Что хочет автор. Литературные конкурсы

На сцене осенний золотой лес. Вдали голубой пейзаж за тюлем. На полянке осенние цветы. Солнце. Теплынь. Порхает Бабочка с цветка на цветок. Три поросенка, подражая ей, тоже порхают с цветка на цветок. И поют:

Скажите, умеют ли прыгать цветы?

Вы что-то напутали, братцы!

Зеленые скачут лягушки, и ты

Не сможешь за ними угнаться.

Но если лягушками прыгают дети,

Угнаться за ними не сможет и ветер.

ДЖИМ. Интересно, кто разукрашивает бабочкам крылья?

ДЖОН. Неужели неясно? Конечно, цветы. Бабочки постоянно садятся на них и пачкаются.

Скажите, ромашки умеют порхать?

Вы что-то напутали, братцы!

Цветастые бабочки могут летать:

За ними тебе не угнаться.

Но если, как бабочки, носятся дети,

Разводит руками испуганный ветер.

Бабочка улетает, а поросята усаживаются на травку.

ДЖИМ. А я думаю…

ДЖЕК. Ты все время о чем-нибудь думаешь. Если бы ты поменьше думал, нам было бы жить гораздо веселее.

ДЖОН. Правильно. Начнем играть в прятки, так хорошо спрячемся, а ты вместо того, чтобы нас искать, найдешь какую-нибудь палочку и смотришь на нее.

ДЖИМ. Просто мне интересно, как из такой маленькой палочки может вырасти такое большое дерево.

ДЖЕК. Или, например, вчера, когда мы в жмурки играли, ты поймал кустик малины и застыл. Сколько мы ни кричали тебе, ты нас не слышал.

ДЖИМ. Я вдруг заметил, что малины совсем не осталось…

ДЖОН. Ну и что? Зато осталось так много вкусных корешков, и желудей стало больше.

Но если, как бабочки, носятся дети,

Разводит руками испуганный ветер.

ДЖЕК. А сегодня? Зачем ты все утро смотрел наверх, будто там есть что-нибудь, кроме неба?

ДЖОН. Ну да! На земле так много сочной травы, а он смотрит в пустое место.

ДЖИМ. Во-первых, трава уже не такая сочная, как раньше, а во-вторых, наверху так много разных вопросов…

ДЖОН и ДЖЕК (поют).

Почему-то все ребята дышат носом,

Поросята дышат только пятачком.

Разлетаются, как бабочки, вопросы,

Их ответы ловят розовым сачком.

ДЖОН. Ха-ха-ха! У вопросов такие большие крылья, и они летают по всему небу! (Поют).

На какой горе и как

И когда засвищет рак?

От кого бегут ручьи?

Для кого звенят ключи?

ДЖЕК. А давайте будем летать, как «разные вопросы»! Ты, Джон, будешь Большим и Толстым вопросом, а я – Маленьким и Худеньким…

ДЖОН. Я буду лететь медленно и прямо, вот так, а ты, Джек – быстро и зигзагами, вот эдак…

ДЖЕК. Я буду таким маленьким-премаленьким вопросиком: почему наш братец Джим сегодня утром остался голодным? А каким вопросом будешь ты, Джон?

ДЖОН. А я буду большим-пребольшим вопросом: Все ли у нашего братца Джима в порядке с головой?

ДЖЕК. Полетели!

ДЖОН. Полетели! (Поют.)

Не понятно, не понятно нам пока.

Поросята летают, хохочут, балуются. Джим на какое-то время остался один. Потом подлетает Бабочка.

ДЖИМ (один). Ладно, смейтесь. А мне все равно интересно все. Похоже, у вопросов действительно есть крылышки – они летают вокруг меня, играют со мной, не дают мне покоя… Например, вон тот: почему журавли так печально кричат, будто прощаются с нами, и почему они все летят в одну сторону? Куда спрятались мухи? Почему муравьи бегают все быстрее и быстрее, и что они строят? (Заметив Бабочку.) Дорогая Бабочка, ты всюду летаешь и много видишь. Может быть, ты мне объяснишь, что происходит с лесом?

БАБОЧКА (вздыхает). Ах!

ДЖИМ. И с тобой? Почему ты так грустна?

БАБОЧКА (вздыхает). Ах!

ДЖИМ. Ведь совсем недавно мы играли с тобой, ты была так весела и беззаботна, а теперь вздыхаешь так, что у меня разрывается сердце.

БАБОЧКА. Ты уже давно обо всем догадался, мой милый Джим. Веселое лето кончилось, и скоро я усну. Спасибо тебе, ты всегда был так добр ко мне, я никогда не забуду тебя, и во сне мы будем, как прежде, играть на солнечной полянке, нюхать цветы и радоваться жизни. Ты помнишь, как мы встретились впервые?

