Дорогая редакция! Пишут тебе жители села Песенки, до крайности озадаченные событием, которое произошло этим летом в нашем селе.

А случилось вот что.

Известная на всю нашу округу разгульным поведением кошка Муська подбросила своих котят под двери поселковой церкви. Она и раньше так делала, но тогда котят быстро разбирали кого куда, в основном в хорошие руки. А в это лето, никто не забрал ни одного котенка, жизнь стала на селе тяжелая, даже мыши перевелись. Остались котята у церкви жить. Сначала тихо себя вели, а потом стали играть-поигрывать, а когда пришло время, – нагадили прямо на пороге церкви.

Возмущению людей не было предела. Прислушавшись к народу, батюшка велел в колокола звонить и народное собрание собирать, чтобы непримиримо осудить поведение малолеток. Селяне его единодушно поддержали, особенно, наступившие в вышеназванное произведение котят…. Даже рука не поворачивается написать еще раз о том, что сделали они на святом пороге.

И стали мы готовиться к показательному поселковому собранию, чтобы осудить товарищеским судом пуси-злоумышленников.

Собрание наметили провести в старом клубе. Клуб у нас маленький, поэтому, чтобы место поближе к сцене занять, народ занимал очередь с ночи, номера писали на лбах люминесцентно для хорошей видимости на случай отключения света, что случается часто – особенно во время проведения собраний. Чтобы каждый оказался на своем месте и не спорил, номера не стирали, так и заходили внутрь на посадку.

К началу заседания были приглашены работники местного радио и телевидения, коренные земляки депутаты и заезжие гости: морячок Северного флота, приехавший на побывку к невесте, и гастролер-фокусник с голубями из цирка-шапито. Еще, помимо обычных зрителей из числа жителей села, набралось большое количество свидетелей преступления из приезжих, которым не хватило места в первых трёх рядах и они вынужденно сидели у сцены на специальных соломенных матах, сложенных сельчанами в клубе на случай экстренной кормежки коров во время лютой зимы.

 

Не отвлекаясь, подходим к главному в нашем горьком повествовании.

Первым на сцену вышел представительный дядечка с телевидения. Он призвал всех ярко изобразить агитационный накал – так, говорит, полезно для дела: рейтинг телетрансляции обязательно поднимется. А если поднимется рейтинг, то все жители нашей огромной страны сбросятся по рублю в поддержку сельского фонда, созданного специально для реставрации церкви после пусикетиного «паломничества».

По завершении продолжительных и бурных аплодисментов зрителям левого фланга зала выдали транспаранты с надписью «Осудить» и «Наказать достойно», а зрителям правого фланга выдали плакаты другого содержания, в поддержку Муськиных котят. Лично мне больше всего понравился плакат, который достался морячку: «Муся-пуся, я с тобой!» Плакат был яркий, красочный и эффектно контрастировал с его тёмной бескозыркой и расклешёнными брюками.

Чтобы подчеркнуть торжественность и значимость проводимого мероприятия, фокусник в рамках договорённости запустил в небо голубей, которые, плавно кружась над клубом, несли в клювах плакат. Плакат изображал котят, жестоко наказанных в приступе исполнения законности.

– Мотор! – громко сказал кто-то.

И тут же зрители закричали разом, потому что должны были передавать в камеру крайнее свое волнение и непрерывно озвучивать содержание личного плаката, что в целом и создавало невообразимый накал агитации в клубе – даже стекла дребезжали.

Коллективное возмущение транслировалось по радио одновременно из всех громкоговорителей села для жителей близлежащих районов.

(Хорошо получилось, высокий рейтинг нашему собранию был гарантирован).

Но не успел первый свидетель взять слово, как над селом закружил вертолёт партии Гринпис. Зелёных никто не звал, но их привлёк антигуманный плакат в небе. Вертолёт кружил над селом, от него на тросах спускались телекамеры и магнитофоны, которые тоже транслировали, куда надо (!), события, происходящие в нашем сельском клубе. Наш рейтинг поднялся еще выше, можно сказать, до неба.

В это время один из «зелёных» попытался вырвать у голубей кощунственный на его взгляд плакат, от невероятных усилий он вынужденно выпал из вертолёта. Приземлившись прямо на порог церкви, он остался, к счастью, жив –вот она сила святого места!

Однако, упав прямо на произведение пуси-кетиков, которые по-прежнему ютились у входа в церковь и продолжали жить своей естественной жизнью, «зелёный» весь испачкался и резко поменял цвет, а заодно и политическую ориентацию. После чего быстро и решительно прошел в зал, на сцену – в качестве свидетеля преступления и надругательства уже над ним лично – и взял слово.

Он говорил и яростно размахивал руками, показывая при этом зрителям свою спину, замазанную кошачьим исходом, но его мало кто слышал и понимал, потому что он говорил не по-русски. Однако, сам он, видимо, хорошо знал русский язык, по крайней мере, письменный. Потому что во все глаза возмущенно уставился на плакат, который держал морячок.

