До встречи нашей походкой ленивой время как-то шло. В полупрозрачное окно бросал я взгляд ежеминутно. А чувствам тесно было, трудно себя в порядок привести. Бурлили и кипели, всю линию сюжета стройности лишая. Что мысленно для встречи уже я набросал. Туда стихи врывались шумной стайкой. Ваншенкин, Лермонтов, Толстой. Словно каждый из великих с тобою лично был знаком. И, выводя слова пером, тебя навеки воспевали. А я лишь повторялся, свои стихи читать стеснялся. Невеждой, дилетантом казаться не хотел. Однако стройность фабулы ты в прах разбила в одночасье. В глазищах – счастье, улыбка на устах, игривость в россыпи веснушек. Горячими губами к щеке лишь прикоснулась. И счастьем своим едва не захлебнулась, мне новость сообща. «Я уезжаю навсегда, где ждет замужество меня». Стихи рассыпались на части, утратив шанса выйти в свет. Бессмысленный сюжет покрылся тихо пылью. И лихо ты ушла, а я, закрыв глаза, поспешно даже отвернулся Мне в памяти хранить не нужно сею печальную картину. И образ предо мною спонтанно возникает. И мигом заполняет новорожденную шаньгу. Там черный ворон с упоеньем на части сердце разрывает. И неистово орёт одно единственное слово: Nevermore. А я в своём угрюмом горе значенью просто не придал. Лишь год спустя наткнулся я, и прочитал стихотворенье. Эдгар Аллана По. И стало мне понятно всё: и ворон тот, и сердце в ранах. И «Nevermore»! «Никогда»! Знать, ты была моей последнею любовью. И больше я не полюблю, и счастье в этом не познаю. С тобою быть, иль вечно одному скитаться. Успело много лет промчаться. И то виденье в летний зной, и то единственное слово. Мне предначертано судьбой. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