ДЖИМ. Да! Я лежал и смотрел на облака и все удивлялся, почему они такие белые и пушистые, и вдруг одно облако стало разноцветным и спустилось мне на пятачок.

БАБОЧКА. Это была я. Вот уж никогда не думала, что у поросят могут быть такие большие и удивленные глаза! Я прямо утонула в них.

ДЖИМ. А потом ты учила меня летать…

БАБОЧКА. И ты полетел с пенька носом прямо в траву.

ДЖИМ. А потом я учил тебя визжать и хрюкать.

БАБОЧКА. А у меня ничего не получалось. (Пауза.) Как хорошо нам было вместе!

ДЖИМ. Да.

БАБОЧКА. Не забывай меня.

ДЖИМ. Да.

БАБОЧКА. Прощай…

ДЖИМ. Куда ты?

БАБОЧКА. У каждого живого существа должно быть местечко, где он может немного побыть один, подумать, помечтать, спрятаться от ветра и от врагов…

ДЖИМ. От врагов? Но разве у тебя есть враги?

БАБОЧКА. Конечно. Они есть у каждого.

ДЖИМ. А кто твои враги?

БАБОЧКА. Птицы. Да-да, красивые и веселые птички, которые щебечут и будят тебя по утрам. (Немного помолчав.) Они питаются бабочками, но я не обвиняю их: они ведь тоже хотят жить (вздыхает), а чтобы жить, надо кушать.

ДЖИМ. И у меня есть враги?

БАБОЧКА. Конечно.

ДЖИМ (замер). Кто?

БАБОЧКА. Серый Волк.

ДЖИМ. Волк?

БАБОЧКА. Да, серый. И очень голодный. Я недавно видела его за оврагом. Он вышел из чащи и все ругался да жаловался на свою судьбу.

ДЖИМ. И что же он ест?

БАБОЧКА. Разное… И поросят тоже.

ДЖИМ (возмутился). Да как он смеет!.. (Осекся.) И что же, я не должен его обвинять?

БАБОЧКА. Обвинять вообще никогда и никого не следует. Кроме себя.

ДЖИМ. За что же себя-то?

БАБОЧКА. За то, что не нашел своего местечка, где можно подумать, помечтать и спрятаться от ветра и врагов.

ДЖИМ. А какой он – Волк?

БАБОЧКА. Большой и сильный.

ДЖИМ. Значит, и местечко должно быть крепкое и надежное.

БАБОЧКА. Ты самый умный поросенок на свете, Джим. Мне будет очень не доставать тебя. Прощай! (Улетает.)

Резвясь и балуясь, с песенкой прибегают Джек и Джон. Они заметили, что Джим опять задумался.

ДЖОН и ДЖЕК (поют). На какой горе и как

И когда засвищет рак?

От кого бегут ручьи?

Для кого звенят ключи?

ДЖОН. Ну и какие же сейчас тебя мучают вопросы?

ДЖЕК. Не знаю, как Джима, а меня мучает вопрос, где бы поспать?

ДЖОН. Да где хочешь! Ложись посреди поляны и дрыхни!

ДЖЕК (ищет место, где бы прилечь). Эх, жалко, что нигде нет большой лужи. Лето такое жаркое, даже пруд за оврагом высох.

ДЖИМ. Да ведь лето уже кончилось. Пора и о зиме подумать.

ДЖЕК. Как это кончилось? Смотри, какая жарища!

ДЖОН. Кончилось! Ха-ха-ха! Ну, уморил. Ты самый глупый поросенок на свете, Джим! Лето в самом разгаре: ты посмотри, как горят листья.

ДЖИМ. Они горят прощальным огнем. Надо скорее искать местечко, где можно будет укрыться от ветра и врагов. А лучше всего – это построить собственный дом. Тогда никакой Волк нам не будет страшен.

ДЖЕК. Какой Волк? Что-то до сих пор его не было ни слышно, ни видно.

ДЖИМ. Он вышел из чащи. Бабочка сказала, что он очень голоден и может нас съесть. Давайте строить дом, пока не поздно. Втроем мы быстро управимся.

ДЖОН. Ты не только самый глупый, ты еще и самый трусливый поросенок на свете, Джим! Где это видано, чтобы Волк выходил из чащи? Его же застрелят охотники.

ДЖЕК. Да и холода наступят нескоро. Спешить некуда. Так что бросай, братец Джим, мучится всякими глупостями и пойдем с нами валяться в высохшем пруду за оврагом!

ДЖИМ. Нельзя туда! Бабочка сказала, что видела Волка как раз за оврагом.

ДЖЕК. Ну и труслив же ты! Никогда не думал, что мой собственный брат будет таким трусом!

ДЖОН. Да… Подумать только, сколько времени мы прожили с ним бок о бок, а он слушает не нас, а какую-то полоумную бабочку.

ДЖЕК. Мне стыдно за тебя.

ДЖОН. Нам обоим стыдно за тебя.

