Александру Аникину

 

========= Тоска Сулеймана ==========

 

Александру Аникину

 

Этот разрыв был неминуем.

Незадолго до своей смерти, султан Османской Империи Селим I вызвал своего сына к себе, и завязал с ним разговор.

- Я что-то не понимаю, сынок. – Сказал ему отец Селим I. – Разве Михедерван не была твоей единственной и первой любовью в жизни?

Сулейман посмотрел на больного отца, и отошёл к окну. Розовый закат окрасил помещенье его родителя, лежащего на подушках в своих покоях, и смотревшего на возмужавшего сына, которому на тот момент было 25 лет. Сулейман не знал что ответить. Молодой мужчина явно охладел к своей жене, и искал в душе ей замену, но не находил. Девушки ему быстро наскучили, а смена их в постели уже стала надоедать. Сулейман искал в своей жизни чего-то такого тонкого, необходимого лично ему, и лично для него созданного.

- Только пусть у неё волосы будут рыжими! – Засмеялся Селим, будто прочитав мысли Сулеймана. Молодой человек сверкнул глазами, и подошёл к отцу, поцеловав ему руку. Мужчина улыбнулся ему, и сказал:

 

- Благословляю, Вас, сын. Смотри только, чтобы это была верная и единственная любовь всей твоей жизни. Жаль, что я только этого не увижу. В моём сердце всё равно остаётся Махидевран.

 

Селим поклонился отцу, и вышел. Скучавшего Шехзаде ждали его друзья Ибрагим и Джафар.

 

Они сопровождали его дальше до Манисы, куда Сулейман уехал, увидев свою любимую Валиде. Сумерки озаряли Дворец Манисы, в котором Сулеймана ласкали руки темноволосой красавицы Махидевран. Молодая женщина, уже родившая ему шехзаде Мухаммеда, обвилась вокруг шеи своего избранника, и целовала его в щёку. Махидевран была счастлива. Сулейман – нет. В последнее время избранница сердца перестала быть ему интересной. И, как это оказалось позднее, было гибельным для Махидевран. Их отношения дали трещину. И, несмотря на сладость поцелуев, поцелуи Махидевран не были столь сладкими, как хотелось Сулейману. Он вкушал её губы, но не чувствовал в них пряности и терпкой сладости, которую готов был испить до дна. Эта мечта о девушке с рыжими волосами оказалась для него настолько сильной, что затмила ему любовь всей его жизни – красавицу Махидевран.

 

Махидевран была правда красавицей. У неё были чёрные, словно змеи, волосы, спускавшиеся с плеч. Её руки были нежнее шёлка, а глаза напоминали далёкие звёзды. Но что теперь Сулейману до этой красоты? Шехзаде явно скучал. Махидевран чувствовала это, и решила, чтобы ублажить избранника, подарить ему свой танец. Но ни музыка Ибрагима, который как-то вяло играл на скрипке, ни сам танец не успокоили норов Сулеймана. Он тосковал. Он тосковал почему-то неведанному. По той красоте и силе характера, что он ещё не знал. Джафар понял, что Султану явно скучно в Манисе, и его взоры устремлены в Топ Капу, где Махидевран явно не будет хозяйкой. Джафар был проницательным молодым человеком, и в свои 23 года, он понял, что у Махидевран не было той цепкости и хваткости, которая нужна для того, чтобы быть первой Хасеки Повелителя. Этот аспект не мог ускользнуть от зоркого глаза Джафара. Когда Сулейман уезжал, Махидевран плакала одна вместо того, чтобы управлять слугами, которых она явно не могла терпеть.

 

И Ибрагим Паша понял, что Сулейман ждёт во дворец Госпожу. Ту самую, которая станет владычицей Топ Капы со временем. Со временем трон отца явно перейдёт ему, и Махидевран, если не подсуетиться выйти замуж за кого-то другого, там будет не место. Первый шехзаде не всегда означал, что Махидевран будет единственной.

 

Ибрагим понимал, что сам Сулейман когда-то придёт к власти, минуя наследников. И он ухмыльнулся сам себе, ожидая Сулеймана, когда тот выйдет из покоев жены. Ибрагим кончил играть, и показался в коридоре, передав другу приветственное рукопожатие. Джафар решил подойти к Сулейману, и увидел, как он выходит из своих покоев в Манисе. Султан вышел вперёд, и друзья, обнявшись пошли решать вопросы с жалованием регулярного войска – это им казалось интереснее, чем скучнейшие глаза Махидевран, которые сейчас просто смотрели в окно, как ожидая у моря погоды.

 

Гюльфем Хатун приезжает в Османию

 

Александру Аникину

 

Александру Аникину

 

1512 год. Стамбул, дворец Топ Капы.

 

Коронация Султана Селима I.

 

Шехзаде Сулейману исполнилось недавно 18 лет.

 

Хавса Султан, прекрасная женщина тридцати четырёх лет преклонила колено. И её благословил служитель Аллаха на то, чтобы она стала Валиде для своего супруга - нового Султана Селима I и его детей.

 

Хавса просияла от гордости, и поблагодарила совершивших церемонию людей. На женщину надели красивую, нет самую роскошную тиару, и её дочь, блистательная красавица Хатидже, держала мантию - почти как у Европейских королей и русского царя Московского.

