За лесной ягодой мы собрались спонтанно.

- Вон, соседи землянику вёдрами тягают, а мы что, лысые? - Закадычная подружка Галка возмущённо развела руками.

Лысыми мы точно не были. Я – пышнотелая, русоволосая, Галка – полная мне противоположность, стройная, смуглая, с густой копной тёмных волос.

- Приходи ко мне утром, к половине восьмого. Я Сашку своего попрошу, он перед сменой закинет нас куда-нибудь на полянку.

Муж Галины, Александр, не так давно устроился в местное отделение милиции. И в его распоряжении оказался УАЗик – старый потрёпанный, с дребезжащими дверцами и стёклами, готовыми вывалиться при каждом хлопке дверцей. Но зато Сашка щеголял в новенькой милицейской форме и блестел, как царский червонец!

 

В поход за ягодами я вырядилась так, словно в лесу меня ждала не ватага комаров и оводов, а как минимум, два Леших и один Водяной. Хотя, чему тут удивляться? Галка несколько лет значилась законной супругой симпатичного, но взрывного и темпераментного Александра Иванова. А я до сих пор была девицей на выданье, поэтому марку приходилось держать при любых обстоятельствах!

Час крутилась перед зеркалом: голубая косынка, сарафан на тонких бретельках, белые босоножки… Ах, да, и губы не забыть подкрасить! Мой гардероб удачно дополнило десятилитровое оцинкованное ведро.

Ровно в половине восьмого я позвонила в Галкину дверь.

- Тю-ю-ю! – удивлённо присвистнул Сашка. – А вы точно за ягодами собрались?

Я жеманно повела плечиком.

- Ладно, грузитесь в машину, а то мне на смену заступать. Отвезу вас в одно ягодное местечко, а в обед заберу. Идёт?

Ещё бы, конечно «идёт»! Не нужно было искать попутку, ломать голову, как добраться до дома.

 

Галка вырядилась не меньше моего.

На голове – панама «а ля мадам Помпадур», короткая красная юбка, белая кофточка с глубоким вырезом.

- Ну, девчонки, вы даёте! – Сашка снял фуражку, вытер вспотевший лоб. – Вот это жарит! С утра такое пекло, а что будет в обед?

- Саш, ты только про нас не забудь, ладно? Мы тебя в двенадцать будем ждать.

- Не волнуйтесь, девочки, всё будет в полном ажуре.

 

До мест, щедрых на ягоду, мы добирались около часа. Неслись по асфальту пару-тройку километров, распугивая сонных воробьёв, а остаток пути тряслись по грунтовой дороге.

Галка сидела напротив меня в облаке пыли, какая-то враз потускневшая и озадаченная.

- Тише, не гони! – сердито кричала она мужу. Но Сашка за рёвом машины то ли не слышал, то ли не хотел слышать.

- Бзыньк! – подпрыгивали вёдра на каждой кочке.

- Блямс! – отвечали стёкла автомобиля.

Июльское небушко за окном выглядело каким-то белёсым, почти выгоревшим, как лоскут синей ткани – после многочисленных стирок.

 

Мы миновали поле подсолнечника, проехали небольшой ельник. Дорога вывела нас к небольшой речке, вдоль берега которой раскинулась небольшая деревушка. За колхозной фермой (ох, и ароматищем пахнуло в приоткрытое окно!) мы свернули к лесу.

- Ты куда нас завёз? – спросила Галка, оглядывая необъятные земляничные просторы.

- Да ты под ноги-то глянь! – Сашка сделал широкий жест рукой, словно он –хозяин всего этого благолепия.

Мы опустили очи долу и… ахнули! Каждая ягода под ногами была размером с грецкий орех. Ну, или чуть поменьше.

- Умничка ты моя! – Галка хотела чмокнуть мужа в щёку, но он удачно увернулся.

- Ладно, ягодки вы мои, я поехал. К двенадцати буду, как штык!

 

Ах, летнее разнотравье!

Никакие изысканные ароматы парфюма, никакие дорогущие магазинные цветы не могут с ним сравниться! Воздух был тягуч и сладок. Пахло мёдом, зрелой ягодой, прогретой землёй, молоком, мятой, росой и… ещё бог знает чем!

Ягоды отрывались от плодоножки с громким треском. Болтать было некогда, да и желания особого не было. Нами овладел охотничий азарт! Мы не обращали никакого внимания на встревоженных слепней и мух, хотя руки и лицо давно зудели от укусов. Из-под ног, точно маленькие акробаты, в разные стороны разлетались кузнечики…

Со стороны леса вдруг послышался странный треск, словно кто-то невидимый порвал кусок старого холста. Я подняла голову… Ёлки ж вы мои зелёные! Иссиня-чёрная туча висела так низко, что, казалось, задевала своим толстым провисшим брюхом верхушки деревьев. Новый раскат грома грянул так угрожающе, что мы, не сговариваясь, прикрыли уши руками.