ДЖЕК. Ты как хочешь, а мы пойдем за овраг.

ДЖОН. Нет, пойдем лучше в лес. Там на опушке возле большой копны сена растет огромный дуб, с которого желуди так и сыплются.

ДЖЕК. Если не испугаешься, приходи полакомиться.

Братья уходят.

ДЖИМ. Ну что ж. В лесу, наверно, теперь не так опасно, как за оврагом. Наверно, братья правы, и бояться Волка не следует, но спрятаться от него все-таки стоит. Пойду, поищу местечко, где можно построить надежный дом.

Джим уходит. Прилетает Бабочка, прячется за кустом. Через некоторое время появляется Волк.

ВОЛК ( поет).

И за что ж напасть такая?

Ничему уже не рад!

Никого не обижаю,

Обнимаю всех подряд.

Мне с собою стало туго,

Мне с собою сладу нет.

Сам себя поставлю в угол,

Не куплю себе конфет.

Это же надо! Вместо того, чтобы выскочить, зарычать, схватить этих жирных глупых поросят, я стою рядом, слушаю их болтовню и чуть не плачу от умиления! Заболел! Заболел! Может быть, у меня корь или ангина. Ну-ка посмотрим на язык. Аааа… Вроде язык нормальный. Длинный.

Я бы рад схватить ягненка,

Но душа велит: не трожь!

Я б зажарил поросенка,

Но бежит по телу дрожь.

Может быть, я отравился чем-нибудь? Что же я вчера ел? Точно! Ягненок! У ручья! День был жаркий, он хотел воды напиться, а тут я… Он так доверчиво смотрел на меня, так ласково блеял, а я его съел… (Плачет.) Он заразил меня своей нежностью (срывает цветочек и нюхает его), своей добротой (целует цветочек), своим ясным взглядом на мир… (Смотрит вокруг.) Какая чудесная полянка! Какой удивительный кустик! Восторг, а не кустик! Он так и манит подойти (подходит), присесть (присаживается), прилечь (ложится под кустик) и вздремнуть.

Мне с собою стало туго,

Мне с собою сладу нет.

Сам себя поставлю в угол,

Не куплю себе конфет.

(Замечает Бабочку.) Милая, прелестная Бабочка, помаши на меня крыльями, чтобы было не так жарко.

Волк засыпает, что-то бормоча про себя сквозь сон. Появляются Джек и Джон

ДЖОН и ДЖЕК (поют). Не понятно, не понятно нам пока.

ДЖЕК (потягиваясь и поглаживая живот). Ну и наелся я! Мой живот стал, как та горка за оврагом.

ДЖОН. Разве там горка? Это же просто холмик, совершенно непонятно какой. Вот у меня живот, как целая гора, которая живет за лесом. И это притом, что я совершенно не наелся. Я могу съесть в три раза больше.

ДЖЕК. Я тоже могу съесть… в десять раз больше, но мне неохота.

ДЖОН. А мне охота! Я вообще могу есть каждый час и каждую минуточку.

ДЖЕК. А я могу есть каждую секундочку.

ДЖОН. А я могу есть все время, не переставая. Я могу есть, есть и есть, пока не стану большим, как Волк.

ДЖЕК. Мне просто неохота спорить.

ДЖОН. А мне охота! Я буду с тобой спорить, спорить и спорить.

ДЖЕК. А я не буду возражать.

ДЖОН. А я буду! Буду возражать, возражать и возражать!

ДЖЕК. А я буду молчать.

ДЖОН. А я не буду молчать! Я буду говорить, говорить и говорить.

ДЖЕК. О чем?

ДЖОН. О том, что тебе лень спорить, лень возражать, лень говорить. Ты просто лентяй, каких свет не видел! Ты… ты…

ДЖЕК. Ты хочешь со мной поссориться? (Пауза.) Что с тобой?

ДЖОН. Ничего! Этот Джим меня достал. Он думает, что он самый умный! Что он лучше всех! Да он просто слабак! И трус! И ничего не умеет!

ДЖЕК (внимательно наблюдает за братом). Ну не скажи. Помнишь, какую мельницу он построил из палочек и веточек возле ручья, а ты сломал ее.

ДЖОН. Это было совсем нетрудно, она бы и сама развалилась, я только помог ей.

ДЖЕК. Да, конечно, построить труднее.

ДЖОН. И вообще… он такой копуша! Как начнет что-нибудь делать, так возится, переделывает, копается. Побежал дом строить! Все равно он будет его строить три года, а жить будет на улице.

ДЖЕК. Ну ты-то построишь дом за пять минут.

ДЖОН. Спорим, что через час мой дом будет готов!

ДЖЕК. Джим говорит, что спорят только глупцы или мошенники…

ДЖОН. Вот и иди к своему Джиму! Не мешай мне работать.

ДЖЕК. Разве ты работаешь? Ты только кричишь...

