ПАМЯТЬ 1937 ГОДА

 

Догорает свеча, обронив гоpеч слез,

На обрывок прожженной вуали...

- Это ты, страшный год, разметал нас, разнес

По этапам в таежные дали.

 

Вечно в памяти будут шаги у дверей,

Едкий вечер и лица испуга,

- Их взирает в стеклянных глазах лагерей

На поверках конвойная вьюга.

 

Знаю, явь нас лишила свиданий совсем

- Горечь чувств в перехваченных ксивах,

И крамольные мысли подшиты в досье,

Что пылятся в лубянских архивах.

 

Время умерло, молча закончив полет,

Безысходной и черной порою,

Где в заснеженных далях таежных широт

Я тебя обнимаю пургою.

 

Немотою пространств, расстояний и лет

Наши лики живут в мирозданьи,

Но лишь памяти тусклый, немеркнущий свет

Все теплится в блаженном сознаньи.

 

Среди стынущей горем седой Колымы

Откровеньями стонет бумага,

Где лишь иней на путанках, вьюга да мы

Под насупленным взором ГУЛАГа.

 

И не видно уже той грядущей весны,

Где обнимет нас счастье святое,

Ведь навек лагерями мы разделены

Приговором режимного строя...

 

Нет, не все в этой жизни возможно забыть,

Хоть по душам прошли сапогами,

- Верой изгнана смерть, но друг друга любить

Можем мы лишь дождями, снегами.

 

И в промотанных снах нам вершить этот мир

Под пятою кровавых устоев,

Но уставшие чувства пронзают эфир

Звездной гаммой сердечных настроев.

 

Пусть в пространные дали надежда умчит

Все мечты вороненною мастью,

Ведь судьба нас с тобой навсегда разлучит

Ненавистной советскою властью.

PS

 

Пусть, pаня стpаждущую душу,

Мне мысли втоpят светлый слог

И то, что сатана pазpушил,

Соединит навеки Бог...

 

Чувствую Вашу непроходящую боль. Даже не хочется разбирать, с помощью каких поэтических приёмов вы её передаёте. Всё же попробую. Стихотворение написано органичным для воспоминаний повествовательным анапестом. Чередование в нём строк четырехстопных и трёхстопных придаёт стихотворению взволнованность и некую, в данном случае грустную, песенность. В словоразделах много печальных дактиличемких окончаний. Метафоры суровы и уместны. Иногда, как в четвёртом катрене, метафора занимает всё четверостишие. В стихотворении нет ничего лишнего, отвлекающего от погружения в беду. Изменение ритма (переход от анапеста к ямбу) в постскриптуме оправдано переходом определено переходом от описания беды к некоей надежде. о есть в стихотворении досадные огрехи: неудачно выражение "лица испуга", "их взирает вьюга", "мысли вторят светлый слог". В третьем четверостишии кажется неудачным употребление слова "ксива". Для охранников незаконное письмо заключённого - ксива, но стихи написаны от вашего имени, а для вас - это письмо к любимой. Здесь уместно другое слово.