 

Красивые, русые волосы Хавсы Султан украшали дорогие украшения, также шикарнейшие ожерелье украшало её шею, и дорогие серьги были на её ушах. Прекрасное атласное платье зелёного цвета струилось по полу, и было закрытым - как и положено приличной женщине. Но это ни в коем случае не лишало это платье красоты. Красота не заключается в обнажённых плечах и в откровенном декольте. На платье, которое для Хавсы выбрала её любимая помощница, прекрасная Хазнедар Эфенди Калфа, была роскошная вышивка золотом и серебром. Но чело Хавсы, которую осенило столь великое счастье - стать самой Валиде Османской Империи, опечалила одна мысль - в 1511 году Султан Селим женился на другой девушке, которой было всего 18 лет. Её звали Айше Хатун, и она была раньше в гареме Султана Баязида II, который недавно скончался от острой сердечной недостаточности. Селим не стал спрашивать разрешения у родителя на этот никях, да и больному Баязиду II было явно всё равно до того, что делают его дети. Конечно, хорошо, что покойный Султан не знал о том, что его сын любит его невесту, но Хавса подумала, что эта женитьба дурной знак.

 

За советом, пока Селим I, недавно похоронивший отца, готовился к церемонии, Хавса пошла к звездочёту Искандеру Эфенди, которому недавно исполнилось 78 лет, и который был влюблён в свою 36-летнюю помощницу Юлию, тоже некогда привезённую из Крыма. Хавса питала к Юлии привязанность тем паче, что обе происходили из славного рода крымских ханов Гиреев, и Юлия старалась помогать Хавсе во всём, и была очень рада увидеть Хавсу в новом качестве - в качестве Валиде.

 

- Ну что ж, теперь гарем Султана Селима I ждёт расформирование? - Ухмыльнулся Искандер Эфенди.

 

- Нет, - вздохнула Хавса, устроившись на тафту, состоявшую из зелёно-красных подушек, - нет, дорогой друг, скорей новый порядок. Меня удостоили титула Валиде, поскольку трон после смерти, что уж тут таить, все мы смертны, не только Султан Баязид II, Султана Селима займёт мой сын, шехзаде Сулейман. Но меня печалит другое: Султан Селим, ещё когда его отец был при смерти, взял в жёны его наложницу Айшу Хатун, не спросясь отца. Никях был заключён сразу же после того, как они выехали в Бурсу. Я считаю это дурным знаком в начале правления.

 

- Все мы переживаем по поводу наших новых избранников. - Ухмыльнулся Искандер- Эфенди, покосившись на Юлию. - Вот и мои тоже. Но если у Султана Баязида II не было с Айше Хатун никаких отношений, и не был заключён никях, то тогда Вам стоит только переживать по поводу их отношений, но не по поводу законности этого никяха. По-моему, никаких оснований устраивать бунт янычар по поводу незаконного никяха нет. Конечно, нехорошо, что Султан Селим не спросил разрешения на никях у покойного отца, но в тех обстоятельствах, заключение подобного никяха - верный шаг. Это как раз гарантия того, что в стране не поднимутся бунты и не начнутся ссоры между нашими славными жителями. Хвала Творцу за такого разумного Султана!

 

Хавсан ушла от друзей ужаленная. Что делать с Айше? Расформирование гарема началось. После того, как Султан приятно провёл время с Айше Хатун, он вернулся к делам. Хавсан оставалось только печалиться о том, что она по возрасту не могла уже доставлять приятности возлюбленному, и она утешалась в нравственных беседах с дочерью Хатидже, на которую уже тогда посматривал друг Султана Ибрагим-паша. Хатидже рождала в нём какие-то сладкие ноты любви и радости, и его скрипка пела от этого ещё прекраснее. Как любил молодой Сулейман лучшие ноты своего друга Ибрагима, и он мечтал, что когда станет Султаном, то у них будет самая лучшая команда на свете.

 

Александру Аникину

 

Хавсан Султан недавно испытала и радость - она впервые стала бабушкой. Её сын шехзаде Сулейман принёс ей первого шехзаде. Фюлане недавно стала матерью, родив Махмуда, которого сейчас Сулейман нянчил на руках - в то время как Селим I принимал поздравления и решения о начале новых военных компаний, так и не успев оплакать отца.

 

Хавсан Султан, ставшая Валиде, вошла в покои любимого шехзаде, и посмотрела на красавца - как ей показалось - внука. Сердце бабушки сильно забилась, и она растворилась в ребёнке, забыв об обиде, которую нанёс ей Селим I.

 

Пусть развлекается! Тут такое сокровище! Фюлане с радостью смотрела на то, как Хавсан нянчится с внуком. В их семье всё прекрасно. В это время ничто не предвещало шторма.

 

Александру Аникину

 

В это время ничто не предвещало шторма, но волны вместе с тем, усиливались.

Корабль с девушками на борту покачивало из стороны в сторону. Корабли шли на этот раз со стороны итальянской Сицилии. Красавицу Розалинду похитили пираты, когда та гуляла в роскошном сицилийском саду вместе со своей подругой Лючией. Розалинду и Лючию похитили неожиданно. Османы напали так стремительно, что девушки едва успели вскрикнуть. И вот они ехали на корабле к новому Султану, который стал заочно их хозяином. Был ясный солнечный день. Корабль чуть-чуть покачивало на синих волнах. Розалинду слегка тошнило от кача, а Марию от того, что она была беременна от своего приятеля Фернандо, с которым их разлучили коварные пираты. Срок был небольшим, но девушка уже плакала от того, какая её ждёт судьба. Ребёнок давал о себе знать, и главарь пиратов - Барбосса - был явно недоволен этим, поскольку Султан мог девушку и выгнать. Хайдерин в итоге сжалился, и решил оставить юницу себе, а там выдать её замуж за какого-нибудь пожилого купца.