ДЖОН. А ты вообще ничего не делаешь! Уходи отсюда! Здесь будет стоять мой дом! (Уходит.)

ДЖЕК. Ты куда?

ДЖОН (уходя). За соломой.

ДЖЕК (один). Ай-яй-яй, как нехорошо. Мне даже спать расхотелось. Что-то с нами всеми происходит непонятное. Как будто все хорошее спряталось глубоко внутри, а плохое отовсюду показывает свой язык и дразнит нас. Так ведь мы можем все перессориться, а что потом будет? А вдруг и вправду Волк вышел из чащи, ведь по одиночке он наверняка нас всех съест. Пока не поздно, пойду, построю свой домик. Из чего бы мне его сделать? Может быть, из соломы? Помню, как тепло и душисто было внутри, когда я спрятался в большой копне сена, и никто не мог меня найти. Нет, если в сено мог забраться я, то Волк туда тоже легко заберется. Лучше наберу палочек да веточек и построю себе дом не хуже той мельницы, которую строил Джим на ручье.

Джек ушел, из-за куста вылез проснувшийся Волк. С другой стороны появляется Бабочка.

ВОЛК. Какие сердитые, какие нервные эти поросята! Совсем не то, что тот ягненок. Но зато они вылечили меня. Они разбудили во мне настоящего Волка, а заодно раздразнили волчий аппетит. Спасибо им. За это я их съем не сразу, а постепенно, по одному. Первого съем Джона, он самый толстенький. Правда, он очень раздражительный. Еще, чего доброго, похудеет. Надо бы подбросить им здесь на полянку желудей побольше. Пусть едят вдоволь, ни о чем не беспокоятся и поправляются. (Заметив Бабочку.) Эй ты, Бабочка! Бабуля, Бабка! Я тебе, тебе. Убирайся, надоела. Все машет и машет крыльями. Недоразвитая, что ли? (Уходит.)

БАБОЧКА. Надо быстро лететь к поросенку Джиму и предупредить его.

Бабочка улетает. Появился Джон с огромной копной сена.

ДЖОН. Фу-у… устал! Зато какой замечательный у меня будет домик! Моему братцу Джиму такой и не снился. И как быстро я его построю! Братьям ни за что не поспеть за мной! Все равно я буду самый первый, самый умный, самый ловкий и самый… самый… сами увидите, какой!

Джон начинает строить себе шалаш из соломы и поет. Во время песни появляется Волк с корзиной желудей. Оставляет желуди посреди поляны, а сам прячется за кустом.

ДЖОН (поет).

Перемотана солома,

Перепутаны снопы.

Будем с вами незнакомы

В обе стороны тропы.

Ты собою сам гордись,

А меня не вмешивай,

Сам себя я похвалю,

Сам себя потешу я.

Вот так! Ловко и быстро! А как внутри тепло! И – главное: кому придет в голову, что в этой копне сена живет поросенок? Даже Джим со своими вопросами ни за что не догадается спросить: «Кто, кто в теремочке живет?» (Разглядывает с разных сторон.) Копна и копна. А сверху я еще и листьев набросаю, и будет не просто копна, а Очень Красивая Копна.

Ничего себе избушку

Я построил на лугу!

Ёшки-трешки, две лягушки!

Нахвалиться не могу!

(Увидел корзину с желудями.) А это что такое? Желуди! Откуда здесь желуди? Да еще как много! Наверно, кто-нибудь из братьев принес да и забыл. Очень хорошо! Высыплем желуди в избушку, и будет уже не просто Красивая Копна, а еще и Копна Со Складом! Этих запасов мне хватит на целую зиму.

Что глядишь ты, серый Волк,

Что на солнце щуришься?

В лоб тебе разочек дам! –

Сразу окочуришься!

Пусть только посмеет братец Джим сказать, что я не молодец! (Задумался.) А только, наверно, я не очень молодец, ведь желуди все-таки не мои. Отнесу-ка я корзину братцу Джеку – вдруг это он ее забыл.

Джон уходит, с трудом волоча корзину. Из кустов вылезает Волк, чешет себе затылок.

ВОЛК. Ну надо же! Этого Джона не поймешь. Сначала был нервным и злым, и вдруг – бац! Стал добрым. Я только настроился пообедать, как тут же аппетит пропал: опять ягненок возник перед глазами, опять болезнь моя вернулась. Если они будут так любить друг друга, я, пожалуй, умру с голода. Чего доброго придется самому желуди грызть. Да… Интересно, пообедаю я когда-нибудь или не пообедаю. Хороший вопрос! (Поет).

Мне с собою стало туго,

Мне с собою сладу нет.

Сам себя поставлю в угол,

Не куплю себе конфет.

Волк глубоко задумывается. Занавес закрывается.

Антракт.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.

