____________________­_______А­ заповедь истории проста…

____________________________­_______А­лекса ндр Граков (Лекса)

 

Да ведь все когда-то начинается, вот что я скажу. Ничего удивительного в этом нет. Удивительно то, что незаметно началась и пришла ко мне вполне взрослая и самостоятельная жизнь.

Чуда я и не заметил, хоть и не спал совсем, таращился во все глаза в темноту ночи. Может, от жары и духоты не спалось – трудно уснуть подростку душной июльской ночью. От нечего делать прислушивался к ночным звукам….

 

Июльская полночь не принесла прохлады. Бетонные конструкции города со злой щедростью отдавали жар, накопленный за день, людям, забившимся в свои клетушки на ночлег. Странные люди, они называют клетушки квартирами, а еще – домом. Какой же это дом, если в нем нет спасения от духоты июльской ночи?

Окна во всех квартирах были открыты настежь – слабая попытка поймать прохладу. Жара плавала из одного окна в другое, беспрепятственно принося с собой обрывки разговоров, отзвуки чужой жизни. Они были глухими, шероховатыми, будто пропитанными соленым потом знойного и сухого лета.

Васильку не спалось. Он слышал, как шумит соседский кран в поисках холодной воды. Но из любого крана в то лето лилась мутная и теплая, пахнущая хлоркой, желтоватая жидкость. От бесконечного слива воды, казалось, и краны возмущенно гудели: «жара-а-а…»

Еще Васька слышал, как негромко разговаривал отец с Улусом на кухне:

– Ты мне, главное, из сына человека сделай. Он вообще обленился, не знает, что такое физический труд, только сидит за своим компьютером и в ус не дует. А жизнь-то, жизнь проходит мимо! Иногда, знаешь, он со мной разговаривает, а я вижу, что в глазах у него одни цифры, алгоритмы и значки. Опасаюсь я за него. Нельзя так, неправильно это. Потому и прошу тебя, Улус, возьми его с собой, под свой контроль. Протащи его через свою стройку, хоть за волосы, но чтобы жизнь настоящую он понюхал. А чтоб ты его не жалел, представишь мне доказательство – мозоли на руках, хочу, чтоб мозоли на руках у него были.

– Да какие мозоли, Андрей Андреевич? Сейчас техника за людей все делает! Главное, чтобы умным вырос, а жизненный опыт с годами сам придет, –примиряюще отвечал Улус.

Был он немногим старше Василия, но в отличие от него давно оторвался от родителей и пробивался в своей жизни подобно древнему бурятскому парню-сироте, вычистив «дно ада и став зятем солнца».

Приехав пять лет назад в Москву из древнего бурятского улуса, организовал свою строительную бригаду, сейчас – лучшую в городе (среди приезжих). От заказчиков отбоя не было: бригада Улуса работала чисто и профессионально, а главное – недорого. Дела у расторопного строителя шли хорошо, а когда удалось нужную для стройки технику приобрести по сходной цене, и вовсе в гору пошли. Через два года перевез Улус к себе поближе родственников, обзавелся семьей, небольшим домом под Москвой, где и проживала теперь его многочисленная семья-бригада в свободное от заказов время.

«Мой улус», – с гордостью говорил бурят о своих достижениях, потому и получил прозвище Улус, а подлинное имя его никто не спрашивал.

С отцом Василька они дружили почти с первых дней, как появился Улус в Москве: вроде как отец спас юного бурята от банды «бритоголовиков», что хулиганили в метро, потом помог первые заказы найти…

Вот и дружат с тех пор, а Васей-васильком Улус называет сына Андрея Андреевича в шутку за высокий рост и богатырскую стать, несмотря на семнадцать лет подростка; отец же сына Васькой зовет, один воспитал парня, не до ласковых прозвищ.

Слушает Васька сквозь дрему, как отец опять за своё:

– От большого ума – одни беды… Нет, ты мне слово дай, Улус, что научишь пацана работу работать.

– Хорошо, хорошо, Андрей Андреевич, не горячитесь! Даю слово, завтра он со мной поедет, заберу его от отцовской заботы недельки на три. Правда, мозоли не гарантирую, – пытался шутить Улус.

Но отцу было не до шуток. Он и впрямь решил на время студенческих каникул в колледже отправить сына на Клязьму – к Улусу, туда, где полным ходом шло строительство нового объекта…

А строил в этот раз Улус баню для делового и богатого заказчика.

Баня возводилась с размахом. Стояла она среди вековых сосен, и сооружение это назвать баней язык не поворачивался, ну разве что Баней с большой буквы. Размером Банька была примерно пятнадцать на двадцать метров, выполнена из клееного бруса. Вход украшал портик с искусным орнаментом, а крыша… Васильку показалось, что крыша, изогнутая и украшенная золочеными драконами, парит в прозрачном воздухе соснового бора.

Вася даже растерялся от такой волшебной красоты и силы. А Улус улыбался, сверкая ровными белыми зубами, благодушно щурился и приговаривал:

– Эй, Вася-василек-эдир*, проходи, другом будешь, братом, гостем… Через две недели уедешь, верну тебя в целости и сохранности отцу.

Ваське неудобно отдыхать, просится на работу, мол, научи сделать что-нибудь такое же красивое. Дал ему Улус работу простую для начала. Землю ровнять на дорожке к Бане и выкладывать синим «русалочьим» камнем. Лиха беда начало, но камень укладывался легко, казалось, что не камень, а волны речные набегают одна на другую, торопятся к портику-входу.