 

Барбосса приходился братом Аруджу Барбоссе, который вдобавок ко всему являлся ещё не только главнокомандующим флота, но и Султаном Алжира.

 

Хайдерин боготворил брата, и старался во всём ему подражать. Марию, которая в итоге призналась пирату, что ждёт ребёнка, первой вывели из трюма, и она попросила приставить к ней её подругу - Розалинду.

 

- Она не беременна? - На всякий случай спросил 37-летний Хайдерин.

 

- Нет. - Мария закашляла от приступа тошноты. и Хайдерин решил, что Розалинду свезут Султану Селиму II, чтобы прикрыть интересное положение Марии. Марию он отдаст брату, который сведёт её с одним из пожилых купцов, чтобы те жили долго и счастливо. Впрочем, идея заехать в Алжир по пути Барбоссе понравилась.

Реклама:

 

Сказано - сделано.

 

Корабли решили немного развернуть по курсу, и заехать в Алжирский Султанат, где Марию сдали всё-таки принявшему её Аруджу, который и свёл её с богатым купцом Эбн Хакиа, который принял ребёнка как своего и принял девушку в гарем, потом сосватав Марию своему племяннику Барраку. Баррак влюбился в Марию с первого взгляда, и уехал с нею на север Алжира, а купец Эбн Хакиа взял в жёны 36-летнюю девицу Элейн, которая была от него без ума.

 

Александру Аникину

 

Итак, девушек, наконец, доставили в Османию.

 

Вечером 17-летняя красавица Гюльфем Хатун предстала перед Иветтой Калфой, которая оценивала её красоту. Розалинда с удивлением рассматривала красивую статную женщину - бывшую Хатун покойного Султана Баязед II с волосами песочного цвета в простеньком платье, которое облегало её фигуру.

 

У Иветты были удивительного цвета голубые глаза, и Розалинда подумала, что Баязед пленился ими. По щекам Иветты медленно закапали слёзы, которые Иветта Хатун смахнула рукой - вытерла рукавом.

 

И Розалинда поняла, что траур по Султану Баязеду II и не стала спрашивать-выпытывать информацию, понимая что ей больно сейчас. Как они могли любить все так нежно одного мужчину?

 

- Поначалу было тяжело. - Понимая вопрос заговорила Иветта Калфа по-итальянски, видимо Калфа знала несколько языков. - потом привыкла, и ты привыкнешь.

 

Иветта Калфа едва заметно улыбнулась - только старайся, чтобы шехзаде Сулейман любил тебя больше других. Ты мне понравилась как вторая жена наследника.

 

Гюльфем Хатун подняла бровь:

 

- Вторая? - С игривой улыбкой спросила она. - Розалинда уже начала привыкать к новому месту, что должно было стать её домом.

 

А между тем Искандер Эфенди увидел проходившую мимо двора Юлию. Девушка сверкнула блистательной улыбкой, и он ответил ей страстным взглядом, но прошёл мимо - как и полагается.

 

ПОРТРЕТ РОКСОЛАНЫ

 

Александру Аникину

 

Александру Аникину

 

СЧАСТЛИВАЯ ЗВЕЗДА РОКСОЛАНЫ

 

Свет утренней звезды

Александру Аникину

1520 год. Россия. Среднерусские земли. Правление Василия III.

С песнями и плясками русские девушки возвращались домой. Сегодня

хороводом. И только юная девушка Александра Лисовская грустно шла, и

не пела весёлки – по-другому радостные русские песни. Её жених Фёдор

был далеко от дома, он уехал покупать ей подарок, и ей было не радостно

без него. Тем более, что Александра плохо спала ночь - с чего-то ей

мерещилась какая-то другая страна и совершенно не знакомые люди.

Один из этих людей - молодой человек с чёрной бородой, говорил ей, что

он и будет её мужем на всю жизнь. Саше этот сон жутко не понравился:

она любила своего жениха Фёдора и не собиралась замуж ни за кого

другого. Жизнь она планировала провести вместе с мужем и родителями,

нарожать Фёдору кучу здоровых детей. Поэтому девичьи гулянки у

Маринки её не очень радовали. Сёмка пока ждал невесту дома. Свадьба

Маринки была назначена назавтра, и Сашу злило то, что это была не её

свадьба. Понурой она шла рядом с подругами, пока к ней не прибилась

Нюта, не самая близкая из девушек, но и не самая плохо к ней

относящаяся.

- От чего ты грустна? – Спросила Нюта Сашу. – Не грусти, выйдет Марина

замуж, тебя просватаем.

Саша недовольно поджала губки: почему сегодня сватали не её? Пока

Нюта это говорила, девушки весёлым хороводом провожали Марину – она

выходила за кузнеца Семёна – яркого, задорного парня. Нюта не

заметила, как налетел сильный ветер. Где-то вдали сверкнула молния, и

послышалось, как загремел гром.

Саша почувствовала, что ей холодно.

- Пошли в хоровод. Согреемся. – Сказала Нюта. Александра одёрнула руку

подруги, и в хоровод не пошла: от этих раздражающих пений сильно

раскалывалась голова, и Саша злилась на Фёдора, которого не было

рядом, чтобы её согреть.

- Как хочешь. – Нюта поджала губки, и недовольно встала поодаль рядом

с Лисовской. Неожиданно, Саня остановилась как вкопанная: она

услышала приближающийся топот конских копыт.

