Комодские драконы, как их называют, или просто крупные вараны, по-настоящему затерроризировали небольшую деревню уже много лет назад. Они все плодились и плодились, а племя со своими примитивными копьями, при всем своем мужестве не могли с ними справиться. Поэтому годами стал вырабатываться культ поклонения этим звероящерам. Сначала им возвели некое подобие храма. Инициатором стал самый хилый, но зато не обделенный умом мужичонка, на которого уже косо поглядывали в деревне, брезгливо разглядывая его щуплую фигуру. Дело в том, что на небольшом островке за неимением достаточной пищи, процветал культ каннибализма. Все это, разумеется, оправдывалось религиозными и моральными установками. Ну, в конце концов, дикари, даже самые отсталые и тупые, не могут же просто так начать охотиться за своими сородичами. Кроме того, это явно игра без упорядоченных правил, да и, наконец, все эти узколобые и коротконогие аборигены были не лишены фантазии. Поэтому и возникла довольно путанная идеология, смысл которой сводился к тому, что кто съест хорошего человека, сам станет хорошим человеком. Но в такие дебри пускались только наиболее отважные войны, которые соревновались в прыти с соседним племенем в те незапамятные времена, пока некормленые человечиной вараны еще не обнаглели настолько и позволяли людям появляться за пределами своей деревни и вести охоту за себе подобными молодцами.

Теперь же, оградившись высоченным забором, за которым пускали слюну четырехметровые хищники, племя, постепенно вырождалось и уничтожало друг друга, довольствуясь примитивным принципом съедания наиболее слабых и неприспособленных к жизни. В этом был значительный смысл, способствовавший выживанию. Особенно если учесть, что при невозможности экзогамии, деревенские роднились между собой, а значит, все чаще и чаще появлялись в племени уроды, карлики и женщины, страдающие бесплодием.

И вот сегодня очередь на уничтожение дошла до хилого кривоного мужичка, которого, в общем-то, не очень хотели есть, уж больно он был худой и жилистый. Но с другой стороны и проку от него было мало. Работник он никакой. Поэтому когда пришел назначенный день, его, видно от страха, озарила идея. Выбежав на единственное подобие площади, больше напоминающее пустырь, он закричал надвигающимся на него вооруженным людям: «Стойте! Не то покарает вас грозный бог леса!» Оторопевшие люди, в замешательстве остановились. А маломерок продолжал гнуть свою линию, надрывно выкрикивая во все свои хилые легкие: «Слышите, слышите! Вот он идет! Вот трется своей священной шкурой о нашу крепостную стену. Он сокрушит ее, великий дракон, если не принесете ему в жертву прекраснейшую из девственниц!»

И действительно, в это время беременная вараниха, которой невыносимо хотелось есть, в отчаянии, что не может добраться до своей добычи, начала зубами хватать деревянные перекрытия скудной крепости. И тут донесся истерический голос из толпы: «Он прав, прав! Отдадим дракону девственницу. Принесем священную жертву! И они оставят остальных в покое!» Многие зароптали, но их голоса потонули в реве толпы: «Принесем жертву!»

«Сделай это!» - обратился вождь племени к подстрекателю.

«Стань жрецом, мудрый Мамбу!» - подхватила толпа. Глаза еще недавно преследуемого, жадно заблестели. Он выхватил из толпы красивую девушку. Наперерез ему устремился обезумевший отец красавицы, но был сражен копьем вставшего на сторону новоявленного жреца, вождя. Девушку поспешно связали, и с торжественными криками потащили к ограде. Мамбу приоткрыл ворота деревянной крепостицы и отчаянно упирающуюся жертву с неожиданной для него силой вытолкнул за пределы селенья. Народ замер в ожидании и, возможно, запоздалом раскаянии. Но вот послышался мощных хруст захлопнувшихся челюстей и предсмертный вопль жертвы. А потом дракон начал медленно удаляться прочь от деревни и толпа восторженно взвыла. Хлипкий мужичонка был тут же произведен во всевозможные ранги, и наиболее горячие головы готовы были даже присвоить ему почти божественные почести. Но их быстро урезонил вождь, сообразивший, что так сам может остаться и без власти. Активная молодежь начала воздвигать храм для проживания появившегося в их рядах спасителя-шамана, и только младшая сестра убитой девушки, яростно блеснув полными слез глазами, громко прошептала: «А ведь он вчера сватался к ней, постылый! Надеялся, что если она ему не откажет, его не убьют, потому что за него никто замуж не хотел, вот его и приговорили. И она отказала, вот теперь и отмстил, гад!» Мамбу отличался хорошим слухом, но сделал вид, что ничего не слышит, но внимательно пригляделся к юной нахалке, подумав, что в следующем году она как раз войдет в возраст, достойный, чтобы быть принесенной в священную жертву.

