Травили псами бурого Медведя, Блестела шерсть на солнце, словно медь, И жаждали расправы и возмездья Холёный псарь и кожаная плеть. Собак морили голодом, и жажда Сушила, разливаясь по нутру, Алкало небо луч последний жадно, И псарь кричал: - Ату его, ату! И встал Топтыгин! Шерсть на холке — дыбом, Из пасти, несмотря на жаркий день, Клубился пар… Коричневою глыбой На камни и на травы пала тень. Огромных лап чудовищная сила Ломала псам безжалостно хребты, И рёв медвежий ветром доносило До самой необъятной высоты. Пропахли кровью росы и туманы, Зарёй зардел изменчивый восток, А в месте, где зализывал зверь раны, Вдруг аленький проклюнулся цветок... Давно нет псарни в дорогом уезде, И всё, как прежде, всё почти, как встарь! Дразнить не стоит русского Медведя - Пускай запомнит это каждый псарь. |