- Бегите! – Закричала Александра девушкам. – Это османы. Спасайте

Маринку!

Марина побежала первой. Она успела спастись, убежав глубоко в лес.

Другие девушки тоже побежали, но спаслись не все. Нюту и Александру

схватили, и куда-то повезли в крытой повозке.

- Что с нами будет? – Спросила Нюта, прижавшись к Саше, и Саша

почувствовала, как по её лицу стекают большие, солёные слёзы. Девушки

в пути до портового города были, кажется, несколько дней. В горле

пересохло. Пить давали редко, есть ещё реже. До конца третьего дня пути,

Нюта поняла по обрывкам слов похитителей, что она – товар и стала

кричать, что было сил. Её вырвали из повозки, и Саша подругу больше не

видела никогда. Саша сидела тихо, не шевелясь, и даже не просясь

справить нужду. Когда девушка оказалась в порту, её доставили на

корабль, который был невероятно красив – огромные паруса, красивые

мачты, да и сам он походил на какой-то шедевр ручной работы. Сашу

бросили в трюм, где было полно других девушек – армянки, венецианки,

албанки… они казались ей уставшими и измученными. Александре тоже

было тяжело. Девушку как-то выпустили погулять на палубу – в трюме

воняло женским потом, испражнениями и всякими нечистотами настолько,

что у Саши закружилась голова. Пираты ей позволили подышать свежим

морским воздухом. Была тёмная, почти чёрная ночь, и на небе то и дело

загорались звёзды, и одна из них, утренняя, светила особенно ярко,

предвосхищая утро, в дымке которого Александра увидела очертания

неизвестного ей города, который проступал чуть явственно, как в том сне,

которому так воспротивилась Лисовская.

 

Жить, несмотря ни на что

Александру Аникину

Фёдор, жених Александры, был в отчаянье. Он попытался собрать своих

друзей, и найти похищенную невесту. Но этот отряд её не нашёл. Фёдор

тогда пришёл к отцу Саши – Ивану Порфирьевичу. Ребята просили

рассказать перепуганную Марину о том, что произошло. Иван

Порфирьевич заплакал: он понял, что дочь они не найдут, и махнул рукой.

Степан стал готовиться в военный поход, чтобы найти смерть верную –

житья ему не было без возлюбленной.

Обучение Хюррем началось с изучения арабского языка. Девушка

оказалась на удивление способной, что вызвало любопытство у жены

Султана Михедерван. На дворе стоял 1520 год. Сулейману, недавно

вошедшему на престол после смерти 54-летнего отца, было 26 лет. Саше –

около 18. Сулейман был красив лицом, у него был высокий лоб, орлиный

нос и пронзительные карие глаза, которые проникали во внутрь души

любого. Своего жениха Александра ещё не видела. При Топ Капе ей дали

имя Хюррем. На самом деле Саша не ждала что попадёт в какой-то дворец,

который был на удивление шикарен, и в нём были удобства. Девушку

поселили к другим жёнам Сулеймана не сразу. Она вначале жила одна – в

закрытой комнате. И её проверяли - не беременна ли она. Саша была

чиста и невинна, поэтому её несколько смутил какой-то странный осмотр

врачей. Девушка оказалась не беременной, и её поселили рядом с другими

женщинами Сулеймана. Русских в серале, кроме Лисовской не было, и

девушка стала не понимать, о чём говорят женщины. Когда Саше стало

ясно, что над ней смеются, она грозно что-то сказала на русском, что

привело старшую из женщин – Михедерван, которой был 21 год – в весьма

яростное удовольствие. Младшая из девушек, 17-летняя Жасмин, увела

Александру подальше от насмешек и с той поры стала для неё подругой.

Она утешала Александру на арабском. Та не поняла языка, и решила, что

плакать нечего – всё равно ничего не понятно, и стала присматриваться к

сералю и его обитателям. Михедерван была очень красива. Раскосые

глаза, тёмные волосы выдавали в ней явно черкешенку. И Александра

поняла, что от неё не ждать пощады. Гюльфем-хатун, которую в жизни

звали Розой, была польского происхождения, и поняла, что они с

Александрой не поладят. Гюльфем-хатун единственная в гареме знала

русский язык. Она подошла к Александре и спросила:

- Ты из Московии?

Александра удивилась, что её зовут по-русски, и сказала: «да». Гюльфем-

хатун тяжело вздохнула, и вернулась на свою постель. После короткого

знакомства Александру снова увели учиться. Способности девушки быстро

оценила мать Султана - Айше. Она присмотрелась к рыжеволосой Саше.

Стройная, красивая и мудрая не по годам – она должна была надолго

полюбиться Султану Сулейману. Александра, кроме того, умела молчать. В

глазах Саши была какая-то дикая тоска, и сильное желание жить.

Реклама:

 

Сбегать, как другие, Лисовская не пыталась – некогда. Когда кончались

уроки, она пыталась всматриваться в окна, словно пытаясь понять, в

какой стране она находится. Как-то Айше решилась к ней подойти.

- Откуда ты? – Спросила она, стараясь чтобы вопросы были по

возможности простыми.

- Москва. – Постаралась также просто объяснить Саша. – Меня похитили,

когда мы отмечали свадьбу подруги.

Айше задумалась. Она поняла, откуда Александра родом.

- Я надеюсь, что ты скоро получишь подарок. – Улыбнулась Айше и Саша

не поняла, о чём идёт речь.

