Второй день маюсь. Надо написать пост, а никак. Почему? Потому что куда ни кинь – везде ж… ой! ягодицы. Только о них писать уже давно не интересно. Судите сами. Погода похожа на содержимое, вытекающее из ануса. Новости, слава богу, не читаю и не смотрю, но предполагаю, что не лучше. В Сети рефлексия поклонников хирургического вмешательства в чужие дела и патриотов отечественной военной медицины, а также их противников – просто диарея. Её запах, сами понимаете, воздуха не озонирует. Да и лишнее всё время тянет ляпнуть. А с моими аполитичностью, асоциальностью и обретённой с годами язвительностью за «ляпнуть» нынче можно и схлопотать не по-детски. Мне же хотелось бы ещё пожить и лучше на свободе. Опять в мягкое место уперлась. Что ж такое?! Наверное, первый раз в жизни словесный запор. Напиши я про солнышко, листочки, ягоды, цветочки, ласточку с весною, не поверит никто.

Вспомнила свой же рассказ с отражающим суть процесса названием. Тут уж, простите, не могу слово выкинуть. Так издано, напечатано, озвучено. Ну, и выкрутилась с постом.

Куда ни кинь, везде жопа

Цензура запретила юмор ниже пояса. Оно, конечно, и поднадоело уже, но с верхом, что интересного придумаешь? Отверстий, вроде, больше, а возможностей маловато. И трудно нижнюю половину не задействовать. В былые времена «верхний» юмор в расчете на содержимое черепной коробочки делался, теперь что прикажете, если в коробочке по дебету 0,01 в остатке?

Трудно жить юмористам. Жалуются друг другу, захлебываясь праведным гневом на цензора. Судите сами, как им выкручиваться. Раньше про жопу, что ни скажи, пипл всё схавает, а уж про пенис, тем паче. А тут и выбирать не из чего. Ну, две щеки, толстые или обвисшие, как жопа. Ой, нельзя! Ну, торчит между ними нос, у кого и висит, как член у импотента. Опять нельзя! А как бы здорово могло выйти: у одного торчит нос, у другого висит – отличная завязочка. Ну, глаза. У кого маленькие - свинячьи, у кого побольше – телячьи. Та-а-ак, пошел сюжетец! А у кого выпученные, будто он голой жопой на ежа сел или на что поострее. Тьфу-ты, опять задница влезла! Ладно, что там у нас еще есть? Уши. Уши вообще ничего, кроме как про орально-анальный секс, слышать не желают. Оральный бы еще сошел, но чем его осуществлять. С руками лучше не связываться. Они все время норовят снизу чего-нибудь у кого-нибудь потрогать, а если рядом претендентов нет, то у себя, но снова, черт их дери, ниже пояса. Вот у женщин грудь сверху, а у мужчин руки. Хороший вариант. Но, в конце концов, как ими не манипулируй, все сведется к запретной части туловища. Остается пуп, а он - спорная территория. Неизвестно куда относить – к низу или к верху. Если даже предположить, что к верху, трудно соблюдать нейтралитет. Помните про гайку вместо пупа? Не помните? Старый же анекдот, и начинается так интеллектуально, прямо притча.

- Жили - были мама и папа. Был у них сынок Иванушка. Лицом красив, телом строен, силушкой бог не обидел. Один дефект имелся – вместо пупа гайка, но под рубахой не видно. С самого рождения родители строго-настрого запрещали Иванушке трогать гайку, а уж крутить, тем паче. Пришло время родителям помирать, позвали они сыночка и наказывают: «Ты, Иванушка, теперь один останешься. Живи честно, трудись, время придет, женись, а пока к тетке ступай, чтоб одному не куковать. Но всегда помни наш наказ – не крути гайку от пупа». Погоревал Иван, справил сороковины, да и отправился к тетке, в соседнюю деревню.

Идет себе по дороге, босыми ногами теплую пыль загребает, солнышко светит, птички поют. Хорошо! Укусил его комар за ухом, шлепнул кровососа и опять хорошо. Тут овод прицепился, подлец. Отмахнул его Ваня, тот со злости и тяпнул, куда смог - прямо в пузо. Ругнулся Иванушка, задрал рубаху на укус поплевать, увидал гайку, его и осенило: папани с маманей нет, никто за ним не сечет, можно хоть разок гаечку крутануть. От разочка ничего страшного не случится. Огляделся он по сторонам, наверх, на всякий случай, глянул, да и крутнул запретную гаечку. Она хорошо пошла, легко, он ведь её в исправности держал, подсолнечным маслом регулярно смазывал. Постоял, отер пот. Вроде ничего не случилось. Дай, думает, еще немножко покручу. Крутанул, и такая во всем теле благодать разлилась, какой отродясь не бывало. Тут уж парень вовсю разошелся. Крутил – крутил гайку, она и вывернулась целиком. А как гайка выкрутилась, жопа и отвалилась, да на землю упала. Как он ни старался, обратно её приладить не смог. Пока гайку крутит, задницу держать нечем, и наоборот. Остался Иван без зада, потому и прозвище ему дали - Беззадый, а уж после оно фамилией стало.

Мораль тут ясная. Не ищи на свою жопу приключения - не крути гайку от пупа.

Так многие юмористы и порешили: нечего испытывать судьбу, как ни крути, юмор только выше пояса невозможен. Подумали и сменили профессию.