Маленькая и красивая еврейская страна более пятидесяти лет живет в окружении враждебных государств, стремящихся ее уничтожить. Стереть с лица земли. Население сбросить в море — их лексика и их мечты.

И что дальше?

Станет ли после этого их население жить лучше, счастливее, богаче? Свободнее?

Или духовные вожди этих государств лелеют обширные планы вслед за уничтожением маленькой страны предложить своим народам новые цели? Продолжить наступление на новые рубежи?

Там, дальше за морем, есть много высоких и старинных зданий — Эйфелева башня, например, или Вестминстерский собор, или Кремль.

Зачем своих подданных делать свободными и богатыми? Чтобы потерять собственную власть, свое личное благополучие?

Безопасней и легче осчастливить их новой целью. Занять их умы и сердца новым врагом. Так заморочить их разум, чтобы они забыли о своей нужде и темноте и грязи — и положили себе смыслом жизни борьбу с неверными. Тем более что виновники их нужды и грязи — так надо внушить им — и есть эти сытые, благополучные, чистенькие негодяи, живущие за морем.

Но — это позднее.

А сегодня враг находится рядом, на расстоянии вытянутой руки. И очень хорошо, что у него там демократия, свобода — тем проще посеять в его обществе разброд и внутреннее противостояние. И пусть он захлебнется в своей крови, наши боевики, наши смертники, наши убийцы помогут в этом.

У нас — автократия, банда с паханом наверху и с круговой порукой: мы все как один, думаем, говорим на один голос, мы едины. В банде — попробуй кто шевельнуться не как все!

И вот эти гордые и непобедимые израильтяне спорят друг с другом, сшибаются лбами, устраивают враждебные демонстрации — внутри себя! сами против себя! Самоуничижительные оценки «левой» израильской прессы, «левых» политиков, естественно, со смаком повторяет продажная девка — «общественное мнение» во многих (во многих!) государствах.

Идет война на уничтожение. С каждой неделей, с каждым днем все больше гибнет людей в Израиле. Без преувеличения — Отечество в опасности!

Может ли спастись от смерти человек, вечером на темной улице, если на него набросится бандит и нож направит ему в горло, а ноги и руки ему опутают другие бандиты? Только разве чудо Господне спасет его.

А может ли самое необузданное воображение нафантазировать такую картину? — 1941 год, война Британии с фашистами, в британском парламенте заседают шесть или семь депутатов от немецкого населения, и им предоставляют слово, и они находятся под защитой депутатской неприкосновенности. А в их речах — в британском парламенте — оправдание германских авианалетов на Лондон, призывы к уничтожению британского государства и солидарность с фашистской Германией. В то же время французские фашисты и бельгийские (о, бельгийские в особенности) фашисты требуют уважать «права человека» немецких фашистов, невзирая на гибель англичан, и «всеми силами» сохранить жизнь и достоинство фашистского фюрера.

Тяжеловато представить. Разве что в бреду с температурой сорок три и пять десятых по Цельсию, когда уже и сердце не выдержит.

Но и первое, и второе обыденная реальность израильской жизни в 2001 и в 2002 году. Почему? Потому что демократия. Свобода.

Полная.

Так и тянется рука вставить «рь» в демократию — по примеру российских комуняков, хотя и не лежит у меня к ним душа. Но вот, оказывается, тут я с ними солидарен. Неисповедимы пути Господни.

В Израиле, как и положено на Святой земле, чудес — полным-полна коробушка. Война. Армию атакует коварный враг. Города, улицы, детские учреждения под прицелом убийц.

Но выступает «левый» лидер и талдычит белиберду про то, что надо с бандитами не воевать, а разговаривать, бандитов нельзя унижать, надо им объяснять, и когда они «поймут» — вот тогда они перестанут быть бандитами и сядут на вегетарианскую диету. И сделается мир. МИР.

Свобода. Дерьмократия. Полная.

Гуляй, Вася! — то бишь Израиль.

 

Когда они «поймут»...

Пахан слушает, кривит рожу в ухмылке и — посылает новых убийц. Новых, новых. А рожу свою поворачивает в Европу и хныкающим голосом вещает, что он начал борьбу с террором, уже начинает, отдал приказ, а израильтяне мешают ему — убивать мешают — а то бы он давно все их поганое племя в распыл пустил!.. Последнее он в уме держит, он хитрый, не проболтается. А Европа уши развесила и глотает ту развесистую клюкву.

Когда они «поймут»...

Но — 1) Невыгодно ему «понимать». Он не хочет мира. Ни за какие баранки не нужен ему мир. Он желает одного — чтобы не с кем было говорить о мире. То есть чтобы Израиль исчез с этой земли полностью, целиком и навсегда.

2) Вашему покорному слуге волею судьбы довелось детские и юные годы провести в соседстве со шпаной, блатнягами и уркаганами всех мастей. Таков был район проживания на окраине Москвы. Психология, приемы и поведение этой публики, осмелюсь думать, хорошо мне известны и понятны. Никогда блатняга не внемлет никакой логике, никакому здравому смыслу, и вообще никаким словам. Он понимает только хороший удар по зубам, да если бы еще пару выбитых клацало у него во рту.