Залюбовался Василек на свою работу, от радости размахнулся лопатой, да нечаянно краем острого штыка мазнул себе по ноге. Ой, больно-то как! С ужасом смотрел неумеха-строитель, как кровь тонким прерывистым фонтаном бьет из вены, а нога – голая, в сланце, землей испачкана, кровь с землей смешивается, зараза… Чуть сознание не потерял, это с его весом под два метра и ростом под сто килограмм, ой, то есть наоборот, – совсем растерялся Вася-василек. Хорошо, что Улус прибежал вовремя, помог. Пошаманил чуть над раненым, присыпал чем-то ступню, пошептал слова незнакомые, наклеил что-то, кровь и остановилась, а нога, как новая. Ты, говорит Васильку, теперь под защитой Белого зонта, заговоренный от болезней, значит.

Даже не хромал парень, когда Улус его в дом повел, то есть в Баню, чтобы более сложную работу поручить. Для простого дела Вася неспособным оказался, слишком рискованно работал, слишком быстро…

– Может быть, сам присмотрел для себя какое-нибудь дело? Не стесняйся, выбирай, а завтра приступишь, – предложил Улус.

Вася-василек и отвечает, мол, плитку хочу укладывать, научи. Только с одной оговоркой, чтобы не на полу её выкладывать, а на стене. На полу неудобно, рост мешает плитку ровно укладывать. А на стене – хорошо, удобно, пласты керамики животом придерживаешь и кладешь себе одну за другой: Улус научил – как укладывать надо. Хорош и размер плитки – пятьдесят на восемьдесят примерно, удобно Василию с габаритным материалом работать, реже нагибается.

А уж красоты редкой: плитка сияла вишневой глазурью, по которой вился золотой виноград, и птички райские летали. Доволен Василек, ладится работа, найдется, что отцу предъявить: майка-то на животе стерлась совсем от работы. Не мозоли, так хотя бы майку предъявит. Вон как ладно плиточку укладывает, крепит на гипсокартонную стену, а сам слушает, как Улус в гостевой распоряжается.

– Электрики пошли! – командует Улус. Пришли пять электриков, стены проштробили, проводку провели, ушли. А Улус своё гнет: «Штукатуры!»

Штукатуры все швы за электриками заделали, замазали, гладилками загладили, ровно стены смотрятся, гладко сверкают.

– Лепщики пошли, – командует Улус. Пришли лепщики с готовой уже лепниной, прикрепили пилястры, стены фризами сказочными украсили.

Интерьер гостевой комнаты на глазах преобразился. Василек не отстает от бригады, выкладывает плиткой стену барной зоны до самого потолка. Не заметил, как неделя пролетела, а он о компьютере даже не вспомнил: увлекло строительство.

Тут и заказчик пожаловал – принимать выполненную работу, рассчитываться с бригадой по графику. Все ему понравилось, особенно плитка, выложенная Васильком. Похвалил работничка, по плечу похлопал, еле достал.

Васятка шумно и радостно вздохнул, да где стоял – бухнулся наотмашь плечом богатырским к стене образцовой и с ужасом почувствовал, как что-то в строении хрустнуло. Отскочил непроизвольно, а стенка гипсокартонная – вслед за ним подалась и на барную стойку рухнула. Звону, крику!

Так и не понял никто – почему стена упала. Слабовато закрепили, не рассчитывали на вес васильковый? Разгневанный заказчик потребовал компенсации, за работу не заплатил. Всей бригадой еще и должны остались, или, посоветовал заказчик, восстанавливайте, как было. Кинулся Улус по всей родне деньги собирать, сумма немалая для него – на одну плитку десять тысяч долларов достать бы...

Василек нахмурился, хоть его и не ругает никто, хочет парень помочь Улусу. Делать нечего, сел за компьютер, да за три дня два рекламных ролика смастерил, продал давнему заказчику. Еще слоган для бренда известного придумал, влет ушло в инете, так и восстановил бюджет для нужд строительства. На все про все три дня ушло, хоть сначала в его затею не верил никто.

Это уж потом ребята «улусовы» для Васятки отдельный кабинет-времянку смастерили, прямо посреди зала Бани, просили, чтобы еще что-нибудь интересное на компьютере сделал, а к строительству – ни-ни. Мол, не всякий иноходец одинаков, говорят ему. Тогда Василек игру придумал, про строительство. Только у него там стены не падали, если собраны, а открывались в иные миры. Или приводили к началу. Кому как мастерство позволит. Игру так и назвал – «Улус». Покупатели оценили, с целым кейсом виртуальных денег вернулся Василек домой, не биткойны, конечно, но тоже перспективная криптовалюта.

Отец остался доволен трудовым подвигом сына, глядя на его истертую рабочую майку.

Улус был доволен, что заказчик, в конце концов, принял восстановленный интерьер.

 

– Эх, скорей бы Улус приехал, интересно, что они сейчас строят, – думал Вася-василек, ворочаясь с боку на бок. – Улус передавал, что ребят новые «фишки» мастерства придумали для Василька, чтоб в компьютерных сочинениях использовать… А что, новая стройка – новые приключения, а может и новая тема для геймеров… Хотя, не в этом главное.

 

*эдир – молодой (бурят. яз.)