Глубокоуважаемая моя Начальница...

Пишу Вам это доверительное письмо. Определенные факторы вынуждает меня это сделать.

При разных свойствах своего характера, знаю за собой, пусть в зачаточном состоянии, аналитические способности. И второе: человек я достаточно откровенный, прямой.

Считаю ответственно: некий художник (имени его не знаю) Вашего Издательства и Нашего ИСП подпустил «некую шпильку» антисионистского, антисемитского свойства: «против автора и его произведения». Я пишу о Щите, Звезде Давида на обложке моих книг. Эта обложка (картинка) в последний момент намеренно (возможно, по глупости) испорчена этим настоящим «врагом моим личным, а прежде всего Еврейского народа»: в глазах русского читателя. Помним: свежа в памяти антисионистская пропаганда советского времени.

С дополнением Щита, Звезды Давида обложка со мной не согласована: является формой самодеятельности пакостника художника. Не знаю точно, с какой целью он совершил эту настоящую провокацию антинационального, даже политического свойства.

Я высылаю очередным взносом деньги, но предупреждаю: при сохранившейся обложке с дополненным «для красоты» Щитом, Звездой Давила перечислять деньги больше не стану. Учтите!

***.

Так сложилось. В России я прожил недолго. Учился в институтке Брянска в 1952-57 годах, а по окончании поехал работать лесничим в Карелию.

Расскажу о двух характерных фактах.

Осенью 1952 года, только началась первая сессия, проучились меньше месяца, повезли нас, студентов, «на картошку», в колхоз. Поселили нас группами к хозяевам. Получали койку, кормежку… Раз в неделю резали овцу, для подкормки мясом… С полей приносили картошку. Тем и кормили: щи... Да, добавляли кисляк, квас, чай…

К нашей группе прикреплен аспирант. Вроде он нашел себе вдовицу и… Никого из нас это не заботило… Появлялся он в определенный день: тогда резали овцу - являлся за своей порцией мяса. Кажется, все…

Однажды он сделал мне какое-то замечание… Ему я ответил шуткой… сразу забыл…

Прошло года полтора… Тот аспирант оказался уже ассистентом кафедры дендрологии. Принимал зачет… Мне не поставил… Сказал, когда прийти повторно. Сам не пришел… А я гордый! Не стал жаловаться…

Оставил меня он без стипендии… На полгода…

Родителям я не сообщил… Занимался репетиторством… Ел раз в день, а то и без еды обходился…Хотел бросить институт…

***

И второй случай: в Карелии, в Пудоже…

Вроде повезло мне с самого начала: назначили лесничим в самом Пудожском лесничестве… Да, еще с двумя помощниками. Незадолго до моего приезда, объединили два лесничества. И я…

Не стану рассказывать о своем первом трудовом опыте…

Повезли нас в Медвежьегорск на кустовое совещание. Уже зима. Сидели мы в кузове автомобиля… А по дороге остановились в одном лесничестве. Всем нам устроили прием… Ну, выпивали… А я дал себе зарок: не прикладываться… Уверен: начну выпивать, быстро сопьюсь… Этого не хотел…

Заметили: я один не выпиваю. Директор лесхоза Егоров Николай Иванович, верно, партийный кадровик. До недавнего времени в районе существовали лагеря. Он мог работать начальником одного из лагерей. Член бюро городского райкома партии…

И вот, он самолично налил стакан водки: мне преподнес! А я не взял! Не выпил! «Нанес ему «такое кровное оскорбление!»

На всю жизнь мне хватило два эти случая-примера…

***

В заключение прошу, изменить обложку млей книги. И в рекламе. Я хочу получать «свою порцию дохода»: иначе не расплачусь с изданием. Книги слабо продают и по причине уродливой обложки. Надеюсь, за месяц Вы все исправите… Иначе я не знаю, как смогу платить?

С искренним уважением, глубокоуважаемая моя Начальница...

М. Бельферман.