Вечерело. По единственной деревенской улице, вздыбливая копытами в воздух клубы пыли и оглашая рёвом округу, возвращались с пастбища коровы. Когда последняя из них, жалобно мыча и напоминая своей хозяйке о том, что пора доиться, скрылась за самыми дальними воротами, то по селу почти из каждого двора, будто в унисон, послышалось дружное треньканье струек молока о дойники.

 

Ожидавшие этого момента, кошки нетерпеливо подергивали хвостами, внимательно следя за руками хозяйки. Затем, быстро насытившись из щедро наполненных плошек, лениво валились на бок вылизывать лапы да мокрые от молока мордочки. Собаки на привязи -бессменные сторожа-отужинав чем Бог послал, тоже улеглись, лязгнув цепью. Вскоре, и люди, и животные, все устроились на ночлег.

 

Ночная прохлада дымкой опустилась на деревенские избы. Ароматом трав пахнуло с ближнего поля. Где-то вдалеке, в лесочке, одиноко ухнул филин и всё тот час же, как по команде смолкло. Наступила полная тишина. Казалось, что село уснуло до утра.

 

Однако, едва детишки да пожилой народ безмятежно засопели в своих кроватях, как тут же оживилась молодежь. Ведь молодые по своему любят это время. В течении дня они томятся в ожидании, чтобы встретиться с подругами, друзьями, любимыми.

 

Вот точно таким же июльским вечером, молоденькая девушка Надя поспешила за Тонькой, давнишней своей подружкой. Они не виделись с прошлого лета. Та жила в городе, где и перешла в 10-ый класс.

 

Когда Надя вошла во двор подруги, то увидела, что баба Нюра уже успела подоить козу Белку да пересчитать на всякий случай кур и, от греха подальше, закрыть сарай на ночь.

 

-Чаво добрава, таво и гляди утром не досчитаисси! -приговаривала она по привычке себе под нос. -Вона скольки в округе лис-то развялося!

 

Приехавшая к ней из города на каникулы внучка Тонька, которую она величала не иначе, как по старинке Антониной, ужинать отказывалась наотрез. Заметно повзрослевшая за год и одетая по моде, она так и не пригубила из большой кружки Белкиного молока.

 

-Неужто брезгуишь? А ведь, бывалча, любила. Сама с кружкой бяжала к нам во двор…-часто огорчалась несговорчивости внучки.

-Фф-ууу! Оно ж воняет…-кривила та рот.

-Эт чем жа она воняить? Молоко как молоко… И коза чистыя, и руки чистыя…Вот я матри -то твоёй надысь расскажу, как явится сюды…

-Ой, ба! Да не обижайся ты! -тут же лисой умасливала она бабушку молчать о своих проказах.

-Ну хошь картошечки жареной съешь…али блинов спеку…Буишь?

-Ба! Ну какие блины после 9 вечера? Я ж растолстею! Потом меня и Надя вон уже давно ждёт…

 

Баба Нюра слушала внучку и никак не могла взять в толк: с чего можно толстеть-када смотреть ажник страшно-кожа да кости?

 

-Ой, ну уморила, Антонина! В чём только дух-то и держится? В тебе ж бараний вес! Девке скоро замуж выходить, а она всё-ё худеить и худеить! Вона кака Надежда…-быстро переключилась она на внучкину подружку. -Ай, хороша девка!

 

Дородная Надя так добродушно улыбалась в ответ на бабы Нюрину похвалу, что даже наивные глаза-щелочки едва угадывались на её пухлом лице.

 

- Эх, краса писана…-продолжала баба Нюра.- И лицо полно, и щщочки румяны! А уж фигура то вся, ни дать ни взять- прямиком с журнала…

-«Колхозница» -тут же с сарказмом подхватила Тонька название известного в то время журнала.

 

Наде очень не понравилось, как подружка отозвалась о ней. Ведь целый год не виделись, а она грубит. Но Тоньку она знала с раннего детства -та всегда была остра на язык. Поэтому обижаться на неё смысла не было. Такой уж характер! Вот и теперь подружка делала вид, что не заметила допущенных колкостей, а продолжала перепалку с бабушкой.

