ТЕРЕМОК

 

С разным настроением входишь в лес. То одно привезешь с собой из города, то другое.

Идешь по лесу, когда у тебя неважнецкое, и ничего вокруг не видишь. Не понимаешь и не чувствуешь. И сучки тогда под ногу попадаются, а от иного чуть носом в землю не летишь. Паутина к лицу липнет, ветки по глазам бьют. Мухота всякая возле головы кружит и жужжит...

Подумаешь, что это лес тебя, такого, с плохим настроением, не принимает.

Может, и правда..

Но в лес-то ты ради чего пришел? То-то. И тогда. вздохнув (выдохнув хорошенько), шаг замедляешь, ступаешь осторожно, смотришь по сторонам. И начинаешь видеть лес. Будто прозреваешь...

Как-то раз, леса не видя, споткнувшись раз и два (наверно, казалось, что все еще иду по асфальту), со зла пнул небольшой пенечек, который глазу показался трухлявым, мягким. И действительно, пенечек под ударом ноги легко повалился, и треснул, и развалился, и я прошел бы мимо, да все-таки оглянулся.

Древесина внутри пенька была уже мягкая, как губка, и всю ее населяли муравьи, которые понаделали в ней ходов и ниш, а в нишах лежали муравьиные яйца. И сейчас в повалившмся их многоэтажном и многоквартирном доме царила беда.

Да, пенек оказался домом со стенами и крышей, густо населенным. Полным муравьиного народу, а я, я стал для них стихийным, должно быть, бедствием.

Дальше-то я по лесу шел уже иначе – не торопясь, под ногами все замечая и под ветки подныривая, и уж, конечно, ничего не пиная, и на лес смотря другими глазами.

Потому что каждый пенек здесь –Теремок, а ты можешь оказаться для него тем Медведем, который ненароком сел на Теремок и раздавил его.

Медведем можешь оказаться или того хуже – тем Великаном, который. поддавшись минутной злости, взял да и равалил чей-то Дом.