем плохо. А у меня как-то нехорошо на сердце. И этот тип ушёл на работу – на сутки. Мог ли он ей что-то сделать? Мне страшно, очень страшно. Но я верю, что всё будет в порядке – ему нет смысла делать ей что-то плохое, ведь он пока на её имущество никаких прав не имеет. Всё будет хорошо. Мама выздоровеет. И всё будет хорошо.

 

* * *

 

Сегодня всё нормально. Мама чувствует себя лучше. Этот пришёл и теперь

спит. Мама попросила помыть посуду. Ладно, помыла. Потом позвонил Димка и сказал, что сейчас приедет. Говорит, диск ему надо записать. Потом этот встал и спрашивает: "Ты картошку жарить умеешь?", а мама с кухни кричит: "Да куда ей жарить, она даже чистить не умеет". Да-а, поживёт он у нас ещё неделю, я узнаю о себе много нового и интересного. И вообще, как-то мама стала ко мне по-другому относиться, как будто бы я ей уже и не нужна вовсе.

Опять, когда мысли, как петля, помогает Интернет с Дахой. Даже не задумываешься, куда все эти буковки улетают. Даха, как зеркало. Кажется, что говорю одновременно и с ней, и с собой. А это помогает.

 

Ведьма: А мне совершенно не нравится, как повлияло появление этого дяди на мамино отношение ко мне. Я теперь ей как будто не нужна. Возмущается: "Ты как с матерью разговариваешь?" Я вообще не помню, чтобы она мне такое когда-нибудь говорила.

Даха: Мда, беспонт - дядька может чего подговаривает. А может просто любовь сейчас занятней, а ты, как будто, никуда и не денешься. А любовь может.

Ведьма: Сегодня сказала, что Андрюху нельзя в гости - я его хотела с тобой в аську засадить. Пусть он Димку одного оставит хоть на день. Не, ну что это за кошмар - любовь занятней?! А я? Он же тоже никуда не денется. И это совсем не повод меня доставать.

Даха: Чертова жизнь.

Ведьма: Слушай, ну ты как думаешь, может этот дядька её против меня подговаривать?

Даха: А какой смысл?

Ведьма: Или она сама так изменилась с его появлением. Ну, хрен его знает, какой смысл! А если никакого, значит, не может?

Даха: Ну, знаешь… наверное. Просто, зачем ему это? Из вредности?

Ведьма: Ну, я вообще не знаю. Но находится в одной с ними квартире просто невыносимо. Ходят, сосутся. А мне гостей приводить не разрешают. Сволочи.

Даха: Наверное, не очень приятно. Вернее, очень неприятно! Мне было бы, но я к твоей маме не имею никакого отношения. Мне за тебя стрёмно.

Ведьма: Так вот, вчера этот заходит ко мне и спрашивает: "Картошку жарить умеешь?". А мама за меня отвечает: "Да куда там жарить, она даже чистить не умеет".

Даха: Бред. Полный. Это уже никуда не годиться! Обосрала перед Самоваром.

Ведьма: Короче, меня тут угнетают.

Даха: Я помню, что ты говорила, что готовишь. И даже любишь. А уж тем более

картоху!

Ведьма: Хреново мне, дальше некуда. Она сейчас на больничном, настроение у неё хреновое, и дома она всё время. Ну, где мне с моим Лемуром обниматься?

Даха: Блин. А погода у вас как? На улице ещё хреново встречаться?

Ведьма: Ну, так она считает, что я ни хрена не умею. Или ему так хочет сказать. Это же она ему говорила. А на улице сейчас не до лемуров. У нас сегодня маленькая метель была. С мокрым и противным снегом.

Даха: Фу. Мерзопакость.

Ведьма: А у него (кажется, я тебе говорила) предки в комнату без стука заходят. И отец постоянно дома.

Даха: У нас-то теплее, но пристанище всё равно должно быть. На улице не в кайф.

Ведьма: Гнусно. Нет, ну где нам теперь?! Лета ждать?

Даха: Летом… Блин как-то безрадостно звучит! Столько еще ждать.

Ведьма: Не в лесу же. Хоть в училище в классе запереться, в воскресение.

Даха: Да, супер! Только и остаётся.

Ведьма: Ага, в классе! И тут заходит моя учительница. И все обламывает. И все узнают. И располагаться нам надо на твёрдом столе. А погода хреновая. Снег не растаял и новый падает.