 

-Ничего и не замуж! Мне ещё школу закончить надо, да в институте выучиться!

-Ну йето дело говоришь! -одобрительно кивала баба Нюра вслед внучке, которая уже бежала в дом.

-Надежда! А ты чаво, замуж пойдёшь аль тожа учиться буишь?

 

Надя покраснела, опуская глаза вниз. В семье без нее было ещё три рта, до учебы ли ей? Кто родителям помогать станет меньших растить?

 

-Нет, баб Нюр! Я к нам в магазин пойду работать. Мамка уж договорилась! А там видно будет. Ещё целый год учиться…

-Ба, ну мы пошли гулять! - на ходу бросила Антонина, старательно одергивая подол короткого платья в горох. Оно ладно на ней сидело, так и струилось вниз, схваченная на девичьей талии широким поясом.

 

А та придирчиво оглядев обеих девушек, покачала головой, да назидательно попросила коленками там не особо сверкать.

-Знамо дело! Кобелиное племя -не дремя!

 

Едва девушки вышли на улицу, мимо них на мотоцикле стремительно промчался Вовчик -известный на селе шалопай и сердцеед. Всего лишь год назад он с родителями приехал сюда издалека, но за это время успел покорить не одну девчоночью душу.

 

Тонька сразу заметила, что её подруга вся как- то напряглась и вспыхнула, отчего её румяные щёки вдруг стали совсем пунцовыми.

 

-Надьк, ты чего? Влюбилась что ли?-озадаченно взглянула на неё.

-Вот ещё! Просто так. Да он дурак…

-Так вы и не целовались?

-Очень надо! -хмыкнула Надя и волна невесть откуда взявшейся нежности, вновь залила её лицо.

 

Девчонкам путь предстоял вовсе не близкий. Они шли на танцы в соседнее село. А это по кромке поля километров шесть, не меньше!

 

«Ох… зря мы пошли…ох…зря…» -переживала Надя.

Но что поделать, коли здесь, в своём селе, Тоньке всё наскучило!

 

-Чего я тут не видела, в твоей дя-яревне? -съязвила она, нарочито делая ударение и корёжа слово.- Тут и зажигать-то не с кем-мал-мала-меньше!

-Зажигать? ... Как же так, Тонь? Ты ж и бабушку не предупредила! -расстроилась Надя.

-Меньше знает-крепче спит! - глупо хохотнула ей та в ответ.

 

Между тем, пройдя всю улицу и завернув за крайний дом, девушки вышли в поле.

И дальше шли молча, каждая думала о своём.

 

Надя думала о том, как подруга за этот год сильно изменилась. Стала совсем другой, более резкой. Ещё она беспокойно оглядывалась по сторонам. Всё ей чудилось, что их кто-то преследует. То за дальним кустом тень выплывет, то ветер налетит, пылью в лицо порошит,будто какой мальчишка-проказник.

 

Так же еще и сильно переживала, что не успела своих предупредить. Да и откуда ей было знать, что они в «Авдотьино» пойдут? Этой Тоньке вечно в голову приходят бредовые идеи.

 

«…Ээхх…надо было не соглашаться, а отговаривать её…» -всё вздыхала Надя.

 

Но путь был долог, и она через некоторое время успокоилась. Мысли её переключились на извечно женское -перед ней то и дело всплывало лицо Вовчика. Оно было дерзким, как у всех бунтарей-синие глаза смотрят в упор, тонкие губы надменно сжаты. Упрямые вихры ниспадают на высокий лоб, и он махом головы закидывает их назад. Всё это очень волновало девушку и заставляло её сердечко сладостно сжиматься.

 

Наде было сложно разобраться в себе-нравится ей Вовчик или нет? Да и своей репутацией он сильно её пугал. Всего лишь пугал, но не отталкивал. И всё же, при его появлении она терялась, краснела и глупо улыбалась. Словом, вела себя, как первоклассница.