На окраине старики, доживающие свой век, но не тронутые безжалостными сородичами, поскольку входили в совет старейшин, шептались: «Что же теперь будет-то, а? Ведь этих драконов только помани человеческой кровью, отбоя от них не будет. Им ведь все мало!» «Тише ты!» - шикнул на старика его еще более древний кореш: «У нас теперь новая власть, смотри, пойдешь на стол его величеству шаману.» - и горько сплюнул.

 

* * *

 

Когда Звенислав и Михаил незаметно вошли в селение ( на этот раз они решили явиться туда невидимыми), мать деловито разделывала на столе тело младшей дочери. Из углов на нее глядели пять пар голодных глаз. Ни у кого не было и искры жалости или страха. Как и у матери не было ни капли сомнения. Только голод. Год выдался совсем неурожайным. Они опять принесли привычную жертву своему кровавому божеству, но это не помогло. Как, впрочем, не помогало и никогда. Напротив, расплодившиеся на человечине вараны, все больше наглели, и уже никто не смел и носа высунуть за пределы укрепленной по настоянию вождя подручными средствами деревянной ограды. Поля, которые этот варварский народ на заре своего существования, уже учился возделывать, теперь оказались заброшенными, так как находились вне пределов укрепленной территории. В самом же селении соорудили некое подобие огородов и выгородили небольшой участок, где мог бы пастись скот. Но в этом году шли непрерывные дожди, скот весь съели, невзирая на протест мудрых стариков, которые советовали оставить хоть телят на будущий приплод: «Откуда же мы новых-то потом возьмем?» - горько спрашивали старейшины. Но голод был сильнее, и сначала убили одного, специально охраняемого от посягательств теленка, а потом и молодую телочку. А дождь все лил и лил, переходя периодически в град. И вот в несчастной семье умер сначала младший мальчик, а когда заболела и девочка, мать решила не дожидаться ее естественной кончины…Сейчас женщина деловито решала, что кости следует выварить, а потом измельчить, чтобы потом тоже использовать а пищу.

Ничего необычного в этом доме не происходило – сейчас так жила каждая семья. После принесения первой жертвы комодскому варану, жизнь значительно ухудшилась, если и до этого наличие людоедства можно было считать хорошей жизнью. Но в этот несчастный год надежды совсем не осталось. Но члены племени честно приносили в жилище шамана лучшие куски мяса. Шаман был уже новый, да и смотрели на него косо, но привычка и страх остались.