«Зелёный» кинулся в зал. Люди, конечно, расступились по причине неприятного запаха от бегущего. Подскочив к орущему содержание своего плаката морячку и схватив того за тельняшку, рванул во всю силу и потащил на сцену в качестве оппонента. Тельняшка треснула – обнажилась грудь морячка, разрисованная с левой стороны, в аккурат под сердцем, татуировкой с изображением кошечки, очень похожей на нашу Муську и всех её котят одновременно. Бывший «зелёный» смачно плюнул в изображение ненавистной кошки.

Работник морского транспорта в ответ на такое обращение с подотчетной униформой ударил в ухо бывшего «зелёного». Запахло не только кошачьим, но и жареным. Политическая неприязнь была налицо.

Слово взял коренной депутат.

Его никто не услышал, потому что зрители оголтело кричали, разделившись на два враждующих лагеря: в поддержку или в осуждение драки, развязанной морячком. Но чтобы не оглашать политический скандал в прямом эфире, зрители исподтишка, но больно тузили друг друга, прикрываясь плакатами , которые на вытянутых руках самоотверженно держали женщины, симпатизирующие обеим воинствующим сторонам.

Толкотня и рейтинг усиливались с каждым кадром.

Опять кто-то резко выкрикнул: «Мотор!» Все замерли, как вкопанные, потому что сказанное второй раз слово «мотор» подразумевало окончание съёмок. В наступившей тишине люди и впрямь услышали негромкий звук мотора. Это отъезжал, куда глаза глядят, батюшка на своем видавшем и не такие виды «беэнве-зэд-четыре». По горькому опыту батюшка знал, что драку лучше пережидать вдали от её эпицентра.

– Умный машет кулаками после драки, – твердил он, наддавая газу.

Участники собрания мгновенно сориентировались: судя по неумолимому отъезду батюшки, собрание подошло к концу, пора было звонить во все колокола и выносить справедливое решение в отношении беснующихся от общей суматохи пусиков.

Селяне кинулись из клуба, чтобы тепло проводить батюшку, а заодно послушать колокольный звон.

Голуби, напуганные внезапно выскочившей из клуба разгорячённой толпой людей, взметнулись выше церковного купола, потеряли плакат и так загадили все вокруг, что пострадал даже вертолет «зелёных». Пилот вертолета, не видя ничего сквозь заляпанное голубиным помётом стекло, решил совершить экстренную посадку, но не рассчитал и приземлился на крышу нашего ветхого клуба. Хорошо, что там никого не было, кроме дерущихся: морячка, бывшего «зелёного» и фокусника, пытавшегося отнять у драчунов свой реквизит: голубиные клетки, которыми участники потасовки непримиримо оппонировали друг другу.

В результате неожиданной посадки вертолёта на крышу клуба стены старого здания рухнули, похоронив все наши надежды на высокий рейтинг.

В живых остался только морячок, а бывшего «зелёного» и фокусника так и не нашли. Но говорят, что через несколько дней они вышли потайным подземным ходом с другой стороны села и скрылись в неизвестном направлении, крепко обнявшись, весёлые и невредимые.

 

Всё бы хорошо, но мы, дорогая редакция, не можем закончить наше собрание и совершить справедливый суд над малолетними преступниками – пусикетами. К тому же совершенно секретно сообщаем, что исчезли доказательства от порога церкви: их случайно убрала уборщица-старушка. Но, к счастью, Муська опять ходит «тяжёлая» и вот-вот принесет новых котят. Это даёт надежду на появление новых фактов надругательства и, как следствие, справедливое, наконец, завершение народного суда пусть над другими, но уверенно ожидаемыми преступниками.

Объективности ради ставим вас в известность о том, что виновников народного возмущения временно забрала к себе дама из вертолёта Гринпис на проживание в Шанхае. Там для них, по словам дамы из вертолета, выделена отдельная многокомнатная дача, обеспечен надлежащий уход и кормёжка – они не тужат в ожидании справедливого и гуманного приговора. В противном случае (то есть вынесения несправедливого решения) дама из Шанхая пусиков не выдаст, так она и заявила. Но это для нашего села даже лучше. Кошек в каждом дворе полно. А приговор, даже если он будет несправедливым, мы вынесем в соответствии с пониманием своего гражданского долга, если, конечно, когда-нибудь закончим собрание.

Суммируя все изложенное, дорогая редакция, обращаемся к тебе с большой просьбой: оповести людей нашей страны о происходящем в селе Песенки, расскажи им нашу горькую правду и тем самым поспособствуй повышению рейтинга Песенковского инвестиционного фонда. Ведь теперь мы не только церковь будем реставрировать, но и строить новый клуб, пострадавший от внезапного нападения чуждого русскому сердцу Гринписа.

Без клуба – никуда: собрание не закончишь и народный суд не завершишь!

 

С уважением и наилучшими пожеланиями в деле получения инвестиций и повышения рейтингов всего мира, жители села Песенки и, писавшая от имени всех, рядовая селянка Матрёна Патрикеева.