 

Ещё, она ожидала и одновременно боялась, что когда-нибудь Вовчик подойдёт к ней и крепко сожмёт в своих объятиях. Девушка и без того не знала, как себя вести в его присутствии?

 

Обычно так и бывает в юности, когда манит неизведанное. И только потом, больно набив шишек, начинаешь понимать, насколько несовершенен этот мир.

 

А сейчас, рядом картинно, любуясь собой, вышагивала Тонька. Босоножки на каблучке легко несли её, слегка покачивающееся стройное тело, по просёлочной тропке. Она шла и ловила себя на мысли о том, что паренек её заинтересовал.

 

«…Вовчик! Хмм… Что-то я не припоминаю никакого Вовчика! А может, и впрямь стоит с ним покататься? Чем не интрижка? И что с того, что уши торчком да вихры дыбом… Деревенщина… что с него взять! И всё ж это лучше, чем целыми днями напролёт слушать бабушкины рассказы о царе-Горохе, да ждать, когда Надька накормит всю свою ораву…»

 

По мере приближения к "Авдотьино", настроение у Нади стало приподнятым и тревога улетучилась. Девушки шли, непринуждённо болтая о том, о сём.

 

Тонька как бы между делом рассказала, что у неё новый отчим. Вот мать и сплавила её до осени к бабушке.

 

-Как новый? -искренне удивилась Надя.-Год назад же был... новый?

-Ха! Смотри на жизнь проще, подруга! -хохотнула та в ответ. -Он мне уже и денег на учёбу пообещал дать!

 

Наде её голос показался вовсе не весёлым, а в душе шевельнулось нехорошее предчувствие.

-А что баба Нюра говорит?

-Ничего! Она ещё не знает. Мать строго-настрого приказала об этом молчать. Старая ведь, ещё сердце прихватит...

 

И не успела Тонька договорить, как внезапно, прямо перед ними, раздался резкий рёв мотора, девушки с визгом отскочили назад. Это был Вовчик. Он пытался произвести впечатление на симпатичную городскую девчонку, поэтому и резко затормозил, едва не сбивая обеих с ног.

 

-Ну что, девчонки, покатаемся? -довольный своей выходкой, он сверкнул в темноте белозубой улыбкой, неспешно приглушил фары.

 

Девушки, не сговариваясь переглянулись. Надя сделала ещё шаг назад, утягивая за собой подругу.

-Не смей! -шепнула прямо в ухо. -Он …

-Что, ревнуешь? -надменно перебила её Антонина.

-Дура ты! Он же бабник! Пожалеешь потом…Говорят, что по весне он уже проспорил ребятам одну девчонку…

-И что с того?

-А то, аборт пришлось делать! Вот что!

-Да брось! Придумай что-нибудь попроще! -хмыкнула она с вызовом.

-Я тебе говорю…всё село знает! -не унималась Надя.

-Это мы ещё посмотрим- кто кого проспорит!

-Ой, Тонька, не дури!

-Ну ты и нашла спорщика! Да у него мозгов, что у бабушкиного петуха…А вот поспорим с тобой давай, что я с ним прокачусь и мне ничего не будет?

-Плохое дело затеяла! Он тебя поимеет, а потом завернет голой в одеяло и высадит на улице! При всех!

-Посмотрим кто кого! Не на ту нарвался!

-Тонька, брось! Он гад…

-То-то ты краснеешь, как его видишь…-хохотнула так недобро.

-Дура ты! Какая ж дура! Он поматросит и забросит!

-Да ладно! С ветерком прокачусь и вернусь!

-Тогда я сей же час побегу к бабе Нюре и всё ей расскажу! Так и знай!

-Побеги и расскажи! Тоже мне, подруга называется!

И непокорная Антонина шагнула к Вовчику.

-Ну что? Едем! -с вызовом глядя ему в глаза, заявила она.

 

И это было последнее в тот вечер, что услышала Надя от подруги.