Когда Сулейман предложил Александре поужинать с ним, Михедерван -

Сулейман в покоях был с другой. Жасмин спокойно изучала священные

писания, а Гюльфем просто сидела, поджав губы. Ужин оказался

великолепным, и Саша - к удивлению Сулеймана – даже не противилась

тому, когда он поцеловал её в конце. Поцелуй девушке понравился, и она

рискнула ответить на него, пока Сулейман не повалил рывком её на

мягкие красивые, красочные подушки. Иван Порфирьевич, отец Саши,

посчитав, что его дочь погибла, постучался в ближайший монастырь с

просьбой постричься в монахи, когда его дочь чувствовала, что

влюбляется в умного и начитанного Сулеймана, который был хорошим

любовником и интересовался всем, что она проходила в школе. Особенно

Сашу забавляло то, что Сулейман подсказывал ей ответы на уроки.

Очарованная Сулейманом, Александра, прозванная Хюррем – не обращала

внимания на гаремные интриги. Михедерван и Гельфен быстро

почувствовали в Саше соперницу. И решили избавиться от неё. Жасмин к

участию в разговоре не привлекали, и шушукались на стороне. Когда

после дневной прогулки с Султаном, счастливая Александра вошла в

комнату, Гюльфем закатила скандал. Она распалялась всё более, и её

нельзя было остановить. Гюльфем-хатун осыпала Александру всяческими

оскорблениями, обвиняла в шпионаже, и каких-то преступлениях, чуть ли

не в воровстве. Кроткая и застенчивая Жасмин, стоя в сторонке,

всхлипывала. Сильный удар был нанесён по лицу Хюррем, и девушка

упала на пол. Гюльфем попыталась ударить её ногами, это у неё

получилось, и она стала бить сильнее. Хюррем поняла, что беспомощна.

Михедерван опомнилась. Она набросилась на Гюльфем и укусила её в

шею. Гюльфем вскрикнула, и уже дралась с Михедерван. Вбежал

перепуганный Агер-ага – смотритель сераля. Он быстро привёл Гюльфем в

чувства.

- Что ты делаешь, несчастная! – Закричал он что было мочи. – У тебя сын

болен. Смотри как бы он не скончался, а то получишь от Сулеймана за это

повестку в Босфор.

Гюльфем как очнулась от пережитого шока, и кинулась к больному

шехадзе. Михедерван бросилась к своему ребёнку – полагая, что болезнь

заразна, и что она может потерять сына. Хюррем еле очнулась. Жасмин

уложила её на постель. И приготовила девушке чай с травами и

лекарственный сбор. Жасмин хорошо ухаживала за Хюррем, которая

плакала, что больше повелитель не захочет её видеть - тело и лицо было

всё в синяках. Жасмин сжалилась над Хюррем. Она позвала Агер-ага и

сказала:

- Пожалуйста, расскажите о том, что случилось Повелителю. Видите, как

она его любит.

Агер-ага посмотрел на Хюррем, которая металась в горячке. Он кивнул

головой и тихо сказал Жасмин:

- Хорошо, только если из-за этого пострадает Гюльфен…

- Гюльфен сама виновата. – Сказала Жасмин. – Она не любит повелителя.

А Хюррем любит его. Прошу Вас, сделайте что я прошу.

Агер-ага рассказал Сулейману о происшествии. Сулейман пришёл в

бешенство.

- Так вот почему эта Жасмин отказалась пустить меня к Хюррем. – Сказал

он грозно, и тут же смягчил голос. – Простите, я виноват. Я думал, что

Жасмин против меня, а она так ухаживает за моей Хюррем. Кто это

сделал?

- Гюльфен-хатун. – Честно сказал Агер-ага.

- Сто ударов палками. Потом с ней разберусь. Я хочу видеть Хюррем.

- Но она Вас не захочет видеть – у неё лицо всё в синяках.

- В конце концов Султан я или не Султан? – Взревел Сулейман и побежал

к любимой женщине. Сулейман хорошо ухаживал за возлюбленной, и

вскоре Хюррем стала дарить ему ночи любви. Михедерван и Гюльфен было

не до страсти: у них болели дети, и Агер-ага следил за тем, чтобы матери

за ними хорошо ухаживали. Поскольку болел шехадзе, наказание для

Гюльфен было смягчено, и она отдалась вся больному ребёнку, который,

увы, через год скончался. Вслед за ним ушёл на другой свет и сын

Михедерван…

В 1522 году Хюррем почувствовала, что ждёт шехадзе. Она была

счастлива, и сказала об этом Султану. Когда пришло время рожать,

Сулейман явно нервничал. Его к любимой женщине не пускали, но он

держался молодцом. Роды шли не совсем гладко, и Султан очень боялся за

любимую. Хюррем страдала, повитухи суетились вокруг роженицы, и,

наконец, Сулейману сообщили радостное известие:

У него родилась дочь. Сулейман обнял Агер-ага, и счастье озарило

Топкапу. Сулейман побежал обрадовать своих уже родных женщин –

Гюльфем, Ясмин и Михедрван.

- А что же мы стоим? – Обрадовалась за подругу Жасмин. – Пора

танцевать! Радость какая! Михримах появилась на свет!

Гюльфем не хотя ударила по струнам лютни. Но Сулейман остановил

молодую женщину.

- Почему Михримах? – Спросил он, весьма игриво.

- Назовите её Михримах! – Обрадовано сказала Жасмин. – Исполните мою

просьбу. Ну если бы у меня была дочь, я бы её назвала Михримах.