Та же полянка, но немного отодвинутая. Скажем так: другое место на той же поляне. А если быть еще точнее, то даже не понять, та же это поляна, или нет, потому что все вокруг стало белым бело от внезапно выпавшего снега. Джек достраивает свой домик из палочек и поет.

ДЖЕК (поет).

Я не играю в салочки,

Но весь уже в поту.

Из прутиков и палочек

Я дом себе плету.

Как быстро наступила зима и как хорошо, что я догадался построить себе домик из прутиков.

Пускай снежинки белые

Торопят и кружат,

Я аккуратно сделаю

И крышу и фасад.

Снег будет падать прямо на крышу, залепит в стенах все щели, и мне будет тепло, как в печке.

Без топора и гвоздика

Я дверь себе скрою.

Я жду сегодня в гости вас

И песенку пою.

Как там мои братья? Джон-то уже, наверно, построил себе домик, он быстрый, а вот Джим… Я очень волнуюсь за него. Пойду-ка, посмотрю, как у него дела. Если плохи, приглашу его пожить у меня, а домик он потихоньку достроит после. Да и мы все ему с удовольствием поможем.

ДЖОН (входит, волоча с собой тяжелую корзину). Привет, Джек! Ты уже построил себе домик?

ДЖЕК. Посмотри.

ДЖОН (оглядев домик со всех сторон). Неплохо! Совсем неплохо. Я бы даже сказал, что он получился лучше, чем у меня.

ДЖЕК (сияя от радости). Нет, правда?

ДЖОН. Да. И крыша крепкая. И стены почти без щелей. А вон те дырки залепит снег, и у тебя будет вполне сносно. Даже дуть не будет.

ДЖЕК. Ага! И будет тепло, как в печке!

ДЖОН. Только вот беда.

ДЖЕК (испуганно). Какая еще беда?

ДЖОН. Твой домик очень красивый и очень заметный.

ДЖЕК. Ну да… А разве это плохо?

ДЖОН. Нет, совсем даже неплохо. Ты как будто хвастаешься: ах, какой у меня красивый домик! ах, посмотрите на него! И каждый подойдет к нему, потрогает, понюхает и похвалит.

ДЖЕК. Наверняка похвалит. И мне это будет приятно.

ДЖОН. А тебе будет приятно, если к твоему домику подойдет Волк.

ДЖЕК. Не знаю… Наверно, не очень.

ДЖОН. Он подойдет к твоему домику, понюхает его, потрогает и похвалит. Скажет: какой замечательно непрочный дом! Как легко его развалить! И развалит.

ДЖЕК (в ужасе). Развалит?!

ДЖОН (уверенно). Развалит. Только дунет – дом и разлетится.

ДЖЕК. А у тебя что, дом крепче?

ДЖОН. Крепче-то он, может быть, и не крепче… И не такой красивый, как твой. Зато с военной хитростью.

ДЖЕК. С какой хитростью?

ДЖОН. С военной. Ты можешь даже стоять рядом, и тебе в голову не придет, что там кто-нибудь живет.

ДЖЕК. Вот это да!

ДЖОН. Копна и копна. А что за копна? И что там внутри? Никто не знает. Главное – соблюдать осторожность и оглядываться, когда забираешься вовнутрь. Так что бросай свой дом, и пошли жить ко мне.

ДЖЕК. Жаль. Я так старался. Я даже успел полюбить его.

ДЖОН. Ну и люби себе на здоровье. Мы из него склад сделаем. Насыплем туда желудей. Кстати, это твоя корзина? Я нашел ее на нашей полянке.

ДЖЕК. Нет. Это, наверно, желуди Джима. Я как раз собрался идти к нему. Идем вместе, отнесем. Я помогу тебе, а то корзина тяжелая.

ДЖОН. Идем, надо перед ним извиниться, а то в прошлый раз мы обидели его.

Поросята уходят с корзинкой. Появляется Волк.

ВОЛК. Какие очаровательные, симпатичные поросята! Так бы и съел! Но нельзя. Душа не принимает. Ягненок стоит перед глазами, и все тут! Как они любят друг друга, как трогательно заботятся друг о друге! Пойду, принесу им еще желудей – зима нынче будет суровая, запасы очень пригодятся. Сам-то я, наверно, помру с голода, зато помогу бедным несмышленышам. А, может, и обо мне кто-нибудь позаботится… Да что же я все о себе, да о себе! Эгоист несчастный. Природа гибнет. Зверушек одного за другим… в Красную Книгу заносят, а я… лишь бы желудок свой противный набить. Всё! С сегодняшнего дня объявляю себе голодовку. Пойду, напишу плакат: «Свободу зайчатам, козлятам и поросятам!» (После паузы, уходя.) И цыплятам. (Вернулся.) И Красной Шапочке!

Волк уходит. На заднем плане выезжает недостроенный каменный домик Джима.

ДЖИМ (строит и поет).

Кто норку копает, кто гнездышко вьет,

Кто в кустиках прячется ловко.