«Ну, и что, это, по-твоему, люди?» - поинтересовался Звенислав мокнущего под дождем Архангела. «Таких расплодили боги.» - огрызнулся Михаил и тут же получил уничижающее: «По своему образу и подобию, вероятно?!» «Так давай сделаем их людьми. Мы же боги!» - рассердился Архангел и, не успел Звенислав ответить, взмахнул серебряным крылом, стряхивая последние капли дождя. И немедленно выглянуло солнце. Люди, удивленные неожиданной переменой, высыпали на улицу, и перед ними во всем великолепии предстали два сверкающих ангела, так как Михаил позаботился и о внешнем виде Звенислава, забыв при этом поинтересоваться мнением партнера. Потрясенные таким зрелищем жители деревни дружно попадали на колени, а Михаил хорошо поставленным, натренированным голосом возвестил: «Вставайте заблудшие души! Вставайте и боритесь со скверной! Да пребудет с вами мир и любовь! Да сгинет нечистое зло, что за вашими стенами поселилась! Возлюбите друг друга и сражайтесь со змеем!» И он картинно махнул крылом в направлении припертых бревнами ворот. Люди нерешительно переглянулись, но потом несколько еще сохранивших, несмотря на изрядное истощение, силу, юношей, неуверенно двинулись по направлению, указанному Архангелом. А тот уже вошел в раж. Одним движением он снес расшатанные ворота и первый же, ринувшийся в пролом хищник был буквально разорван на куски, так что на всех полетели ошметки мяса. Люди завопили. Некоторые начли вырывать колья и отважно бежать на скопившихся в ожидании добычи, драконов, которые немедленно сами стали добычей. «Ты что охренел!» - свирепо успел прошептать Архангелу на ухо Звенислав: «ПЗРК использовать! Ты так все к чертовой матери снесешь!!!» «Извини, увлекся.» - покаялся Архангел, продолжая тем не менее в том же духе, поскольку уже некоторые не в меру ретивые члены племени, не соизмерив уровень отваги и имеющегося в наличии оружия, стали жертвами, обозленных хищников. Впрочем, Михаил дал еще несколько эффектных залпов, и оставшиеся в живых посрамленные ящеры спешно ретировались.

«Эй, эй, стой немедленно!» - закричал вдруг Звенислав, обращаясь к шустрому амбалу, который, воспользовавшись завершением боя, деловито подхватил тело павшего в неравной схватке соседа, с целью отнести его домой на пропитание семьи, что он и объяснил, весело сверкая обломками черных зубов.

Тут снова в дело вступил Михаил-Архангел. Затрубив в неизвестно откуда взявшуюся трубу, он созывал народ вокруг себя. «Слушайте же люди! Отныне вы будете добры и милосердны друг к другу! Вы будете любить друг друга, а не убивать и есть!» - вещал он. Толпа недовольно загудела: «Как же нам жить-то тогда?» - раздался отчаянный голос. «Сейте зерно и растите плоды земные! Вот вам каждому на посев» - Михаил указал на непонятным образом материализовавшиеся мешки с пшеницей.

«А добрый боженька с нами останется?» - раздался писклявый голосок сзади, и на красавца Архангела устремила лучезарный взгляд пятилетняя девчушка, явно влюбившаяся в него без памяти. Михаил расчувствовался, поднял девочку на руки и начал с ней забавно сюсюкать. От этого занятия его грубо оторвал дернувший за полу Звенислав: «Михаил, смотри!» На другом конце селенья ярко полыхала изба. Запертый в ней шаман, истошно вопя, отчаянно пытался выбраться, но тут обрушились перекрытия. Архангел, поставив девочку на землю, попытался снова взяться за свою трубу, чтобы произнести людям новую заповедь, но Звенислав решительно остановил его: «А ну пойдем отсюда!» «Но почему?» - растерялся Михаил: «Так же нельзя! Я им объясню.» «Ты им уже все объяснил. Ну как подействовало? Ты им про любовь к ближнему, а они этого ближнего жечь. Нет, брат. Сам говорил, не надо людям мешать. Давай-ка вот что сделаем, наведаемся на этот остров лет через 500.» «Так долго ждать?» - огорчился Михаил. «Ты что, спятил, Архангел? Прямо сейчас и наведаемся! … Да что вообще с тобой сегодня?» - недовольно проворчал Звенислав, делая шаг по направлению к будущему.

 

* * *

 

Вокруг почти не изменившейся деревушки, однако, был выстроен внушительный бетонный забор, поверху которого была проведена колючая проволока. Предосторожность явно напрасная – вараны, как известно, не умеют лазать через заборы. Население по-прежнему ни шагу не ступало за пределы своего поселения, да и не очень стремилось. Вокруг острова барражировали до зубов вооруженные катера, громко из мегафонов предупреждая проплывающие слишком близко рыболовецкие траулеры, чтобы они обходили остров стороной. Иногда пыталась прорваться быстроходная яхта с не в меру любопытными туристами, но охранные катера моментально брали ее на абордаж и обходились с нарушителями весьма сурово. В этом веке не людей берегли от варанов, а варанов от людей. Так как сафари на них давно вошло в моду. Впрочем, людей в этой схватке погибло значительно больше, поэтому и поставили караул, чтобы любители острых ощущений не совались к занесенным в «Красную книгу» животным. Звероящерам при таком подходе жилось весьма вольготно. Их регулярно снабжали специальным рационом, но они все равно с надеждой периодически поглядывали на спрятавшуюся за забором деревушку.