- Ой, мамочки, бежим! – Галка попыталась перекричать грозу.

- Куда?

- А Леший его знает!

Лешего поблизости не оказалось…

 

И тут грянул ливень!

Порывом ветра с Галкиной головы сорвало шляпу и унесло в неизвестном направлении. Туча ещё раз поднатужилась и разродилась градом! Мы дружно побросали вёдра и побежали к ближайшему раскидистому дубу. Нас трясло так, словно мы только что встали с электрического стула. Стуча зубами от страха и холода, мы с Галкой лишь теснее прижимались друг к другу…

 

Гроза закончилась также внезапно, как и началась.

- Ни-ни-чего себе! По-пособирали я-ягодки! – на Галкином носу висела крупная прозрачная капля. И сама Галка напоминала мокрую ощипанную курицу. Кожа её приобрела синеватый оттенок и сплошь покрылась пупырышками. Волосы, будто морские водоросли, спутанными прядями падали на лоб. Мокрая насквозь кофточка намертво прилипла к телу.

- Ко-ко-ко-торый час? – закудахтала, как курица, Галка.

Я протёрла вспотевший циферблат и взглянула на наручные часы:

- Десять минут одиннадцатого.

- Что будем делать?

- Надо как-то отсюда выбираться. Сашке всё равно сюда не доехать. Ясный пень, дорогу развезло. Кажется, здесь недалеко - прямая дорога, через лес.

- Может, зайдём в деревню? Хотя бы в милицию позвоним, предупредим Сашку.

- Как ты себе это представляешь? Будем стучаться в каждую избу и спрашивать: а нет ли у вас дома телефона?

- Согласна. Пошли!

 

Мы отлили из вёдер воду, насколько это было возможно. Путаясь в высокой траве, кое-как выбрались на грунтовую дорогу. Щедрое июльское солнце отражалось в каждой луже, и словно смеялось над нами! Казалось, суглинок полили растительным маслом - так он блестел на солнце.

- Чивк-чавк! – жирная грязь отзывалась на каждый шаг. И чтобы двигаться вперёд, ноги приходилось отрывать от земли с большим усилием.

Весь наш былой лоск улетучился, как утренний туман – под яркими солнечными лучами! Белые босоножки стали грязно бурого цвета. Ноги и руки – в зелёных и грязных разводах.

- Всё, я так больше не могу! – Галка, словно кукла для заварочного чайника, уселась на ведро.

- Сколько ещё до дома?

- Километров семь-восемь, не меньше.

- Мы скоро выйдем на трассу, а там, если повезёт, остановим попутку.

- Вот именно – «если повезёт»!

 

И всё-таки нам повезло!

Какой-то мужик на старом, замызганном грязью «Жигулёнке», остановился на обочине.

- Садитесь, девчата. Жалко на вас смотреть!

- Только у нас денег с собой нет, можем ягодой рассчитаться.

Мужик заглянул в ведро:

- Не-е, такие ягоды мне не надо. Да садитесь уже! Всё равно машину придётся мыть…

 

- Алло, милиция? Можно пригласить к телефону Сашу Иванова?

- Его нет, он на выезде.

- А куда он уехал?

- Гражданка, я не обязан перед вами отчитываться.

- Понимаете, я Сашина жена.

- Жена?! Так он за вами как раз и уехал. Часа два как тому назад. И до сих пор его нет!

 

Ёжики вы мои колючие! Ну, вот как мы раньше жили без мобильных телефонов? Как?

Галка задумчиво положила трубку домашнего телефона на рычаг:

- Всё, нам хана… Водку будешь?

- Буду.

 

Сашка появился дома, спустя какое-то время. Грязный, взбешённый, усталый. Картина перед его очами предстала вполне себе живописная. У порога – два ведра с чем-то подозрительным, напоминающим земляничное желе. На полу – грязные следы босых ног. А за столом – две невменяемые, растрёпанные, но вполне довольные жизнью тётки.

- Саш…ик!.. Саш…, я всё объясню… ик!

 

Галка пыталась что-то сказать, но Сашка не слушал. Он махал руками, кричал, смеялся, потом снова кричал. Типичный холерик! Оказалось, эту самую злосчастную тучу притащило и в наш городок. Сашка, конечно, за нас испугался, завёл свою тарантайку и поехал искать. Но дорогу развезло так, что он забуксовал, и долго не мог выбраться, проклиная и нас, и тучу, и ягоды, и «эту старую развалюху».

- Извини, Саш, мы не нарочно!

- Мы не виноваты!

- Курицы вы! Бестолковые курицы!

- Саш, водку будешь?

- Ты ещё спрашиваешь?! Наливай…

Галке, наконец, удалось чмокнуть мужа в грязную щёку.

И наступили во всём мире мир и водяное перемирие…