А солнечный зайчик где хочет, живет,

Живут витамины в морковке.

И мне надоело под деревом спать,

Ночами дрожать втихомолку.

Я строю местечко, где можно мечтать,

Укрыться от ветра и Волка.

Мой дом из холодных построен камней,

Но скоро затопится печка –

Тут станет уютней, светлей, веселей,

Приятней, теплей и сердечней.

Джон и Джек тащат корзинку, говорят одновременно, перебивая друг друга.

ДЖОН и ДЖЕК. Привет, Джим! Здорово, Джим! Мы принесли твою корзинку. Ты забыл ее на нашей полянке. Ух ты! Какой ты себе отмахал домище! И когда ты успел? Ого!

ДЖИМ. Спасибо, братики. Только корзина не моя, а Волка. Мне Бабочка все рассказала. Волк хочет подкормить нас, а потом съесть.

ДЖОН. Все! Хватит! Твои фантазии меня довели!

Ссора вспыхнула внезапно и мощно, как гроза. Появившийся Волк не просто комментирует ссору, а даже как бы дирижирует ею. Но в пылу его никто не замечает.

ВОЛК. Наконец-то!

ДЖОН. Какую-то Бабочку сюда приплел. Ты не только глупый, но еще и обманщик.

ДЖЕК (стараясь прекратить ссору). Не надо, Джон!

ВОЛК (Джеку). Не мешай.

ДЖОН. Специально забросил на поляну корзину, чтобы нас напугать.

ВОЛК. Правильно!

ДЖЕК. Прекратите!

ДЖОН. Выстроил себе крепость! Трус!

ВОЛК. Трус, трус.

ДЖЕК. Джон!

ДЖОН. Трусливый заяц ты, а не поросенок. Небось от страха так быстро работал, как никогда! А, может, тебе Бабочка и дом построила? Ты ведь работать не умеешь, умеешь только вопросы всякие издевательские задавать! Куда делись мухи? Куда летят журавли? Да от тебя подальше журавли и летят. И мухи все передохли тоже из-за тебя. Ты их достал своими дурацкими вопросами.

ВОЛК. Так его! Ату его!

ДЖЕК. Если ты не прекратишь, Джон, я сейчас же уйду!

ДЖОН. Иди! Напугал!

ДЖЕК. И уйду!

ВОЛК. Иди, деточка, иди! Тебе разрешили.

Джек уходит.

ДЖОН. Все уходите! Никто мне не нужен! Все равно никто меня не любит! Пойду и брошусь в пасть Волку.

ВОЛК. Идем, идем, я тебя провожу. Тут недалеко. (Обнимает Джона.) Только не надо так нервничать, похудеешь…

Джон в обнимку с Волком уходит. Потрясенный Джим остается один.

ДЖИМ. По-моему здесь был Волк… Нет, я точно видел Волка! Но кроме меня его никто не заметил. Неужели мне это на самом деле от страха только мерещится? Иногда мне кажется, что Волк появляется всякий раз, когда мы ссоримся, и исчезает, как только мы начинаем жить дружно. Нет-нет, я видел Волка, и мне не мерещится. Он обнял Джона и повел его. Что же делать? Эх, Бабочки со мною нет! Придется самому шевелить мозгами. Так… Если Волк не напал на нас сразу, значит, он уверен, что мы от него никуда не денемся… Значит, у него есть план и спешить он не будет… Значит, время у нас еще есть. Мало, но есть. Домик мой уже готов. Надо только запереть его. (Вешает на дверь замок.) Вот и все. Иду на разведку.

Джим уходит вместе с домиком. С другой стороны вместе со своим домиком появляется Джон. Он разговаривает сам с собой, не замечая, что говорит с Волком.

ДЖОН. Наконец-то я все понял. Меня никто не любит.

ВОЛК. И никогда не любили.

ДЖОН. Конечно. Какую бы глупость ни сказал Джим, все задумывались. Что бы ни сказал я, все смеялись.

ВОЛК. Им, видите ли, смешно!

ДЖОН. Наверно, я самый противный поросенок на свете.

ВОЛК. Ну, не надо преувеличивать.

ДЖОН. Я не преувеличиваю. Я смотрю правде прямо в глаза. Весь мир ополчился против меня.

ВОЛК. Весь мир! Сильно сказано!

ДЖОН. Если по лесу идет Джим или Джек, ветки их не трогают. Стоит возле куста пройти мне, как обязательно какая-нибудь ветка и обязательно с колючками вцепится в мою рубашку.

ВОЛК. Ну-ка, ну-ка – дальше.

ДЖОН. Дальше? Пожалуйста. Желуди с дуба сыплются Джиму прямо под ноги, а мне только на голову.

ВОЛК. Это интересно…

ДЖОН. Стоит Джеку сказать: «Что-то мне хочется поваляться в луже», как тут же отыскивается лужа. А скажи то же самое я, все лужи в округе сразу же высыхают.

