Я услышала голос за дверью и поняла, что меня нашли. Внутри, где-то очень глубоко я ужасно боялась сегодняшнего дня. «Что делать? Что делать?» - лишь одна мысль существовала в моей голове, сердце бешено колотило, как птица в клетке. Птица, для которой вся жизнь это свобода и полёт, это та птица, что не смотрит назад и никогда ни о чем не жалеет. Свобода должна была погубить меня, это дело времени не сегодня, так завтра. Я знала, что так будет. Знала с самого начала. Хотя нет, некоторое время была надежда, что всё обойдётся, но это было не долго, день, может меньше.

- Открой! Не делай глупости, слышишь? – голос был мне знаком, но я уже не узнавала его, хотя была уверена, что люблю.

Вдруг страх и сомнения пропали, и у меня появилось непоколебимое желание открыть дверь. Встав с кресла, я буквально поползла к парадному входу. И тут… Темнота.

Видимо я потеряла сознание. Смесь сна с видением – это страшно, страшно потому что незнакомо. Я была не дома и даже не на квартире. Стены, потолок, пол – всё белое. «Больница!» - осенило меня.

Может я умерла? Может это Рай? Наверное, я сказала это вслух. Мне было легче думать, что меня уже нет, чем понимать, что я в больнице. Только сейчас я заметила медсестру сидевшую у изголовья моей кровати. Она сощурила итак злые, узкие глаза и её бледные губы зашевелились:

- Ты не попадёшь в Рай, - её взгляд пронизывал всё моё тело, мне стало тяжело дышать.

Я повернула голову так, что бы не видеть медсестру, но эта мегера продолжала:

- Из-за таких как ты рождаются дети уроды! Из-за таких как ты матери сходят с ума! Ты отброс общества!

Я не верила своим ушам! А где сострадание? Где жалость? Нет этого не может быть! Я хочу уйти. Они не имеют право держать меня! Но они держали. Сейчас я заметила, что мои руки и ноги были прикованы к кровати.

- Где моя мама? Если она узнает, как вы меня держите…

- Вспомнила про мать! Где была твоя память, когда ты подносила иглу к своей вене? Где?

Я больше не могла и не хотела жить, перед глазами появлялся тот день. День, когда я убила себя, когда поднесла иглу к вену и когда вонзила нож в сердце родным.

 

- Она устроила такую истерику,… будто кроме меня никто не курит. Ну, скажи, что в этом такого? Плакала, умоляла, - я посмотрела на Николая и продолжила, - А когда мне в голову пришло сказать, что это так, баловство. Даже страшно вспомнить. Что оставалось делать?

Схватила куртку и решила поблуждать по улицам, замёрзла, проголодалась, вспомнила, что у тебя одного своя квартира. Ты не против? Мне не куда идти.

Коля смотрел на меня каким-то отсутствующим взглядом. Мы не виделись чуть больше месяца, а она так изменился. Похудел, даже скулы как-то по-особому выделялись, глаза потеряли привычный блеск. Он показался мне таким усталым, но всё же на его лице оставались следы былой привлекательности.

Я познакомилась с ним, когда мне было лет 15, он пришел к нам в класс. Коля был второгодник, два раза оставался в девятом. Все девочки липли на него как приклеенные, а я нет. Он всегда говорил, что, увидев меня он понял какая я есть на самом деле.

- Какая? – мне было интересно.

Он смутился и потёр шею, а потом шепнул мне на ухо:

- Ты особенная.

Я поверила ему, и постепенно мы стали хорошими друзьями. Коля вывел меня из разряда «ботаников» я стала личностью, я стала крутой. Это он дал первую в моей жизни сигарету, может, если бы её предложил кто-то другой я бы отказалась. Но я доверяла ему и знала, что меньше всего на свете он желает мне зла.

После того как друг бросил школу мы стали, видятся довольно редко, хотя я никогда не вычеркивала его из списка «лучших друзей».

Сейчас он как тогда потёр шею, а потом улыбнулся. Мне даже страшно стало. Его исхудалому телу не шло такое выражение лица. Знак подал рукой, что бы я располагалась.

Берлога холостяка – это дикое сочетание вкуса и цвета, да ещё и запаха. Квартира была пустой. Кроме кресла-кровати и старой тумбы в комнате ничего не имелось.

- А где всё? Видик, телевизор, магнитофон? – я была в недоумении.

Николай молчал, было видно, что мысль очень медленно попадает в мозг и что ещё медленнее он ищет ответ. Спустя минуту он, запинаясь, сказал:

- Я… это… деньги нужны были, ну того… надо было.

Да, Коля, конечно, вылетел из школы, но все учителя говорили, что он просто оратор и что ему следует браться за ум, что его ждет большое будущие, если он опомнится. Сейчас же он походил на ребёнка, ещё плохо умеющего составлять предложения, но мне было всё равно. Сейчас я не требовала собеседника, мне нужен был слушатель.

- Всё ясно. Знаешь, что меня злит в ней? – не дожидаясь медлительного ответа я продолжила, - То, что она не хочет признавать меня как взрослую особь. Я сказала ей, что через год с небольшим я буду, совершеннолетняя и что буду делать, то, что мне вздумается. «Ты ещё пока живёшь под моей крышей!» - вот что она прокричала мне в след, когда я уходила. Где понимание?

Я в действительности злилась на свою мать. Сейчас я была готова на всё лишь бы досадить ей и доказать, что я взрослая. Меня охватил гнев, злоба, желчь и ни капли сомнения. Встряска вот что мне нужно. Адреналин, а потом надо расслабится, успокоится. Меня всю трясло, мне стало тяжело дышать и даже усидеть на месте, было тяжело. Я встала с кресла и приступила блуждать по комнате. Швырнув подушкой в окно, на душе стало чуточку легче, но желание сделать что-то из ряда вон выходящее оставалось.

