Что хочет автор. Литературные конкурсы

   О чем?
   О любви.
   Что?
   Заклинание.
   Как?
   А черт его знает, как!

   Миг на грани.
   На грани: «Трамвай уходит», почти равное признанию безвозвратного опоздания: «Поезд ушел»
   На грани – с другой стороны метафоры: «Бог с ним, не последний»
   И снова – по ленте Мёбиуса – не последний, но тот же самый. В котором хромой кондуктор – посредник - между кем и кем? А может быть Харон? И трамвай – речной трамвайчик: Билеты через Лету! В одну сторону!
   Отчаянная попытка представить себя – без…
   Без всякой возможности встречи. «Когда ты не… я буду»

   А так хорошо. Сонно. Шуршаще. Умиротворенно. Если бы не ведьмы на ходулях. Если бы не черный ящик вместо ковчега. Черный ящик, остающийся после крушения…. Для тех, кто «всяк сюда входящий». Для тех кто на грани еще пытается понять, в чем счастье… Для тех, кто так дерзко и беспомощно величает Господа Бога – главным олигархом.
   И ах, какая вставная новелла, для тех, кто понимает: главный олигарх со звездными фейерверками для девочки, замерзающей под Рождество! Эту сказку Андерсена «Девочка со спичками» я всякий раз НЕ помню, не хочу помнить во всей ее прекрасной аллегории. Не воспринимает моя душа вот такой сказки…
   Но лирическая героиня этого – проклятия? заклятия? приворотного шепота? – очень даже помнит эту девочку, во всем космизме зрелища, вмерзшую в кольцо ледяных глыб, опоясывающих Солнечную систему – облако Оорта – вот вам достоевская слеза ребенка!
   И от слезы к шепоту, разрывающему собственное сердце:
   «Пульсирующей ниточкой аорты,
   Охапкой бледнолицых, дерзких, мокрых
   Душистых лилий, всуе - о тебе…»

   Лилии – потому что королева.

   «Всуе» – потому что – Бог…

   И - ну, давай еще раз попробуем – вот кораблик, из тех, которые спасали от лучевой болезни, нет, те были бумажные, а этот – из айвового листа, говорят, спасает от нелюбви. И – от теней, устава, библейского ветра – в тот Гулистан, в страну роз…

   Не получилось…
   От Будды у чахоточной груди - до румянца пыльных бурь на скулах смерти. Чехов. «Цветы запоздалые».

   Вот так я попробовала пересказать, чуть-чуть расширить, расшифровать стихи Елены Бондаренко.
   Трудно причислить их к каким бы то ни было направлениям лирической поэзии. Разве что поэмы Марины Ивановны Цветаевой «Поэма Воздуха», «Поэма Горы» - та же густая метафорическая ткань стиха – каждое слово, каждый образ – двоится и отсвечивает. - то вином, то кровью, то луной, то закатившимся белком глаза…
   И остается ледяным глотком воздуха в горле.

   И если еще раз спросить: как? - можно добавить - удивительной смысловой невнятной спонтанностью, вытаскивающей из глубины сознания аллюзии, метафоры, синекдохи и переплетающей их с великолепным поэтическим мастерством

Елена Бондаренко

[ 29.01.2006 ]

   Не знаю, какие эпитеты подобрать..."здорово, великолепно, обалденно..." всё не то...ты ПОЧУВСТВОВАЛА эту Девочку-со-спичками, которую я подсмотрела давным - давно у Андерсена (...что же ты, чертов Сказочник, блин, наделал?!:))) и пишу ее, пишу...всю жизнь...с себя...с дочери (Сказочник писал ее со своей матери)...она идет от меня босая, в стареньком, застиранном, длинном, не по росту, летнем платье, белокурые локоны рассыпаны по плечам...ветер играет ими...снежинки в свете фонарей вспыхивают, как звездочки...она не замечает красоты вокруг...

   Седой Луны надломленный браслет
   С оливковых небес мерцает тонко.
   И розовый , беспомощный рассвет
   Похож на беззащитного ребенка.

   Но солнце беспощадное, в окне
   Воскреснув, обернется нынче плахой...
   О, если ты не женишься на мне...
   - Клянусь!!! - Мне быть невестою Аллаха !!!
   ........................................
   Скользят, плывут оттаявшие лица.
   Подписан и зачитан приговор.
   Безбожно лгут кровавые глазницы
   Моей мечты, расстрелянной в упор.

   Но только Ты...В бреду...О, Бога ради!...
   Все смотришь на меня поверх голов...
   Я подожду. На звездной автостраде.
   Там, в перекрестье судеб и миров -



   Ночь. Рождество. Ни ключа – ни отмычки.
   Холодно. Мокро. Закончились спички.
   Мерзлый асфальт под босыми ногами.
   О, Копенгаген…
   …………………...Астрахань…Лондон…
   …....Вам дурно, Воланд ?

   ……………..Джихад……………………

   ……………….Ад………………………..

   Лечу, не успев обабиться, надломиться,
   Навстречу земле, пробитой тупым снарядом
   Болида, дробящего строфы на знаки… лица…
   Будь моим адом…ядом…чем хочешь… рядом…
   ............................................................

   Легко ли тебе, под серым, недужно сирым
   Брезентом хлопот, за чаем с привычным « Хохланд»,
   От имени Бога вести диалоги с миром ?
   Не проще ли утопиться ? Что скажешь, Воланд ?

   Возьми меня…нет, не так, как Муму, подмышку.
   Пеньковое ожерелье коснется шеи…
   Айда на КутУм ! На Темзу ?! Ну, это – слишком.
   Я знаю такое место ! – Не пожалеешь.

   « Зеркало» и « Солярис»…дожди…молитвы…
   Вымерли динозавры и коммунисты.
   Мастер, слегка уставший от Маргариты,
   Курит в окно. По ветру – окурки…листья…

   Лондон…Москва…истаявший столбик пепла,
   Пепла последней спички. На Патриарших –
   Осень…любовь на вырост…остывший слепок
   Солнца над грязной вывеской « Made in Russia «
   Остановить бы девочку, ту, что в белом,
   Дать ей немного спичек, вина и хлеба…
   Что же ты, чертов сказочник, блин, наделал !?
   Видишь, она уходит, уходит в небо…

   Мигом, к разъезду Осень, авось, успею
   Дернуть стоп-кран простуженной электрички…
   Профиль Биг Бэна…медленный блюз Сюррея…
   Как бы мы жили, кабы…не эти спички...
   ***
   Не лезвием – так небом - по глазам,
   Сквозь строй атаковавших Копенгаген
   Подтаявших снежинок – оригами,
   Отчаявшийся ветер, давший залп

   По облакам. Непуганая дичь,
   В которую попасть, почти не целясь –
   Раз плюнуть. Смерть во сне – как панацея,
   Эх, знать бы – отчего! Не уходи

   От вставших на крыло чугунных птиц
   Туда, где за цветастой занавеской
   Сирень – лиловоглазая невеста.
   Там никакой Париж не стоит мессы
   И никакая дрянь не « долетит
   До середины» скрученного в нить
   Дурного сна. О чём? – Дай Бог не вспомнить.
   Бумажный снег засыпал подоконник
   Под смех ворон: « Распни его, распни!»

   Краснея - от мороза? От стыда?
   Не Девочка со спичками – старуха
   Под виселицей, вдетой в мочку уха,
   С крестом на шее – ждать и не дожда…