По молодости пришлось много ходить по горам Северного-Тянь-Шаня. Да это и не удивительно, ведь родился и вырос у подножья гор Заилийского Ала-Тау, в городе Алма-Ате. Ещё в детстве собирались компаниями и ходили в горы за цветами, кислицей, ревенем, бояркой, барбарисом. Ходили слухи, что в наших горах водятся медведи, снежные барсы. Но мальчишками мы ходили, в основном, по предгорьям, где такие серьёзные звери не обитали. Время шло, подрос, увлёкся горным туризмом, закончил Республиканскую школу инструкторов горного туризма под руководством Зимина Виктора Матвеевича и старшего инструктора областного совета по туризму Степановой Веры Ивановны. Успешно прошёл стажировку на турбазе «Озеро Иссык» и проработал на этой турбазе два летних сезона в 1967-68-х годах инструктором по туризму. Водил группы туристов по всем имеющимся маршрутам на этой турбазе, но с медведями и снежными барсами встречаться не приходилось. Даже их следов нигде и никогда не видел.

Наступило лето 1972 года. Я уже набрался опыта, в качестве инструктора по туризму, и решил немного подработать во время очередного трудового отпуска на турбазе «Горельник». Не то, чтобы я нуждался в деньгах, хотя и это не мешало, а просто захотелось опять окунуться в атмосферу турбазовской суеты, сходить в походы. В тот год старшим инструктором турбазы был Лысенко Борис Константинович, мой старый приятель ещё по секциям туризма Медицинского института и Алматинского кинотехникума, где он руководил этими секциями. Он искренне обрадовался моему решению поработать на турбазе, поскольку остро ощущался дефицит инструкторов. Буквально через день я уже повёл группу школьников по маршруту. Маршрут был лёгкий. Необходимо было преодолеть два невысоких перевала и выйти к реке Левый Талгар. В верховьях ущелья организовать базовый лагерь, а уж из этого лагеря каждый день проводить радиальные выходы по окрестностям Левого Талгара. Поход был рассчитан на 7 ночёвок, 6 из которых мы должны быть в Левом Талгаре и одну ночёвку сделать по пути на турбазу «Горельник».

Заезд школьников-туристов получился большой, 80 человек. Старший инструктор турбазы назначил меня первым инструктором на весь этот школьный заезд, также определил вторым инструктором Тома Вилкаса, приехавшего из Литвы, и прикрепили к нам всего одного стажёра. Мы с Томом разделили весь заезд на две группы по 40 человек. Стажёр был прикреплён к Вилкасу в помощь. Вот так мы всю эту ораву в 80 человек и повели на маршрут. Забегая вперёд, скажу, что в этот раз ничего экстраординарного не было. Спокойно привели всех школьников на знакомую хорошую лесную поляну, там организовали прекрасную стоянку и занимались с туристами всё время похода. Водили по боковым ущельям в радиальные выходы, вечерами устраивали какие-то игры, песни под гитару у костра. Ночи были лунные, а погода стояла отличная.

Однако с одной школьницей пришлось повозится. Как потом оказалось, она страдала лунатизмом. Ночи с полной Луной, по всей видимости, каким-то образом влияли на её психику. Девочке было лет 14. После того, как она засыпала, а Луна поднималась над ущельем и ярко светила, она начинала метаться в сонном состоянии, кричать про какие-то камни, обвалы и порывалась выскочить из палатки и куда-то бежать. Кое-как её удавалось успокоить, а на утро, когда её спрашивали, что с ней такое происходило ночью, она ничего не помнила. Потом мы приноровились и заставляли её спать в дневное время, а ночью, чтобы она лишний раз никого не тревожила, оставляли дежурить возле костра. Не одну, конечно. Всегда у неё была компания на ночь из двух-трёх человек. Уже потом, в конце похода я как-то с ней разговорился и узнал, что она с четырёх лет воспитывалась в детском доме. Её родители были геологами и погибли в горах. Попали под камнепад. Она была вместе с ними. Родители прикрыли её своими телами, а маленькая девочка отделалась незначительными ушибами. По всей видимости этот детский стресс в её сознании всё ещё присутствовал. В остальном поход прошёл замечательно и всем школьникам очень понравился.