Население этого, ставшего заповедником, острова, неожиданно оказалось в двусмысленном положении. То ли они находятся в зоопарке, то ли вараны. А с учетом того, что вараны жили на воле, а люди в клетке, то первые, вероятно, находили свое положение наиболее привилегированным.

Люди, впрочем, не роптали. Жилось им на всем готовом. Власти, решившие положить конец охоте за комодскими драконами (или комодских драконов – кто знает), снабжали небольшое поселение всем, что требуется для вполне обеспеченной жизни. Единственное, что от жителей требовалось, не высовывать нос за пределы ограды. Но их и так калачом туда было не заманить. Никто не хотел становиться жертвой охраняемых наукой животных, а когда кому-то требовалось на большую землю, за ними прилетал специальный вертолет. Но случаи побега с острова были редки. Катера регулярно поставляли жителям все, что могло быть угодно их душе и племя настолько обленилось, что жаловались только на скуку, но даже не пытались ничего сделать, чтобы эту скуку развеять. Одни построили у себя теннисные корты, другие потребовали поля для гольфа. Но большинство же смотрело сериалы по телевизору. В начале еще кто-то пытался отправлять детей в престижные зарубежные школы и университеты, но потом на это махнули рукой. Зачем, собственно, учиться, если работать все равно не придется. Какой же дурак будет вкалывать где-то в чуждом мире, когда здесь такой земной рай на всем готовом.

«Пожалуй, это другая форма скотства. Ты не находишь?» - обратился Звенислав к удивленно глядящему на все это Михаилу. «Да, только те люди были дикими кровожадными зверями, которые все больше вырождались в хищников, не знающих пощады. А эти – тупые скоты, жвачные животные. Веди их сейчас на бойню, ничего не заметят». – Согласился Архангел. «Так что же лучше? Какая тут золотая середина? Может, люди вообще безнадежны?!» - в отчаянии воскликнул Звенислав.

И тут среди ясного неба сверкнула молния, и загремел гром. А с горы начал неспешный величественный спуск белобородый старец, одетый в развевающиеся по ветру золоченые одежды. За ним следовал характерный молодец с козлиной мордой и рогом для питья. «Ну, вот, похоже, конкуренты проснулись и решили порядок по-своему наводить.» - ужаснулся Звенислав: «Только что это они, неужели решили историю назад повернуть и опять устроить спектакль и Зевсом-громовержцем и Дионисом, от которого весь алкоголизм на земле пошел.» «Помниться, на прошлом совете эту тактику осудили и сочли ошибочной.» - поддакнул Михаил. «Тем более странно, что теперь на все эти языческие штучки народ не купишь. Сочтут просто скоморохами или копперфильдами.» - удивился Звенислав. «Ну, не могли же они, в конце концов, ждать, пока мы действуем. Вот и решили показать, кто здесь главный.» - догадался Архангел.

 

Действительно, Императору и Утреннему свету надоело, наконец, ждать и бездельничать. А может быть, они решили, что их конкуренты через чур активно вмешиваются в жизнь людей. И они решили показать в ответ на «чудо» Михаила, разогнавшего чудищ и прекративший поедание людей людьми, свои чудеса.

Стоило только альтернативным богам пожаловаться на то, что народ погряз в мещанстве, прежние соперники, а теперь вновь примирившиеся союзники, решили подать традиционный пример героизма и вернуть людям банальную эпоху разгульного веселья, борьбы со злом и веры в чудеса. Времени продумать, как все это должно быть, у них было предостаточно. Однако никто из них не решился на что-либо новое. Поэтому они и явились как скоморохи на деревенской ярмарке, за что тут же были осмеяны, как и предсказывал Звенислав, современными ни во что не верящими субъектами XXI века.