ВОЛК. Да ты феномен.

ДЖОН. А что такое – феномен.

ВОЛК. Необычное существо.

ДЖОН. Как это?

ВОЛК. Все, что происходит с тобой, чрезвычайно необычно и интересно. Ты – явление, которое надо изучать.

ДЖОН. Да?

ВОЛК. Конечно. Ты должен гордиться собой.

ДЖОН. Но почему же меня не любят?

ВОЛК. А феноменов редко кто любит. Им только завидуют. Они ведь ни на кого ни похожи.

ДЖОН. Неужели не найдется никого, кто мог бы полюбить меня?

ВОЛК. Найдется. Уже нашелся.

ДЖОН. Кто?

ВОЛК. Я.

ДЖОН. А кто ты?

ВОЛК. Волк.

Джон только сейчас заметил Волка, и, испугавшись, стал пятиться назад к своему домику. Подоспевший вовремя Джим успевает накинуть Волку на хвост петлю.

ДЖОН. Я… я… я… простите… извините…

ВОЛК (великодушно). Прощаю. Иди сюда, вкуснятина.

ДЖОН (кланяется и пятится назад к домику). Вы ошибаетесь. Я вовсе не вкуснятина… я – Джон.

ВОЛК. Не скромничай, Великий Джон! Иди ко мне. Только я смогу по-настоящему оценить тебя: твой полный Вес и твой изысканный Вкус. Но для этого я должен попробовать тебя на зуб. Иди сюда, котлета недожаренная!

Волк бросился на поросенка, но веревка, привязанная к хвосту, его не пускает. Пока Волк пытается развязать веревку, Джон успевает спрятаться в своем домике.

Выходи, свиная отбивная, а то хуже будет.

ДЖОН (из домика). А как хуже?

ВОЛК (задумался). Как? А действительно, как? (Опять принялся за веревку.) Увидишь, когда я до тебя доберусь. (Дует на домик.) Фу у…

Домик падает. Джон с визгом бежит к домику Джека, который появился с другой стороны. Джек выскакивает, помогает Джону забраться в домик. Домик повернут так, что видно, как внутри сидят и дрожат от страха поросята. Волк сзади и слева все еще возится с веревкой. А справа подбирается к домику Джим.

ДЖИМ (тихо). Вы живы?

ДЖЕК и ДЖОН (задрожали в другую сторону). Ж-ж-живы…

ДЖИМ. Ничего не говорите, только слушайте.

ДЖЕК и ДЖОН (дрожа). Д-д-да…

ДЖИМ. Я привязал Волка так, что он не сразу отвяжется. У нас есть еще минута. Вот ключи. Бегите к моему домику, забирайтесь туда, и что бы ни было ни в коем случае не открывайте. Даже мне!

ДЖЕК. А ты как же?

ДЖИМ. За меня не беспокойтесь. Он же не знает, что я здесь. Он слишком занят вами. Идите. Я его задержу.

Поросята осторожно выбираются из домика, берут ключи и, крадучись, уходят к домику Джима. Волк, так и не смог развязать веревку и приходит с обрывком на хвосте. Он в ярости.

ВОЛК. Ну что, бифштексы безмозглые, тефтели с хвостиками, попались!

ДЖИМ (за домиком, голосом Джона). Попались, попались… Не ешь нас, серый Волк.

ВОЛК. Что значит, не ешь? Да я вас проглочу! Обоих! Сразу! Вот до чего я зол!

ДЖИМ. Дай нам еще немного пожить, а мы тебе за это песенку споем.

ВОЛК. Ладно, пойте. Перед обедом не грех и песенку послушать. Надо же как-то успокоиться. Но смотрите: плохо споете – сразу съем, а хорошо – по одному.

ДЖИМ (поет).

Когда-то Волк на свете жил,

Красивый и большой.

Он с поросятами дружил,

Стоял за них горой.

ВОЛК. Плохо, не так надо:

Он хрюшек с корочкой любил,

С поджаристой такой.

ДЖИМ (поет).

Бывало, выйдет из норы

И поросят зовет.

То до реки, то до горы

Их на себе везет.

ВОЛК. Ужасно! Все по-другому было:

Он доведет их до горы,

Поджарит и сожрет.

ДЖИМ (поет).

Он был им, как отец и мать,

И вовсе не был злым.

Любил носы им вытирать

Платочком голубым.

ВОЛК. Как?! Волк вытирает носы свиньям! Все! Съем обоих! Сразу! И даже поджаривать не стану.

Волк дует на домик. Домик падает, а там никого нет. Джим успел перебежать за спину Волка.

ВОЛК. Не понимаю. Где же они? И кто мне пел песенку? Эй, поросятки, где вы?

ДЖИМ (как эхо). Евы… Евы…

ВОЛК. Кто мне отвечает?