По возвращению на турбазу с маршрута, старший инструктор предоставил мне два дня отдыха. Я съездил домой и через двое суток вернулся. К этому времени на турбазу заехала новая группа школьников-туристов. Где-то произошла накладка и заезд получился в полтора раза больше, чем планировалось. Но путёвки были распределены, и турбаза должна была принять эту большую партию туристов. Когда я поднялся на турбазу, заезд уже распределили между инструктором Петей Белоусовым и стажёром-новичком, только окончившего Республиканскую школу инструкторов, и направленного на стажировку на турбазу «Горельник». Они начали заниматься с этим большим заездом школьников. Надо было провести небольшой медицинский осмотр, получить туристическое снаряжение для похода, продукты питания и провести прочие организационно-подготовительные мероприятия.

С места в карьер, весь этот заезд вместе с инструктором Белоусовым и стажёром повесили на меня. На инструкторском совете я хотел было возразить, что это будет слишком большая группа из более чем 110-ти человек всего на двух инструкторов и одного стажёра. Но Лысенко Борис просто попросил меня войти в положение, поскольку других свободных инструкторов в данный момент на турбазе не было. Сославшись на то, что маршрут несложный. К тому же я только что провёл почти столько же школьников по этому маршруту. Ну, тут немного больше. Однако Петя и стажёр уже поработали с этим большим заездом и мне осталось не так много пред походной суеты. Белоусов со стажёром разбили весь заезд на три группы: две по 40 человек и третья всего из 28 школьников-туристов, оставили для меня. Но в общем и в целом я должен был нести ответственность за весь этот большой заезд. Заниматься группой из 28 человек предполагалось во время движения по маршруту и во время стоянки в базовом лагере. Конечно же, снаряжение и продукты питания были поделены между группами. Во время похода и нахождения в лагере питание в каждой группе было своё.

На следующее утро толпа туристов-школьников, после завтрака, вышла с турбазы в количестве 108 человек, двух инструкторов и одного стажёра-инструктора. Тремя группами стали медленно подниматься к Талгарскому перевалу. Первые две группы по 40 человек вели инструктор Петя Белоусов и стажёр, я свою группу вёл замыкающим. Чтобы не мешать друг другу, каждая группа вышла на маршрут с интервалом минут через двадцать. Утро выдалось солнечное и день обещал быть жарким. Только часам к двум дня все группы туристов поднялись на Талгарский перевал. Чуть ниже перевала струился родничок чистой воды и на большой поляне для всех трёх групп устроили перерыв на обед. Обед растянулся на два с половиной часа, и первая группа начала спуск с перевала только в половине четвёртого. Предстояло преодолеть ещё один небольшой перевал, который назывался Малый Талгарский. По сути дела, от места обеденного перерыва, туристы просто спустились на этот Малый Талгарский перевал по хорошей некрутой тропе. А вот уже с перевала тропа пошла круто вниз к самой реке Левый Талгар.

Время приближалось к вечеру, и вдруг резко потемнело. Набежали чёрные тучи и на туристов посыпался крупный град. Крутая тропа от града стала белой и скользкой. Пришлось спускаться с большой осторожностью. Первые две группы ещё как-то успели проскочить по сухой тропе, а вот моя группа уже спускалась, часто прибегая к помощи пятой точки. Когда спустились к реке, сумерки сгустились, а до поляны, где планировалось разбить базовый лагерь, предстояло ещё преодолеть километра полтора вверх вдоль реки, по хорошей тропе. Но всё равно это занимало не менее 30-40 минут. Первая группа с Петей Белоусовым уже ушла в сторону будущего лагеря, а вторая ещё поджидала, когда я спущусь со своей группой. Коротко посовещавшись с инструктором-стажёром второй группы, мы пришли к решению, что вторая группа отправляются немедленно, вслед за первой, а я, после небольшого перерыва, минут через десять, последую за ними.

Десять минут истекли, и я приготовился вести группу дальше. В ущелье стало совсем темно. Построил всех туристов в шеренгу, пересчитал, чтобы не дай бог кого-то забыть и тут обнаруживаю, что один рюкзак лишний. 28 человек стоят с рюкзаками, мой рюкзак у моих ног и ещё один без хозяина. По всей видимости, кто-то из туристов впереди прошедших групп решил налегке дойти до стоянки. Делать нечего, взваливаю свой рюкзак на плечи, сверху лишний рюкзак, не бросать же его, это всё-таки прокатное снаряжение, продукты питания, личные вещи чьи-то. Прошёл по тропе минут 10 и чувствую, тяжело идти с двумя рюкзаками сразу. Принимаю решение, поставить под ёлку от дождя свой, наиболее тяжёлый рюкзак с тем, чтобы потом вернуться и его забрать. Благо до стоянки оставалось совсем близко. Группу туристов довёл до стоянки, где уже вовсю кипела работа по благоустройству лагеря, прибывшими раньше нас двумя группами. Дал распоряжение своим туристам, где и как устанавливать палатки, а сам пошёл за своим рюкзаком.

