У кого-то воевали деды, у меня – совсем, наоборот: от начала до святой Победы тётя Дуся в бой вела народ. Собрала бабья по всей округе: амазонки, - статью хороши! О передник вытирая руки, хором зашумели: "Запиши всех по одному! А хочешь, - скопом! Мы готовы прямо на Берлин". - Вот лопаты, бабы, рыть окопы будем этой ночью как один. Суетятся дети у окопов, мамки роют ямы до зари. Не видать врага из-за укропа, Дуська вдруг окрикнула: - Замри! Вон, у той окраины, у леса, вьётся незатейливый дымок. - Дуська, то – Антон идет - повеса, полюбовник и к бабью ходок. Поздно спохватились. По укропу засвистели пули, и одну бабу подстрелили, знала чтобы, как фашисты принесли войну. Грохнулась на землю. Знамо, больно... А малец сосёт у мамки грудь, что твердеет на глазах безвольно, и не вскрикнуть в поле, не вздохнуть... До утра - работы. До тумана. Только видят: танки тучей прут. - Странно, бабы! Слышьте? Очень странно: им не страшен замулённый пруд. А потом пошла в работу АРТА, Ни покрышки не видать, ни дна. Жизнь людей поставлена на карту, Но победа на людей - одна. По одной, по две уходят бабы. Кто ползком, кто на коленях, чтоб не казался бабий выкрик слабым, Заорали дети, целя в лоб из рогаток, просто из каменьев кто по танкам, кто-то по холмам, только туча в небе, как знаменье, показала беглый путь «волхвам». Вот такие испытанья, братцы. Вот такое, видите, житьё... Это как же надо расстараться, чтобы победить судьбы ворьё... * О фашизме мы не позабыли, хоть прошло десятилетий семь. Сколько сказок, сколько новых былей рождено историей страстей о войне, об испытаньях судных, о побегах, пытках, о смертях... Трудно было? Было слишком трудно... Но скажу сейчас о матерях, что взрастили сыновей-героев, и отправив на войну с врагом, сами встали бабьим хрупким строем, защищая отчий кров и дом. Санитарки, снайпера, пехота немчуру погнали на Берлин, и за ротой погибает рота - словно в небе журавлиный клин. Под знамёна встали и под флаги, пёхом, на броне или ползком, до Рейхстага пробирались фланги, каждый перекресток стал знаком. Добрым знаком был широкий Одер, и Берлин стал значим на века, Орден славы и Победы орден принесла бурлящая река. Над Рейхстагом заалело знамя, под Рейхстагом кровь горит огнём, и не знали матери, не знали, кто теперь сыночков их вернет… Только Евдокия не рыдает, провожая журавлиный клин, Для живущих – вечно молодая - Памятник Отчизны. Исполин. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