Сулейман присмотрелся к Жасмин.

- Хорошо, как-нибудь зайду к тебе. – Бросил Сулейман на лету, и пошёл к

своей возлюбленной Хюррем. Она лежала на высоких подушках.

Солнечный свет ярко проступал в окно, и женщина была счастлива.

Сулейман сжимал её руки и радовался появлению дочери, которую

счастливые родители назвали Михримах.

Отец Александры Иван Порфирьевич в эти дни не находил себе место. Ему

показалось, что он сошёл с ума, а во сне ему приснился младенец –

маленькая рыжеволосая девочка, так похожая на его дорогую Хюррем.

Мужчина перекрестился, и воздал покаяние Господу. По учению

гностиков, это означало, что душа его дочери переродилась в малышку

и сейчас где-то живёт у любящих её родителей. Но это было не так. И

Иван почувствовал, что это не так. Он подумал, что хорошо, если бы в эти

дни он стал дедушкой. Как-то к нему в монастырь вошёл вернувшийся с

похода Фёдор.

Иван был рад Фёдору как сыну и обнял его за плечи. Фёдор обрадовался

Ивану как отцу. Но услышанное Фёдора поразило. Иван сказал ему

странные вещи:

- Прошу тебя, разыщи мою Сашу.

Фёдор подошёл к настоятелю монастыря, и спросил что такое творится с

Иваном. Настоятель вынужден был признать печальное:

- Он помешался. Он думает, что Александра жива и что у него внучка.

Фёдор перекрестился.

- Как давно я не был в этих краях.

Настоятель монастыря, отец Сергий, всё-таки не стал уничтожать Ивана и

сводить его до уровня помешанного. Он подошёл к Фёдору, и сказал тихо:

- Я тебе этого не говорил. Кем была похищена Александра?

- Марина, жена Сёмки, рассказывает, что османами. – Ответил Фёдор.

- Ищи её в Османии. – Сказал отец Сергий.

Фёдору стало не по себе. Он не мог поверить, что настоятель монастыря

поддержит безумного.

- Но учти, если Саша правда стала женой Сулеймана, о которой так много

Реклама:

 

говорят путешественники, заезжающие к нам, то поклянись мне, что не

притронешься к ней никогда.

Фёдор дал слово.

- Благословляю тебя на путешествие. Разыщи её. Хоть с караваном

купцов. И принеси счастье отцу.

Фёдор совсем ничего не понял. Но он решил, что отец Сергий просто не

хочет выдавать Ивана, который стал ему близким другом, и на время, на

несколько лет забыл о его странной просьбе. Об Османии он и не

помышлял, а устроился на работу простым писарем в посольском приказе,

и обыденные дела ему позволили на время забыть о Хюррем.

 

Александру Аникину

 

Шёл 1523 год. Василий III, государь и Великий князь Всея Руси, был

благодарен Хюррем за то, что она так помогала Сулейману изменить своё

мнение о России. Он решил наладить связи с Османией, и для этого

снарядил караван из нескольких, пусть не самых лучших купцов, чтобы те

поехали в Османию поблагодарить Хюррем. Для Хюррем, которая теперь

считалась самой первой женой Сулеймана, везли многочисленные подарки

– меха, драгоценности, и даже какие-то поделки, сделанные лучшими

женщинами российского государства. Хюррем сама не знала, что может

достичь таких высот.

Однажды она была очень грустной. Сулейман не знал, чем её утешить.

Гюльфем решила, что болеет Михримах, и спустилась в комнату к

малышке, но девочка была здоровой и рассказывала своей родственнице,

которую она звала тётей какие-то глупости. Мама Хюррем объяснила

Михримах, что эти женщины – её сёстры. Михримах немного поняла. Тётя

Гюльфем ей очень нравилась, и девчушка любила её изводить. Гюльфем

была не рада, что к ней зашла, тем не менее, они весело проводили

время. Жасмин и вовсе прониклась симпатией к девчушке.

- Когда ты родишь Сулейману шехадзе? – Как-то спросила Хюррем

Жасмин, когда они прогуливались по залитому солнцем летнему саду, и

Жасмин призналась ей, что ждёт ребёнка. Хюррем обняла подругу. Но

какая-то грусть всё равно не давала ей покоя.

- Это потому, что Жасмин скоро родит мне шехадзе? – Улыбнулся

Сулейман как-то за семейным ужином.

- Нет. Я видела во сне отца. – Ответила Хюррем. – Он ждёт меня. Хотя бы

весточки от меня.

- Хорошо. – Улыбнулся Сулейман. – Скоро из России пребудут купцы, я

попрошу их разыскать твоего отца.

Хюррем подарила мужу счастливый поцелуй. От души отлегло многое. С

этих пор она жила молитвами за отца.

Купец Александр и его возлюбленная Ольга, из-за которой его бросила

жена, отправлялись в торговый путь в Османию. Государь Василий III

налаживал торговые связи с Османией и отношения с молодым Султаном

Сулейманом. Неожиданно, к путешественникам пристал Фёдор, неизвестно

откуда появившийся.

- Возьмите меня с собой, мне жизни нет на этом свете. – Сказал он

Александру, который недоверчиво посмотрел на неизвестного ему

молодого человеку. Юноша, казалось, бредил.

- Что случилось? – Спросил купец.

- Мою возлюбленную, Александру, убили. Отец её помешался, а мать

стала ведьмой и бродит в лесах.

Александр недоверчиво сдвинул брови.