Спустился к тому месту, где как я предполагал, оставил свой рюкзак под ёлкой. Однако своего рюкзака нигде не обнаружил. Поискав в темноте минут десять свой рюкзак, понял бесполезность поисков в кромешной темноте, да ещё под дождём. Промокший, продрогший вернулся в лагерь, где к тому времени уже во всю туристы стучали ложками, поглощая приготовленный ужин. Дождик перестал капать, и я удобно устроился возле жаркого костра. Кто-то сунул мне в руки миску с едой и кружку горячего чая. После ужина Белоусов предложил переночевать у него в палатке, поскольку моя палатка, притороченная к рюкзаку, где-то находилась под ёлкой вдали от лагеря. Самое обидное было и то, что сегодня у меня был День рождения, а всё припасённое для этого случая находилось в моём рюкзаке. Но и тут выручил Петя, достав из своих припасов бутылку водки налил мне полкружки. Выпил я это всё залпом, закусил небольшим бутербродом и провалился в тревожный сон. Только ещё успел попросить Петю с кем-нибудь утром сбегать вниз по тропе, найти и принести мой рюкзак.

Утром меня разбудил Петя и сказал, что мой рюкзак в лагерь доставлен. Выразив ему слова благодарности, приступил к установке своей палатки. Белоусов сказал, что рюкзак нашёл под ёлкой, только немного в стороне от тропы. А я-то в темноте искал вдоль тропы. Мне показалось, что прямо где-то на тропе и засунул рюкзак под ёлку. Видимо в темноте я вышел на какую-то ложную тропу, или это был просто след от дождевого ручья, который я принял за тропу. Хозяин лишнего рюкзака утром был установлен. Им оказалась девчушка 13 лет из группы Пети Белоусова. Сказала, что очень устала и не могла дальше нести свой рюкзак. Ну хотя бы сказала, предупредила своего инструктора. В таких случаях всегда помогают. Разделили бы её груз на 40 человек и всё бы было нормально. Но она решила просто его не брать, авось кто-нибудь прихватит, или завтра с кем-нибудь придёт и заберёт.

За ночь тучи разошлись и над нашим лагерем сияло голубое небо и светило ласковое солнышко. По всей видимости вчерашний вечерний дождь промочил меня так сильно, что на утро почувствовал озноб и боль в горле. Заработал элементарную ангину, которой не болел уже с тех пор, как начал регулярно ходить по горам. Больничный, конечно, мне здесь в горах никто выписывать не стал и пришлось заняться обустройством лагеря своей группы. Прежде всего попросил старосту группы собрать все продукты и произвести ревизию. После аккуратно постарались продукты уложить в пустые рюкзаки и сложили под большой елью. Под ней, даже после вчерашнего проливного дождя, почва была сухая. Сливочное масло, килограмма два, упаковали в полиэтиленовый пакет и опустили в ручеёк, придавив приличным камнем. Вода в ручейке была прозрачная, но очень холодная. Вечером для школьников устроили разные игры, все смеялись и над нашим лагерем стоял весёлый гомон. Часов около 11 вечера я, Петя и стажёр объявили по своим группам отбой. Шум в лагере потихоньку стал замолкать.

Утром меня разбудили дежурные моей группы и попросили выдать им сливочное масло для завтрака. Я дежурным сказал, что масло лежит в ручье. Через пять минут дежурные опять пришли к моей палате.

- Сергей Константинович, мы не можем найти масло, - растерянно заявил один из дежурных.

- Да там оно лежит, в ручье, камнем придавленное, чтобы не унесло.

- Нет там ничего, мы уже всё обыскали.

Пришлось вылазить из спальника и идти искать масло. Его действительно не оказалось на месте. Прошёл вниз по ручью метров тридцать и увидел, что пакет с маслом зацепился за корни большой ели, растущей прямо у ручья.

- Ну, вот же масло, - подал дежурным пакет с маслом.

- А что оно всё погрызенное? – через несколько секунд прозвучал вопрос.

- Где? – я взял пакет в руки.