ДЖИМ (так же). Лает… лает…

ВОЛК. А! Это эхо! Ау!

ДЖИМ. Уа!… Уа…

ВОЛК. Какое странное эхо. А, может быть, я схожу с ума? Сначала ягненок, а теперь вот вместо поросят эхо какое-то… Но ведь куда-то, ведь куда-то делись наши поросята… Во! Сам себя удивил – стихами заговорил! Что со мной? Мамочка моя! Волчица моя дорогая!

ДЖИМ (как эхо). Плохая… Плохая…

ВОЛК. Не плохая, а хорошая. Стоп! Давай по порядку. Здесь были поросята, но ушли. Куда? Наверняка отправились к Джиму, в его каменный домик. Пойду туда, а там разберемся, что к чему.

Уходит вправо, Джим – следом за ним. Слева появляется каменный домик, в котором сидят Джон и Джек. С той же стороны подходит к домику и Волк. Джим крадется сзади. Волк стучит в дверь.

ДЖЕК. Кто там?

ВОЛК. Кто, кто... Конь в пальто! Что за дурные манеры! Стучат – открывай!

ДЖЕК. Но разве можно открывать двери любому, кто постучит?

ВОЛК. Нет, любому нельзя, а мне – можно.

ДЖЕК. Почему?

ВОЛК. Потому что я Волк.

В это время Джим зацепился и упал. Волк остановился и начал медленно поворачиваться. Вот-вот увидит Джима. Джек из окошечка видит, что брат в опасности и выходит из домика.

ДЖЕК. Послушайте, Волк. Я давно хотел с вами поговорить. Зачем вы за нами гоняетесь?

ВОЛК (оторопел). Интересный вопрос! У тебя что, крыша поехала? Или ты сказок не читал? Я – голодный, страшный, злой серый Волк. Я должен вас проглотить.

ДЖЕК. Почему – должен?

ВОЛК. Почему, почему... Должность такая. Я всегда всех глотаю.

ДЖЕК. И вам не стыдно?

ВОЛК. Слушай ты, свинья недорезанная, хватит болтать.

ДЖЕК. А за недорезанную я на вас обиделся.

ВОЛК. Чего?

ДЖЕК. И больше не скажу ни слова...

ВОЛК. Чего-чего?

ДЖЕК. Пока вы не извинитесь.

ВОЛК. Я перед тобой? Никогда!

ДЖЕК (заметил, что Джим уже вне опасности). Все. Прекращаю беседу. Потому что вы мне неинтересны. (Спрятался в домик.)

ВОЛК (возмущенно). Ну ты подумай! Я ему не интересен! Да я вас всех сейчас... Погоди, воздуху только наберу побольше. (Дует на домик.) Фуууу! Ничего не получается. Фууу! Что значит – голодный. Ладно твоя взяла. Я извиняюсь. Открывай.

ДЖЕК. Извинения принимаются. Но двери мы не откроем. Убирайся.

ВОЛК. Я не такой уж и злой, как вам кажется. Хотите, я вам песенку спою.

Когда-то Волк на свете жил,

Красивый и большой.

ДЖИМ (с другой стороны домика эхом).

Он хрюшек с корочкой любил,

С поджаристой такой.

ВОЛК. Да нет! (Поет.)

Бывало выйдет из норы

И поросят зовет.

ДЖИМ (как эхо).

Он доведет их до горы,

Поджарит и сожрет.

ВОЛК. Опять это эхо! Козлятушки, ребятушки, ваша мама пришла, молочка принесла… Ой, что я говорю?

ДЖОН (высунулся). Это из другой сказки.

ВОЛК. Открой, бабушка, это я, Красная Шапочка… Это тоже из другой… Все… Доигрался. Предупреждал меня дедушка: охоться только на крупного зверя, и не трогай малых детушек, да я его не послушал, вот и сошел с ума. Что делать? Сам виноват. И никто меня не пожалеет: все меня боятся, все от меня прячутся, все страшные сказки про меня рассказывают, и никто, никто ко мне не подойдет, не приласкает…

ДЖЕК (выходит, гладит Волка по голове). Бедный, бедный Волк.

ВОЛК. Ко мне ягненочек подошел, такой ласковый, такой доверчивый, а я его съел.

ДЖИМ (подходит с другой стороны). Бедный, бедный Волк.

ВОЛК. Я голодовку объявил.

ДЖОН (подходит). Бедный, бедный Волк.

ВОЛК. Я поросят больше не трону. Только пожалуйста живите дружно. Ладно?

ПОРОСЯТА. Ладно.

ВОЛК. Вот и славно. Какой хороший конец у сказки. Такой добрый, такой ласковый. Только песенки не хватает.

ПОРОСЯТА. Это мы сейчас. (Поют.)

Жил за оврагом серый Волк,

Он песни петь любил,

Бывало, сядет на пенек,