- Кто убил? – Не понял купец.

- Марина говорит, что османы. – Ответил безумный юноша.

Александр не понял совсем ничего, но в это время Ольга подумала, что

юноша не врёт. Она остановила купца, который хотел ехать.

- Кто такая Марина? – Спросила девушка.

- Александру похитили, когда они просватали к Семке Марину. На них

напали. – Сбивчиво говорил Фёдор.

- Он сам не понимает, что говорит. – Не поверил Александр.

- Как зовут отца Александры? –Спросила вдруг Ольга.

- Иван Порфирьевич Лисовской. – Ответил отчаявшийся Фёдор.

Александр, наконец, смягчился над ним. Когда они с Олей заезжали в

один из монастырей покаяться в грехах, к ним подошёл один священник и

просил разыскать дочь. По его описанию, её звали Александрой, у неё

были рыжие волосы, и по его убеждениям, у Александры должна была

быть дочка. Александр понял, что юноша говорит о ней. Но для начала

выдержал паузу, поскольку ему показалось, что Александра и Хюррем –

это одно лицо.

- Похитили османы, говоришь. – Задумался Александр. – Хорошо, едем с

нами. Только учти, если это жена Сулеймана, я тебе башку оторву.

Фёдору стало совсем плохо: уже второй человек вторит ему, что Саша

-это и есть Роксолана.

- Мне казалось, что краше Александры в свете нет. – Сказал бедный

юноша, на лице которого проступил пот. Ольге он показался совсем

несчастным.

- Оставь его. – Шепнула Ольга Александру. – Пусть едет с нами. Он

помешался.

Русский купец махнул рукой, но позволил Фёдору присоединиться к их

каравану, что направлялся в Стамбул.

Пока русские купцы были в путешествии, Роксолане пришла в голову

мысль, чтобы написали её портрет. Для этого выписали из Османии

лучшего художника. Хюррем позировала с мужем и одна. В это время она

уже ожидала шехадзе Селима. Также Хюррем попросила, чтобы

нарисовали её девочку – Михримах. Что художникам далось очень

непросто: непоседу Михримах удерживали вместе Гюльфем и Жасмин. А

Агер-ага постоянно давал ей конфеты и сладости, хотя мать в другие дни

это не позволяла.

В Стамбуле Александра встретил Соколлу Мехмед Паша, который недавно

был назначен Сулейманом на крупную должность. Соколлу было двадцать

пять лет, он был красив и обаятелен в общении. Дорогой до рынка, где

должен был торговать Александр, Соколлу рассказывал о прошедшей

недавно свадьбе Хюррем и Сулеймана. И о том, что жена Великого

Султана ожидает шехадзе.

- Свадьба прошла очень скромно. – Говорил Соколлу. – Но я был

свидетелем. Повелитель был очень счастливым. А его жена – такая

красавица!

Что-то недоброе отозвалось в сердце у Фёдора. Александр

многозначительно посмотрел на Ольгу, которая поняла, что они – у цели.

Женщина, сумевшая наладить отношения России и Османии – и была

Александрой Лисовской. Но Ольга ещё поняла, что Александр сделает всё,

чтобы Фёдор и в мыслях не посягнул на бывшую невесту. Русскую

делегацию встретили очень милостиво. Хюррем была сама красота.

Александру она даже показалась какой-то богиней. Хюррем понравилась

Ольга, и она даже поговорила с девушкой некоторое время на родном

языке. Александр в это время нервничал, он знал, что речь пойдёт о нём.

Возвращаясь из Топкапы, купцы остались довольными.

- Они так любят друг друга. – Сказала Ольга Александру. Купец

задумался.

- Кто? – Спросил он.

- Сулейман и Хюррем. – Ответила Ольга. – Да это и есть та самая Саша,

которую ищет отец.

- Мы не должны мешать их счастью. – Решил Александр, покосившись на

безумного Фёдора. Над Стамбулом нависла ночь.

Тело Фёдора дрожало. Хюррем и была его Сашей! Страшные мысли

приходили ему в голову – вплоть до убийства Сулеймана. Александр

видел, как он страдал, и быстро решил за Фёдора его судьбу: Рустем-

паша, приближённый Сулейману выбросит его в Босфор. Купец увёл Олю

в другую комнату, чтобы девушка их не слышала. Оля явно нервничала,

но она понимала, что Александр прав – Фёдор мог навлечь беду на всю

Россию, задумав убить Сулеймана.

Александр усадил Фёдора за стол, и подлил ему яд в бокал с водой.

- Подумай, юноша, имеешь ли ты право омрачить счастье своего

Повелителя? – Спросил он у Фёдора. – Он был с тобой ласков, привёл в

Реклама:

 

свой дом. А ты отнимешь у него жену?

Фёдор вздрогнул.

- И потом они ждут шехадзе. Все эти ночи Александра дарила не тебе.

- Они счастливы. – Вмешалась Ольга. – Не разрушай их счастье.

Фёдору стало плохо. Он почувствовал, что смерть близка и отдал Богу

душу. В это время в их домик вошёл Рустем-паша. Рустем-паша, увидев

труп Фёдора, сразу понял, что произошло.

- Благодарствую за верность Повелителю. – Улыбнулся Рустем-паша

Александру, и приказал забрать тело Фёдора в мешок. Потом он как-то

странно посмотрел на Ольгу, заставив её покраснеть: юноша мог заставить

ревновать самого Александра, который был много старше своей спутницы.