Пакет был надорван, а на самом куске масла отчётливо виднелись следы огромных зубов, явно не человеческих. Ничего не понимая, я растерянно смотрел на кусок масла, прикидывая, кто бы мог оставить такие следы. Чабанов с собаками в этом ущелье не бывало, так что собаки отпадали, да и волков в горах Заилийского Ала-Тау никто никогда не видел. А вот про медведей говорили, что где-то под Бутаковским перевалом кто-то видел берлогу с явными медвежьими следами. «Ну, вот, только медведя мне здесь не хватало», - подумал я и пошёл проверить склад продуктов своей группы под елью. Хорошо уложенные вчера продукты, были разбросаны как попало. Обнаружил несколько прокушенных рыбных консервных банок, помятый хлеб и обёртки от шоколада.

Так же продуктовые склады были разворочены и в двух других группах. Пришлось созывать инструкторский совет и решать, что предпринимать дальше. Посоветовавшись, решили, продукты уложить в рюкзаки и с помощью верёвок и карабинов подвесить рюкзаки на высокие ели, метрах в трёх от земли. В какой-то книге про животный мир Заилийского Ала-Тау читал, что обитающие здесь медведи по деревьям лазать не умеют. Остальные продукты своей группы, которые ещё оставались, я разместил у себя в палатке, полагая, что медведь не сунется в палатку, когда там находится человек.

Разобравшись с продуктами, Петя Белоусов и стажёр собрали школьников для похода на живописную поляну «Альпийская роза», которая была километрах в двух вверх по течению реки Левый Талгар. Ещё летом 1937 года на ней был оборудован палаточный лагерь, в котором работала Среднеазиатская школа инструкторов альпинизма. В 1938 году на месте палаточного был построен капитальный альплагерь «Металлург Востока» – восемь коттеджей, административное здание, кухня, баня, спортплощадка. В начале 1940-х гг. лагерь получил название «Альпийская роза» (по цветку, растущему в высокогорье). Во время Великой Отечественной войны и в первые послевоенные годы альплагерь был заброшен, а часть его имущества перенесена на турбазу «Горельник». В дальнейшем альплагерь на некоторое время возобновил свою работу, пока не был окончательно закрыт из-за селевой опасности и схода снежных лавин. Здания лагеря постепенно разобрали на дрова. К середине 1960-х годов только разрушенные фундаменты говорили о том, что здесь когда-то стояли здания. На эту живописную поляну и повёл Петя со стажёром всю ватагу нашего большого лагеря. В лагере остался я, поскольку был ещё не очень здоров и дежурные по группам, которым предстояло приготовить обед к возвращению туристов. Ну и ещё несколько туристов, которые не захотели побывать на поляне «Альпийская роза».

Я вытащил свой спальник из палатки, расстелил его возле ручейка и сел греться под яркими солнечными лучами. Весь лагерь был у меня на виду и со своего наблюдательного пункта прекрасно видел, что творится в лагере. Возле костров суетились дежурные, кто-то собирал малину, которая росла вдоль ручья, кто-то тащил дрова к кострам, кто-то просто бродил по лагерю от одного кострища к другому. Как вдруг на противоположном берегу ручья, буквально метрах в десяти от меня, из кустов вышел медведь. Оценивающее посмотрел на весь наш лагерь и встал на задние лапы.

Медведя увидел не только я один, его увидели и оставшиеся в лагере школьники. С весёлым гиканьем: «Медведь!», все бросились к нему. Естественно, бурый мишка не ожидал такой радостной встречи и пустился наутёк вверх по склону горы. Кое как осадил «смельчаков» и пресёк преследование испугавшегося медведя.

Во время обеда, весь лагерь только и говорил о посещении незваного гостя и те, кто пришёл из небольшого похода жалели, что не увидели живого медведя. Ближе к вечеру страсти стали утихать. Опять придумали какое-то развлечение для школьников, чтобы они не скучали. Кажется, это были бега в спальных мешках. Детвора веселилась. Вдруг со стороны реки раздались крики, скорее визг, школьниц. Поляна, на которой находился наш лагерь, заканчивалась у реки обрывом метра в два высотой. Однако была и тропинка, ведущая к самой реке в том месте, где не было обрывистого берега. Вот по этой тропе с визгом и криками: «Медведь!» в лагерь бежало три девчонки.

