МОНОЛОГОВ НЕ НАДО!

 

«Мне плохо с людьми,

они мешают мне слушать тишину…»

(Марина Цветаева)

 

Наконец-то долгожданная, вожделенная, такая благодатная ТИШИНА!!! Как же долго я ее ждала! Наверное, с того самого момента, как родился первый ребенок.

Чтобы не слышать, как он плачет, муж включал на всю громкость телевизор… Всю ночь за окном что-то строили: гудели машины, матерились рабочие. Когда ребенок спал днем, приходилось работать на телефоне, параллельно слушая, как за стенкой ругаются соседи.

Потом родился второй ребенок, и детское двухголосье стало стереоэффектным. Стройка за окном закончилась, но сломался старый холодильник и стал работать с таким треском, будто на кухне заводились одновременно трактор и вертолет. Соседи сверху полюбили ночные дискотеки, а у соседей снизу дочь пошла в музыкальную школу…

Маленькая однокомнатная квартира превратилась в пыточную камеру. День и ночь здесь пытали звуками.

Я так мечтала о тишине, что видела кошмарные сны, в которых умоляла каких-то волшебников сделать этот мир немым, но они смеялись и бросали меня то в школьный коридор во время перемены, то в московское метро в часы пик, то на какие то митинги и демонстрации… Тогда я стала мечтать оглохнуть, я даже капала в уши какое-то лекарство, но, увы, мой слух только обострился.

И вот уже обычные часы громыхают секундной стрелкой, что закипающий чайник пыхтит, как паровоз, компьютер гудит, как иерихонские трубы, капли воды из протекающего крана – ниагарские водопадины, любого говорящего человека мне хочется расстрелять на месте!

Даже слова, возникающие внутри моей головы, казались мне преступлением, потому что ни одно из них не могло остановить этот наступающий извне хаос. Только тишина! Только молчание в тишине казалось единственным, достойным человека состоянием.

И вот, наконец, свершилось! Дети подросли на столько, что их можно отправить к родственникам, муж в командировке, я выпросила у подруги ключи от деревенского домика; и здесь, где нет не электроприборов, ни даже электричества, я борюсь с последним, что мешает абсолютной тишине – с собственными мыслями… Но я так привыкла к этому бесконечному монологу, что теперь, будучи в одном шаге от исполнения своей заветной мечты, я никак не могу этот шаг сделать…

Тогда я решаю выплеснуть на бумагу все, что крутится в голове. Я хватаю ручку и бумагу. После компьютерных клавиш рука с непривычки не слушается. Но вот постепенно мышцы вспоминают, утраченный было, навык, и неровные строчки заполняют страницу. Я пишу все подряд, не задумываясь: о контролерах в переполненной электричке, о неоплаченных квитанциях за квартиру, о словах Зоротустры и прохудившихся сапогах, о спряжении английских глаголов и рецепте капустного пирога, о платных анализах в бесплатной поликлинике и книгах Антония Сурожского… Господи! Сколько же всего в голове понамешано… Надо как-то остановиться. Надо прекратить этот поток. Но – как? Нужно найти одно, единственно верное слово, которое бы сработало, как пароль, как пропуск в молчание. Но я не знаю этого волшебного слова… Не знаю… Не знаю… Не знаю… Я совершенно обессилила, и, признавая свое поражение, пишу последнее:

«Монологов не надо! Они разрушают пространство. А оно, без того, до предела уже изумилось, и от сорных шумов к обитателям местным жестоко. Лишь упавшие – дышат, даровано им оправданье. Цель пути – оступиться, и время простить, как ребёнка, огорчившего мать, но любимого ею безмерно.

Монологов не будет. И каждый услышит однажды, как молчит рядом ищущий верного слова».