Впрочем, если их целью было пробудить это унылое спящее болото, то этого боги, несомненно, добились. Народ повысыпал из своих шикарных коттеджей, перестав лениво перекидываться мячом или рыдать над судьбой новой мексиканской героини. «Это что цирк приехал?» - осведомился толстопузый мужик с теннисной ракеткой. «Может, какой карнавал?» - радостно спросила молодая девушка.

Оскорбленный в лучших чувствах Император, грозно рявкнул, явно подражая недавнему пассажу Михаила: «Вы что же своих благодетелей не узнали?» И в назидание метнул молнию в ближайший куст. «Давно мы к вам не наведывались. И вот пришли посмотреть, что вы тут творите.» - поддакнул Утренний свет, под личиной козломордого Диониса. Люди встретили это хохотом. «Это что же, никак боги нас решили осчастливить? Может, с самого Олимпа спустились?... Да нет же, боженька у нас на облаках живет»… - глумилась толпа. Боги растеряно переглянулись. И тут появился полицейский патруль: «Эй вы, ряженые! Вы что здесь устроили? А разрешение на представление у вас есть? А ну-ка предъявите документы,» «Да я их…» - разъярился Император, но Звенислав решительно шагнул в его сторону: «Вот что, верховный владыка. Быстро исчезаем и потом поговорим» - заявил он столь безапелляционно, что Император, моргнув, мгновенно подчинился.

….Солнце садилось в море, прибой неспешно разбивался у ног четверки богов, а они все продолжали совещаться. «Что же это такое. – Горько говорил Император – Раньше они во все это с радостью верили. Были готовы на героизм и подвиги. Да еще совсем недавно ты – он указал на Архангела – их воодушевил одни только своим видом. «Что поделаешь, прогресс. Не верят они в бога на облаках. Им подавай более сложную субстанцию. А вы все еще по примеру банальной церкви отстаете от цивилизации и пытаетесь подросших детей калачом заманить. А им уже танки подавай.» - вставил Звннислав. «А ведь ты опять не прав, Звенислав.» - вмешался Архангел-Михаил: «Вот ты все говоришь, что люди выросли, сами огонь изобрели, им никакой Прометей не требуется, и могут построить вавилонскую башню, главное, чтобы им не мешали богами становиться. Вот только им по-прежнему чудеса нужны. Потому что все равно они как дети малые. Хотят, чтобы их опекали. Почему фокус с Зевсом не вышел? Да потому что любому ребенку старая игрушка надоедает. Он ее разберет на части и поймет, что нет в ней ничего чудесного. Предложи ему что-то посложнее, и он тут же забудет о своем скептицизме. Вот смотри, во всех частях земного шара появляются шарлатаны, которые извлекают из «ничего» яйца, кольца и даже пепел. И что? Да к ним народ валит, как к богам. А старушки, боясь умирать, бегут в церковь и читают всякую ерунду про «чудеса»»

«Например, про то, как Сергий Радонежский пел в материнском чреве? Или о том, как Петр и Феврония в одном горбу очутились?» - засмеялся Звенислав. «Вот, вот, - подхватил Михаил – ты думаешь, бог для них, это мудрость или свобода? Нет, ты им покажи, как ты мертвых оживляешь или болезни одним прикосновением вылечиваешь, и они потянутся за тобой как стадо телят.»

«Хотя уже оружие массового уничтожения изобрели.» - сурово заметил Утренний свет. «Нет, не изобрели они огонь.» - констатировал Император: «Младенцы они пещерные, все мамку ищут, кто бы заступился. Добрый боженька. И в жизни у них психология: пусть нам дадут. А ты Звенислав их хочешь научить, чтобы они сами за себя отвечали. Сами строили и брали. На самом деле им рай с молочными реками и кисельными берегами как раз подходит, потому что именно это мы сейчас и видели. Как коровы жуют жвачку и смотрят сериалы.»