И тут началось… Толпа, почти из ста человек, ринулись по этой тропе к реке. Я тоже, поддавшись инстинкту толпы, схватил ледоруб и бросился напрямую к берегу реки. Подбежав к обрыву, посмотрел вниз, куда бы удобней прыгнуть и приземлиться. Увидел большое, коричневое песчаное пятно, в сухом месте русла реки, прицелился и прыгнул. Удачно приземлившись, с удивлением увидел, как остатки песчаного коричневого пятна быстро поднимаются на задние лапы. Медведь с меня ростом, а может даже и выше, чуть не обнял меня за плечи. Но тут из-за крутого поворота реки, буквально метрах в двадцати, снизу по руслу, показалась орущая толпа школьников, которая с криками и свистом неслась прямо на меня и медведя. Медведь не стал меня обнимать, а резко развернулся на 180 градусов и покатился, как шар, с огромной скоростью вверх. Добежав до пологого участка берега, взлетел на травянистый берег и тут же скрылся в густом ельнике. И тут я только осознал, что чуть не оседлал в прыжке спину медведя, коричневый цвет которого принял за нанос речного песка в сухом русле реки. Конечно, это приключение взбудоражило весь наш лагерь и целый вечер были разговоры только о медведе.

Стемнело, в этот раз ночи были тёмные, безлунные. Возле большого костра на поляне собрались почти все туристы. Кто-то что-то рассказывал, кто-то подносил дрова к костру, кто-то поставил ведро с водой, чтобы заварить чай. Я же взял гитару и начал развлекать молодёжь туристскими песнями. Когда вода в ведре закипела, староста моей группы попросил у меня заварку.

- Иди возьми у меня в палатке, с правой стороны лежит заварка и пачку сахара прихвати для чая, - сказал я ему.

Моя палатка стояла метрах в 40 от костра, там же стояла и палатка стажёра, который вымотавшись за день со школьниками, решил пораньше лечь спать. Минут через пять староста и ещё один парнишка, с которым он ходил за заваркой и сахаром, вернулись к костру. Они молча присели около костра и когда я закончил петь очередную песню староста протянул мне заварку и сахар со словами:

- Сергей Константинович, а у вас палатка разорвана, - сказал он.

- Как разорвана? – с удивлением задал вопрос, - Только минут двадцать назад я был в палатке и всё было нормально!

- Не знаю, но там всё перевёрнуто, крыша у палатки, с одной стороны, порвана, ваш спальник снаружи валяется.

Конечно же, сразу стало не до песен у костра. Я и ещё несколько человек из моей группы быстро зашагали к палатке. И правда, верх моей перкалевой палатки был разорван в клочья. Медведь, видимо, был правша. Левой передней лапой пытался облокотится на крышу палатки, оставив несколько дырок от когтей, а правой когтистой лапой, как бритвой располосовал остальную часть крыши палатки. Через эту дыру вытащил мой спальник наружу, помял буханки хлеба и попытался что-то ещё обнаружить, но дальше грабить не стал. По всей видимости, его кто-то спугнул. Тут же посмотрел на рядом стоящую палатку стажёра и увидел, что медведь пытался залезть и в его палатку. Об этом красноречиво говорил огромный порез от самого конька палатки до низу около входа. Однако спящий стажёр своим человеческим духом отпугнул от проникновения во временное жилище стажёра. Но разбойные деяния медведя не повлияли на его мирный и крепкий сон. Он продолжал спать, как ни в чём не бывало.

Хорошо у меня был большой кусок чёрной полиэтиленовой плёнки, которой я постарался прикрыть огромные дыры в крыше палатки. Ремонт палатки и наведение должного порядка с продуктами, продлились почти до половины второго ночи. К этому времени почти все туристы разбрелись по своим палаткам. Но если днём появление медведя вызывало только детский восторг, то тёмная ночь никак не способствовало проявлению храбрости среди туристов. Если комфортное размещение в перкалевой палатке типа «Памирка» было рассчитано на трёх человек, максимум на четырёх, то этой ночью все уплотнились по пять, а то и по шесть человек. В моей группе была одна польская брезентовая палатка, с тентом и тамбуром. Её облюбовал староста группы со своими дружками. В ней помещалось без труда 6-7 человек. Однако староста с друзьями установили свою палатку в отдалении от всего остального лагеря, метрах в 50-60. Но в эту ночь спать там не решились, а растворились по другим палаткам. Двух девчонок, оставшихся без места для ночёвки в своих палатках, разместил у себя. Постепенно все угомонились, и даже я впал в сонную дрёму. И тут снаружи палатки, прямо мне в ухо, кто-то начал хрюкать. Да, да, именно хрюкать, как хрюкают свиньи. Спросонок даже не понял, что это такое.

- Пошёл вон! – прокричал я, когда понял, что это опять пожаловал медведь.

