Когда он с ребенком на руках скрылся за дверью кабинета, Оля всей своей сущностью вдруг ощутила нахлынувшее чувство дикого одиночества. К тому же, кто-то значимый и очень важный, прошептал в тот же миг ей прямо в уши:

-Это О-он!

 

В ответ на это, голова Оли закружилась, как у подростка, вечно ожидавшим чудо и принца на белом коне. И ей страшно захотелось быть с ним рядом в любом качестве. Лишь бы иметь возможность коснуться его руки- облаком проплыть над его головой, стать запонкой на его манжете или, на худой конец, носовым платком в кармане.

 

Она ощутила физически, что начинает задыхаться от переполнявших её чувств. Прислонилась к стене, прикрыла глаза, заставила себя досчитать да 10, проверила пульс, он был бешеным. Ей катастрофически не хватало воздуха, и она вышла на балкон.

 

Здесь, на свежем воздухе, среди легкого ветерка и аромата цветов, она вдруг отчетливо поняла, что без него она не сможет продержаться ни минуты. Тогда, боясь потерять его из виду, она рванула обратно в холл, прямо к кабинету и уже совсем была готова повалиться на коврик у двери, чтобы свернуться калачиком и поскулить брошенным щенком.

 

Оля не может помнить, сколько времени она находилась в этом пограничном состоянии. И вот, наконец-то, отворилась дверь, и незнакомая врач поманила её рукой пройти внутрь кабинета. Оля ватными ногами проследовала за ней.

 

Сын лежал на кушетке и поманил её ручкой. Его личико было слегка припухшим, но следов крови на нём уже не осталось. Забыв обо всём на свете, Оля бросилась к нему, присев рядом на корточки, она целовала и гладила его. Зарывалась лицом на его животике. Ребёнок силился улыбаться, но его раны саднили и от этого улыбка казалась такой вымученной, что у Оли хлынули из глаз слёзы. Всхлипывая и что-то причитая, она уткнулась в ладони, зажимая рот руками. Медсестра подала ей мензурку с пахучим раствором, жестом показав, что это надо немедленно выпить. Оля глотнула лекарство и вернула пустую посудку, затем огляделась.

 

У открытого настежь окна стоял он. Она увидела его коротко стриженный затылок и крепкую шею. Белый халат был стянут сзади хлястиком, пуговица которого небрежно болталась, готовая в любой момент сорваться на кафельный пол. Ноздри щекотнул манящий аромат.

 

-Феромоны…-почему -то пронеслось в голове Оли. Видимо, сработал гипноз надоевшей рекламы-парфюма с феромонами, что в те годы вливалось в уши каждого из нас, буквально из любого утюга.

 

Всё дальнейшее происходило как в дымке. Единственное, что она запомнила на всю жизнь, это слова строгой докторши.

-Ребенок ваш родился в рубашке! В его возрасте высота 2,5 м да, к тому же, учитывая бетонированную площадку внизу, могла быть последней…У мальчика нет сотрясения, нет повреждений, лишь царапины на лице. И всё же, я бы настоятельно рекомендовала пару-тройку дней постельного режима. Вот и доктор любезно согласился понаблюдать его в течении этого времени. Верно, Алексей Алексеевич?

 

В ответ на своё имя, тот обернулся и утвердительно кивнул. Очки, сидевшие на аккуратном носе, холодно блеснули стеклами. И всё же, Оля успела разглядеть сквозь них, что глаза у доктора с зеленой поволокой. А еле заметная ямочка на подбородке выгодно подчеркивает его чувственный рот, отчего лицо, невзирая на строгость очков, всё же выглядит приветливо и мило.

 

-Ах, какой душка…-к своему удивлению, отметила она про себя. Что было для неё самой полной неожиданностью.

-Ну что это я, в самом деле? Не Челентано же и ни Майкл Джексон…-попыталась она привести себя в чувство, равняясь на своих кумиров.

 

Но всё же, её сердечко ответило на всё увиденное и ощутившее, и начало наполняться смешанным чувством небывалой радости и, вместе с тем, светлой грусти.

Оля прежде читала о таком только в книжках, будучи ещё подростком. Но ведь то подросток с несформированной психикой. А они, как известно, вечно в ожидании чудес, но ведь она-то замужняя женщина, дважды мать!

 

Домой сына нёс на руках отец. Благо путь был недалёк. Оля лишь следила за комфортом и положением ребёнка.

Ну, а дальнейшая круговерть событий завуалирована неясной сиреневой завесой.

Помнит Оля жаркие поцелуи и пылкие объятия. Их радостные встречи и горечь прощаний.