Даха: О боже, куда я еду? Где я живу?

Ведьма: На Сахалине, моя милая. Ты уже забыла, как у нас тут?

Даха: А я тутошнюю погоду кляла - зимнюю.

Ведьма: Не, у тебя там, в Питере, наверное, по сравнению с нами вообще Ташкент.

Даха: Сейчас - да. Ой, как всё страшно: ну, дядьки - они преходящи, тем более в твоей жизни! Я думаю, что это весеннее обострение, скоро поутихнет. Придётся потерпеть.

Ведьма: Ну, не знаю. Только бесит, что они ходят и сосутся, а я тут сижу, как на каторге. И вообще вроде бы как мешаю.

Даха: Могли бы и про тебя подумать: что они мешают тебе, не дают нормальной свободы.

Ведьма: Есть сумасшедшая идея: привести Димку и оставить его на ночь - в своей кровати. Мне-то уже восемнадцать. И они мне ничего не скажут. А что они там подумают - это их проблемы. Так, маленькая мстя. Они мне не мешают, они меня бесят.

Даха: Охо! Охохо!! Вот это да! Хорошая мстя!

Ведьма: Ну, ты как думаешь, они не выпроводят его? А может, вообще, скандал закатят? Но это могут быть самые крайние меры. Но их, наверное, приедтся применить. Хуже все равно не будет.

Даха: Думаю, что мама твоя ещё какой скандалище закатит, с истериками! И будет Самовару жаловаться, а потом ещё долго-долго припоминать.

Ведьма: Ну, я же говорю, это самые крайние меры. На тот случай, если они меня совсем уж достанут. И надо ещё заручится поддержкой Лемура.

Даха: Крайнее некуда, но мне кажется, что стоит погодить, а то тебе же боком выйдет.

Ведьма: Вот и я так думаю. Она в меня ничем ещё не кидается и принародно не унижает. (Дядька Самовар - это не народ, а так, мелочь).

Даха: Я общаюсь одновременно с тобой и ещё с двумя прикольными людьми, некоторое время их было три, но у одного заглючил инет, другой сейчас курит, а третий – работает.

Ведьма: Прикольно. А у меня тут тоже тьма всяких контактов. Лемур нервничает. Одного отшил, когда он ко мне в его присутствии постучался.

Даха: Ревнивец! Они же только виртуально! У меня тут один вообще из Москвы - ну, правда, к себе зовёт. Прикалывается, наверное.

Ведьма: Да не такой уж он и ревнивый. Гораздо сильнее бешусь я, когда он на эту корейскую Олю смотрит.

Даха: Настя, а у тебя то хоть сейчас какая-нибудь компания есть? А то всё Лемур, да Лемур, да мама с Самоваром. А ещё кто-нибудь?

Ведьма: У меня знакомые из Москвы, Новосиба, Хабары, Казахстана, ну и из

Южного парочка.

Даха: О, казахстанцев мне и вживую хватает.

Ведьма: А вживую. «Сколот» имеется, но сейчас мы не встречаемся - сезон

закончился. А так, в основном, училищные и Лемур. Больше никого. Не успеваю. Учиться нужно.

Даха: Хоть нет времени на скуку.

Ведьма: По вечерам делать совершенно нечего. Или читаю, или карты раскладываю на компе. Играть на флейте не могу, а дома больше нечего делать. А дни все забиты.

Даха: А на улице – мерзость.

Ведьма: Конечно. Мерзость, иначе бы давно народ собрала, и гулять пошла. Ну, или Лемура - на худой конец. И не стибай по поводу этого выражения. У него хороший конец.

Даха: А у нас скоро белые ночи.

Ведьма: Ага, спать будет хреново. Но зато гулять хорошо. Не, блин, я так долго терпеть не буду. Либо этих насильно из дома выпихну, или Лемура в лесу изнасилую. А как там у тебя? Тоже только учёба?

Даха: У нас есть шторы! Все спят, как младенцы. Привыкли уже. Учёба - она милая, но я сегодня прогуливаю.

Ведьма: Ух, какая я кровожадная. Даже самой страшно! Ты меня боишься? Ты что, опять прогуливаешь?

Ведьма: Короче, у меня две проблемы: негде сексом заниматься и предки сволочи. И ни одна не решается. Безобразие. Поэтому расскажи мне что-нибудь хорошее.

Даха: Я ОЧЕНЬ ХОЧУ СЕКСА! НО НИКТО НЕ ДАЕТ!