Убийца, убивающий человека ради добычи, или просто из жажды убийства, — не «поймет». У него душа и мозги иначе устроены. Благополучным жителям Скандинавии, интеллигентным, демократичным, невозможно осмыслить побуждения убийцы. Они не живут по соседству с миллионами убийц, использующих средневековые, хитрые, бесчеловечные средства. Скандинавы не вкусили прелестей подлой войны в своих городах, на своих улицах, не жили под прессом ежедневной, ежечасной смертельной опасности. Пока что.

Дайте им только расправиться с маленькой и красивой страной. Тогда настанет ваша очередь.

Пахан не ценит жизни своих соплеменников, он отдает приказ — и тысячные толпы детей выбегают с камнями и бутылками с зажигательной смесью на израильские танки и бронетранспортеры. Дети кричат и бросают — а из-за их спин, под их прикрытием взрослые убийцы стреляют из боевого оружия. Дети, женщины — прикрытие. Средневековая, звериная деспотия.

Такого тоже не осмыслить благополучному европейцу, полагающему жизнь человеческую абсолютной ценностью, дарованной от Бога.

Где и в какой войне предупреждали противника заранее, что в такой-то час будет обстрелян дом или группа домов? Никогда и нигде. — Но в израильской оборонительной войне именно так поступает армия. Глупо? Смешно? Противник успевает сбежать, прихватив оружие и взрывчатку. Израильская артиллерия разносит в щепки один-два пустых сарая. Их именуют «штабами», «опорными пунктами».

Но пахану от этого, как слону дробина. Он и не почешется. Вернее — ему радостней, когда гибнут его люди, так он набирает очки в глазах продажной девки — европейского «общественного мнения». Ну и конечно, клюкву не худо использовать — развесистую. Мол, израильтяне применяют снаряды, «начиненные радиацией». Можно позволить тележурналистам заснять корчащихся в судорогах молодцов, «с трудом» удерживаемых на койке другими молодцами. Телекамеры уехали — молодцы встали, те и другие, — и пошли в соседнюю лавку пить кока-колу. Телекорчи обошли все ведущие телеканалы мира с соответствующим комментарием — и концы в воду: где те корчащиеся молодцы и «начиненные радиацией» снаряды? Будто и не было.

Через время — новая клюква. Израильтяне расчленяют палестинских младенцев на органы. Леденящее сообщение. Вот какие, мол, агрессоры, а мы страдаем, бедные, беззащитные. И опять концы в воду. Но — мировая пресса повторила и не единожды.

Прекрасно поставлена у пахана пропаганда и агитация. Позавидуешь. Недавнее, полузабытое слышится — знакомая выучка.

«Снизить уровень насилия».

«Мы обращаемся к сторонам с призывом прекратить террор».

Призывы. Из ООН, из Европейского парламента, из Кремля.

Снизить? это как? — убивать не восемнадцать человек в день, а восемь? И тогда все будет отлично? Волк в овечьей шкуре превращается в Красную Шапочку со всеми призами, орденами и медалями, присуждаемыми ему за превращение?

А что означают призывы «к сторонам» о прекращении террора? Зачем такое заведомое словопустие? Зачем, почему оно, если известно, кто убийца, а кто жертва? Кто начинает и продвигает террор, получая баснословные наградные, удерживая народ свой в ужасающей нищете!! — благодатная среда для вербовки убийц...

В России, в Европе, во всем мире — чего боитесь, люди? Кого боитесь? Чего ждете?

Не дай Бог — я этого не желаю — в будущем хлебнете в точности такого добра, неужели только тогда поумнеете?

Справедливости требую!

Со-чувствия и со-переживания!

И солидарности.

Враг общий. Враг коварный и жестокий.

Не приведи, Господь, чтобы окончательно все испортилось на нашем Земном шарике.

 

24 марта 2002

Москва

 

(* продажная девка — европейское «общественное мнение»… Эти слова сегодня могут показаться чрезмерно резкими, и я уж было хотел их смягчить или убрать вовсе. Но вспомнил, какая создалась ситуация в те дни, когда наряду с ежедневными многочисленными убийствами израильских мирных граждан, от грудных детишек до стариков, — европейское «общественное мнение» ополчилось на Израиль, на все лады обвиняя его в «нарушении прав человека», лишая его права защищаться от убийц, от двуногих нелюдей; особенно усердствовали в Лондоне, в Париже и в Брюсселе; отчетливо прослеживалось во всех этих газетных и телевизионных кампаниях небескорыстное рвение беспринципных, беззастенчивых лжецов журналистского цеха; ясно обнаруживалось, от кого именно они получали подачку.

Я решил оставить все не меняя, так, как написалось оно в то время, полное боли, крови, растерянности.)

 

Статья написана во время моего пребывания в Москве, еще до ввода израильской армии на палестинские территории. Искаженная информация, передаваемая российскими теле- и радиостанциями, как правило с подачи арабских источников, и полное отсутствие разъяснительной работы с израильской стороны возмутили до глубины сердца, вызвали безграничное сожаление. В эти самые дни ежедневно совершалось огромное количество зверских убийств израильских граждан — женщин, грудных младенцев, молодых людей, стариков.

Статья предназначалась для московских газет; однако, редакторы газет, с которыми я встречался и которые все понимают, все видят и в разговоре солидарны с Израилем, как ни покажется это странным, боятся произнести правдивое слово в своем печатном издании, «не хотят связываться». Что это? русские не хозяева в своей столице? Общее мое впечатление на тот момент создалось именно такое.

Много воды утекло с той памятной весны, и многое изменилось.

Но, кажется, суть осталась неизменной.

 

Роман Литван

2005