- Тебе просто надо расслабится… это легко, - Коля начал рыскать в тумбе.

Через две секунды дрожащей рукой он подавал мне шприц.

Я вспомнила слова мамы, что наркомания не лечится и, что молодые люди умирают и про боль которую это приносит близким. Слово боль раздалось в моей голове как эхо и я засомневалась!

«Я не должна, нет, нет – я почти отказалась,- Но ведь мне станет легче! И кто сказал, что я стану наркоманкой? И этим я докажу маме что всегда смогу остановится. Всего один раз».

Я закрыла глаза на считанные секунды, а потом точно не помню что было, но итак понятно, что я выбрала.

Через неделю мне захотелось ещё, а потом ещё и я уже не могла остановиться. Некоторое время мой мозг боролся с мыслью, что я наркоманка, но теперь уже моя плоть мстила за сделанный мной выбор. Я перестала посещать школу, почти не появлялась дома. Мои родители не знали где пропадет их дочь, и чем она занимается. Но потом кто-то очень добренький из моих одноклассников доложил обо мне. Мама нашла меня в квартире уже выше упомянутого друга. Месяца два-три я находилась в какой-то лечебнице для таких же, как я наркоманов. Это была, наверное, самая ужасная пора в моей жизни. Меня пичкали таблетками и всякими «чудо-юдо» лекарствами, но ведь я знала, наркомания неизлечима.

Мама часто плакала около моей койке, отец не приходил не разу. Как-то до меня дошел слух от шепчущихся медсестёр, что мой папа сказал, нет у него никакой дочери и ушел в запой. Тогда меня это почему- то мало волновала, наверно из-за таблеток. И в какой- то момент они подействовали. Желание употребить наркотик полностью исчерпало себя. Меня даже начали выпускать прогуляться на территории клиники. Но не долго я ликовала, через неделю врачи перевели меня на менее сильные транквилизаторы.

Однажды на прогулке я почувствовала невыносимое желание и тягу снова попробовать тот яд, который когда-то был, всего лишь средством расслабится. Я сбежала. Как это у меня удалось, не представляю, но видимо халатность охранников дала о себе знать. В больничной одежде я стояла на оживленном переулке. «Надо бежать!» - подумала я и побежала. Я знала куда, я знала как. Пол дела сделано.

 

Коля был дома, точнее то что осталось от Коли. Я смотрела на него с отвращением, он был ужасен и страшен. Я взяла очередную дозу и снова посмотрела на сидевшего в углу знакомого.

«Скоро он умрёт, и скоро умру я!» - подойдя к двери, я закрыла её на все замки и щиколотки. Развалившись в кресле, я встретила сон, он пришел ко мне совсем тихо и незаметно.

Кто-то тарабанил в дверь. Я проснулась, и мой взгляд скользнул в угол, там, где лежал наркоман. Он не дышал.

Мне не хотелось вспоминать всё это, но голос медсестры продолжал говорить даже когда я пыталась заснуть:

- Чем раньше ты умрёшь, тем раньше твоя мать будет жить спокойно. Она вздохнёт с облегчением, поплачет и станет жить дальше. А, ты врятли найдёшь покой после смерти. Да, кстати когда будишь там передай привет моему сынишки! – потом она замолчала, и стало тихо, слишком.

Раскрыв глаза я увидела ту злобную медсестру стоявшую на коленях и безмолвно рыдающую. Вот от куда эта злоба, эта ненависть, её сын умер так же как умираю я! И может она думает что такая как я предложила ему первую в жизни иглу, и может такая как я я давала ему всё больше и больше.

- Это не ваша вина, а моя…

Я закрыла глаза и думала о том, будь я тогда, когда ещё живой Коля протягивал мне шприц, я бы никогда не взяла его в руки! Никогда! Потому что слишком сильно люблю свою маму, потому что слишком сильно люблю себя и свою жизнь! Я бы бросила курить, помогла другу, поступила бы в институт, воспитала бы хороших детей, но я сама лишила себя жизни…

Я почувствовала боль в сердце, глаза сами распахнулись.

Голова закружилась! Это была не жизнь, это был не сон, это был мой второй шанс!

Я сидела на том самом кресле, а перед мной стоял Николай с наркотиком в руке, я взяла его, взяла снова! На этот раз ни чтобы сломать себе жизнь, а чтобы починить чужую.

Побежав на кухню, я вылила в раковину всё содержимое шприца.

- Ты что… дура? – завопил Николай.

А я не обращая на него никакого внимания позвонила в скорую помощь и родителям Коли.

Его увезли, а родители, которые тут же подъехали, вели себя не адекватно. Мать била посуду, а отец во всём обвинял её воспитание. Врятли их чадо снова станет нормальным человеком, но он будет жить, а это уже не мало!

Со всех ног я помчалась домой. Мама открыла дверь и посмотрела на меня любящими глазами.

- Ты вернулась.

- Я не могла иначе. Мам, прости меня. Я так люблю тебя, люблю больше жизни. Прости, прости… - глотая слёзы я заключила маму в объятия, - Прости.

-Как я могу не простить тебя?

Так мы и стояли, обнявшись у порога. Я плакала, а мама гладила меня по голове и убаюкивала.

Я сдержу своё обещание, я смогу. Тогда мне был подарен второй шанс, а я подарю его другим. Помогу людям, и кто знает, может у меня получится? Но самое главное я не забуду урок, который промелькнул у меня в голове за считанные секунды с закрытыми глазами.