Ведьма: А мне дают, только негде, блин. Так, скатились на любимую тему.

Даха: Очень любимую. Я на этой теме изнасилую кого-нибудь. Интересно, молоденьких девушек за это сажают??

Ведьма: Ага, а я не кого-нибудь, а вполне определённую личность. И если так и дальше пойдёт, то прямо на глазах у мамы. И тогда пусть сажают. И предков за доведение до… этого.

Даха: Сама напросится.

Ведьма: Кто, мама? Только Самоварыча надо закрыть будет в шкафу. Или на балконе. Надо спать уже ложиться, а то мне завтра вставать рано. Пара в 8:30

Даха: Ну, вот ещё!

Ведьма: Прощаемся?

Даха: Ну, вот ещё!

Ведьма: Ну, мне спать охота. Не будь редиской.

Даха: Блин. Ну, ладно, услышимся в субботу, с утречка, часиков в полдесятого. Сладких снов.

 

* * *

 

Вчера мама разговаривала с бабушкой и Диной (подруга). И я так для себя поняла, что размеров зарплаты этого Самовара она не знает. И у него сейчас денег нет. И вообще, в разговоре постоянно проскальзывает такая фраза - «не мужская работа». Получается - холодильник он помыть не может, и в квартире убраться тоже. Не мужская работа.

Как будто специально выискиваю плохое о Самоваре. Ну, если человек не мой? Смириться? Получается, что опять на свою любимую тему. Ни о чём больше думать не могу. Я теперь точно знаю, что он мне совершенно не нравится. Он только и делает, что спит, ест и телевизор смотрит. И без мяса он не может. Наши деньги хавает. А свои не тратит. И живёт ещё задаром.

Есть такая дикая идея: попросить бабушку на неделю переехать к ним, а меня - в бабушкину квартиру. Типа, попробую жить и готовить самостоятельно. Ну и Лемура заполучу. Зачем он маме? Разве что она долго сексом не занималась. И теперь ей надо. Очень. Скорее всего, так оно и есть. Когда пройдет влечение (а пройдет ли?) – увидит «ху из ху». А может и не увидит. Может, она ненасытная. И вообще, чем больше секса, тем больше его хочется. Последняя надежда на то, что он плохо трахается (грубо, но правда).

Может и получится с квартирой. Но нужно быть очень и очень убедительной. Что бы мне такого наплести? Кстати, можно вывести её на спор: типа, проживу ли я на определенную сумму неделю, не помру ли с голоду, и как вообще справлюсь? Типа, испытание. Это я вчера, когда засыпала, придумала. Главное настроение поймать. Если не поверит в первый раз, то уже не разрешит вообще. Нужно поймать настрой. Например, после секса. Не моего, конечно. Мой - уносит «в облака». Мечты. Когда они трахаются? Мне так кажется, когда я на учёбе. А ночью я характерных звуков не слышу. Приду с учёбы - и быка за рога! Как только увижу довольные ухмылки. Мама все в комнате сидит, не выходит. Не угадаешь. Нужно в самый разгар на коне – в комнату! Шашки наголо! Не, конь не вместится в квартиру. Лучше на пони. Но тогда только с пикой. А вместо коня – Лемур мой. Голый! Вот, картинка. Ошалеют. Лемур, как пони. Можно и на крокодиле, но чтобы прокатило. Блин, это надо дня три настраиваться, не меньше. И Лемура настраивать. Но я же актриса!

Точно, лучше всего на Лемуре… Тогда точно не поверят. Если на голом Лемуре - точно нет. У него же стоять сразу будет. Да ладно, размечталась. Три дня можно потерпеть. Только вот она болеет и сейчас особо вредная. Может, они там и не трахаются даже. Зачем же на голом Лемуре? На одетом. И пусть стоит у него тогда. Мне хочется разъезжать перед мамой на Лемуре! Хо-хо, детка, ну у вас и фантазии! Крыша держится на петельках.

Мама болеет где-то по месяцу. А Лемур уезжает поступать в мае. Потом приедет обратно. Или не приедет. Щеет. Получается точно не скоро. Ну да, а может, и в середине, не помню. Вот такие у меня фантазии. Ещё хочу, чтобы меня Лемур помыл. Думаю, это приятно очень. Только я не знаю, как уже ему на ванную намекать. Намекала, сколько можно было. Не доходит. Или просто не хочет, чтобы доходило. Остаётся только прямым текстом сказать. Так и сказать: мур, мур, а ты бы меня не помыл? И вообще, очень странно, что не хочет. А может, он хочет, чтобы я сначала его самого помыла? Ну, так я думаю, что сначала он меня, а потом я его. Вполне нормально. Я так и предполагаю. Хотя и я могу сначала. Голову ему намылить и сделать хвостик. А потом также внизу. Заплести. Есть у меня такая странная фантазия.