Услышал, как прошуршали кусты, когда сквозь них промчался медведь. А минут через пять послышались ребячьи голоса:

- Кажется медведь меня по голове погладил… А-а-а! Медведь! Сергей Константинович! Медведь! – проорали из палатки метрах в двадцати от меня.

- Да гоните его прочь! – прокричал я в ответ.

Постепенно и этот гвалт затих и наконец-то все провалились в сон. Утром солнышко поднялось, и все полусонные туристы начали выползать из своих палаток и устраиваться на травянистой поляне с намереньем продолжит дремать на солнце, согреваясь после бессонной ночи. Выполз и я из свой рваной, но кое как отремонтированной палатки. И тут недалеко от того места, где я расположился, увидел валяющуюся на земле коричневую мужскую куртку. Не то, чтобы она была тёплая, но с подкладкой и верхом под замшу, вполне годилась для походов. Во время обеда обошёл все группы в лагере и спрашивал, чья это куртка. Из 110 человек никто не признал в ней свою. Примерил на себя, она мне подошла в самый раз. По всей видимости медведь её притащил откуда-то из другого лагеря, скорее всего с поляны «Альпийская роза», там как раз ночевала группа с другого маршрута турбазы Горельник», это я по возвращению на турбазу узнал. Инструктор той группы потом рассказал, что в ту ночь и у них медведь разбойничал. Хозяина куртки я так и не нашёл. Та группа закончила маршрут раньше нашей и когда я привёл свой заезд школьников на турбазу, туристы с того заезда уже разъехались по домам. А найденная куртка ещё мне прослужила лет 10, которую я брал с удовольствием в походы и рассказывал её историю у походного костра.

Медведь, конечно, нагнал страху на всех моих туристов, но посовещавшись с Петей Белоусовым и инструктором-стажёром, решили не паниковать, а продолжить наш маршрут со школьниками. Просто решили, что на ночь будем выставлять дежурных, возле всех трёх костров, и чтобы дежурные поддерживали яркий огонь всю безлунную ночь. Скорее всего, что медведь не наберётся наглости прийти, когда в лагере горят три ярких костра и ходят люди, охраняя сон своих товарищей. Так оно и было, больше медведь к нам не приходил, ни днём, ни ночь.

Разобравшись с этой проблемой, решил обойти весь лагерь в поисках ещё каких-нибудь пакостей ночного гостя. Вроде кроме моей изодранной палатки и палатки стажёра, остальные палатки оказались целыми. Однако большую польскую палатку, синего цвета, я что-то не видел. Решил, что староста со своими друзьями решили её переставить поближе к основному лагерю и спросил об этом старосту. Староста ответил, что они к своей палатке с утра ещё не подходили. Тогда я сам пошёл к тому месту, где она была установлена. Подойдя к месту установки палатки, передо мной предстала картина побоища медведя с брезентовой палаткой. Вся палатка, вместе с тентом, была разорвана на узкие ленточки. Как будто кто-то специально кромсал её огромными ножницами. Даже пол у палатки был располосован.

Время похода заканчивалось и все группы засобирались в обратный путь на турбазу «Горельник». Далее маршрут пролегал через Бутаковский перевал, под которым по легенде, кто-то когда-то обнаружил берлогу медведя. По пути к Бутаковскому перевалу остановились на привал возле небольшой метеостанции, где работали метеорологи. Поведали им о своей беде. Они нам рассказали, что в нашем лагере хулиганил ещё медвежонок, лет трёх от роду. Он отбился уже от матери и промышлял грабежами туристов, альпинистов в ущелье реки Левый Талгар. Мать этого медвежонка с двумя годовалыми малышами обитает где-то в районе Бутаковского перевала, но к людям никогда не выходит. Однако с ней лучше не встречаться. Сейчас эта медведица, по наблюдениям лесника, бродит с малышами где-то в ущелье Среднего Талгара. Так что мы можем безбоязненно подняться на Бутаковский перевал.

В дальнейшем поход проходил без приключений. Последнюю ночёвку перед возвращением на турбазу мы организовали недалеко от высокогорного катка Медео, в ущелье Ким Асар. Это сейчас так называется ущелье. До конца 1960-х годов все это ущелье называли Комиссаровским. Скорее всего из-за того, что ещё с 1920 годов здесь находился санаторий для лечения и отдыха командиров Красной Армии.

По разодранным трём палаткам пришлось составлять акт на списание с соответствующими объяснительными свидетелей этого вандализма.

 

21.02.2022 год