 

* * *

 

Этот дядька Самоварыч слишком много своих правил принёс. Готовит по-другому, обувь щёткой вытирает, а не тряпочкой - панты корявые. И главное, постоянно обставляет всё дело так, что мама себя ещё и виноватой чувствует, что щётки обувной для него жалко. Мелочи, конечно, но это наша лайф! Если маме кажется, что он хороший, то это он может с ней хороший. Да и со мной тоже. Если так посмотреть. А если глубже, то подлизывается, но свои законы навязывает. Мне так думается, что добром это дело не кончится. А моя подружка Наташка сказала, что ни один уважающий себя мужик не поедет жить к бабе (она так и сказала). И вообще, кто он, если у него к сорока восьми годам жизни нет собственной квартиры? Получается, что он бомж! И вообще, хрен его знает, сколько он зарабатывает. У меня упорно создаётся впечатление, что он нас объедает. На сигареты деньги у нас есть, а чтобы кроссовки мне нормальные купить, денег у нас нет. Меня притесняют со всех сторон. Хочу уехать к Дахе в Питер.

А как я из разговоров слышала, он не говорит маме, сколько получает. И денег у него сейчас нет. За наш счёт живёт. А вообще, мама сама выбирает, что лучше купит мне хреновые кроссы, чем им не курить. А он мне тут сказал, что курить - это хорошо. Не прямым текстом. Типа, у него дед курил, пил водяру литрами и до семидесяти шести лет прожил, а отец не курил и не пил, а в пятьдесят четыре - инсульт. Вот и делай выводы. Дебил. Кошмар. Вот если совсем припечёт, нарвусь на скандал и уйду жить к бабушке. Ну, не выгонит же она меня. Пусть даже и без выселения её на неделю.

Ага, ещё ручки маме целует, сама видела, сюрпризы какие-то готовит. В начале любил заявляться без звонка - сюрпризник хренов! А ещё он раньше всё время говорил: «мне так же, как и тебе». Теперь говорит: «а я по-другому привык». И вот я думаю, что мне делать, если он правда гадом окажется. Как маму спасать? Но пока реальных и неоспоримых доказательств я не получила. Всё на интуиции и догадках.

 

* * *

 

Ну, что ж, сегодня самый великий день в жизни. Я решила. Недавно ходила к Хельге. Советовалась, искала решения. Не нашла, оно пришло само - потом. И странное это решение, совсем на меня не похожее. Я решила, что ничего не буду делать, не буду бороться против этого человека, который несомненно просто настоящий альфонс, живёт за наш счёт. В моей комнате переставлен стол, его вещи лежат на моём диване. Он осваивается, завоёвывает новые земли. Я не буду говорить маме о своих догадках, о выводах, о моих предположениях - что её ожидает. Это её жизнь и пусть она совершает свои ошибки, и сама на них учится. Она же не дура, она, в конце-концов, поймёт, кто он такой. Но поймёт сама, и это будет полезней.

А Лемур… Наверное, никакой он не Лемур. Ну, он меня не любит и это точно. И я не хочу, чтобы мой первый раз был с человеком, который меня не любит, а только хочет. И с ним у меня не будет первого раза. Лучше подождать, но дождаться того, кто мне действительно нужен. И разойдёмся мы постепенно, не ругаясь и не обрывая всё сразу.

Из трёх важных вещей - любви, дома и учёбы - осталось только последнее. Семьи у меня со времен папки нет, а сейчас и мамы уже нет. Я её потеряла. Пусть. А про любовь мне следует на время забыть. Когда придёт время она сама меня найдёт. И не важно, сколько мне тогда будет лет - девятнадцать, или тридцать. Я умею ждать. Осталась учёба, которой я себя и посвящу. Я смогу - это же я. Уеду в Хабаровск с девочками. А оттуда постепенно доберусь до Питера. Там живёт моя мечта и единственно близкий человек на этом свете - Даха. Я доберусь туда. Обязательно. И это будет моя новая борьба.

 

To continued…