Когда пришло время уезжать, Ольгу и Александра сопровождал Рустем-

паша. Он думал всю ночь перед отъездом. И отнёсся с благодарностью

русским купцам за устранение негодника.

- Вы правы, - почти задыхаясь сказал он, - если бы он смог, он бы убил

Повелителя! Ведь он так любил его жену!

Александр тоже посмотрел на Ольгу, которая заметно покраснела. Рустем-

паша пригласил их в покои к Хюррем-Султан. Александра показалась

Ольге ещё более величественной, чем в прошлый раз. Она восседала на

шикарном сидении, и на ней было платье яркого, изумрудного цвета.

Хюррем протянула соотечественнице подарок. Это была драгоценная

коробочка с красивыми украшениями – серьгами и сапфировым кольцом.

Александру она подарила кольцо для его невесты, для Ольги. И подозвав

мужчину себе поближе, она дала другую коробочку небольшого размера.

В ней лежали другие подарки – для её отца, для Ивана Порфирьевича. Это

были локоны дочери и её портрет. Так же там лежал небольшой портрет

её с мужем и её самой.

- Передайте отцу, что я жду шехадзе. – Улыбнулась Роксолана. – Это

будет новый повелитель Османской империи.

Александр поклонился Госпоже, забрал подарки и вышел.

Они с Ольгой благополучно добрались до России, и зашли в монастырь,

где скрывался Иван. Их обвенчали. Жена Александра к тому времени

покинула уже свет земной. Ивану Александр подарил подарки от его

дочери – портреты её семьи.

- Как хорошо! – Обрадовался отец, и радость озарила монастырь. – Как

хорошо! А знаете, я днями и ночами молился за неё. Ей помогли мои

молитвы. Но выйти замуж за басурманина? Бедная! Сколько же она

страдала…

- Она любит его. – Улыбнулся Александр. – Эти портреты они писали

специально для Вас.

Иван Порфирьевич ещё раз взглянул на портрет Сулеймана в круглой

рамке. И смягчил гнев на милость.

- Красивый басурманин. – Сказал он. – Хороший, видимо, он человек.

Александр, посмотрев на радостного отца, засмеялся: ещё бы не хороший

– сам Султан Османской империи. Ему захотелось навестить свою дочь,

которая была ровесницей Александры и давно была уже замужем за

русским дворянином. Радостный крик Ивана озарил монастырь:

- Ты жива, Роксолана! Ты жива! Хваление Господу!

Счастливый отец упал перед Ликом Девы Марии на колени, и целовал

портрет дочери и её супруга – Великого Султана Османской Империи –

Сулеймана Великолепного.

 

ССОРА СУЛЕЙМАНА И ИБРАГИМА ИЗ-ЗА ХЮРРЕМ

 

Александру Аникину

 

1521 год

 

Александру Аникину

 

Сулейман тем временем заметил, что привезённая Александра нравится хранителю покоев Ибрагим-паше. Ибрагим-паша что-то косо стал посматривать на рыжеволосую рабыню, привезённую из Московии.

 

В этот раз Сулейман удивился сам себе - даже роковая красавица Гюльфем Хатун была заброшена - только бы Ибрагим не успел бросить Хюррем свой платок, иначе Хюррем достанется паше! Сулейман всё равно ревновал к паше своих барышень, и даже рекомендовал Пашу Хатидже, но Хатидже отвергла ухаживания Паши, и досталась Искандеру Эфенди Челеби, который ей понравился больше и оказался более серьёзным чем Ибрагим.

 

Ибрагим не расстроился.

 

И продолжил ухаживать за Хюррем. На что Сулейман ответил резким выпадом. Между тем Паша стал ухаживать за Хюррем настойчивей, чем прежде, и в итоге Сулейман устроил ему драку - поскольку здесь ни сколько ему Хюррем понравилась, сколько хотелось набить морду паше, вконец обнаглевшему, по мнению Султана.

 

Паша ушёл утешаться с Нигяр, и в итоге утешаться с Нигяр ему больше понравилось, чем с Хюррем, которую пытался утешить Сулейман на их первом хельвете. Хельвет Хюррем понравился, и она благодарно потом подносила Сулейману подносы с едой и засахаренными фруктами.

 

В Османии начался новый день.

 

Александру Аникину

 

Новый день не принёс влюблённым никакой радости.

 

Прошёл ещё один день. Сулейман начинал пресыщаться Хюррем, пока не заметил интригу.

 

Ибрагим Паша как-то странно посматривал на возлюбленную Сулеймана, и, плюнув на Совет Дивана, новый Султан поспешал решать проблемы личной жизни, заподозрив в Ибрагим Паше не друга, а врага.

 

- Куда это ты смотришь, Ибрагим Паша? - Спросил Сулейман Ибрагим Пашу, который прогуливался по коридору Топ Капы, посматривая на ускользающую вдали фигуру златовласой Хюррем.

 

Александру Аникину

 

1524 год

 

По подозрению в убийстве наложницы Сулеймана Айше Хюррем сослали в Девичью Башню.

 

Хюррем обвинили в смерти красавицы Айше, но она сумела выпутаться из этой щекотливой ситуации. Между тем, почувствовав суровый норов Хюррем, Повелитель немного к ней охладел, не видя уже той нежности, что она к нему испытывала раньше. В это время в Стамбул была доставлена испанка Изабелла Фортуна, с которой и познакомился на одном из приёмов Сулейман. Хюррем об Изабелле не успела узнать, так как находилась в Девичьей Башне под стражей. Но Хатидже попросила Сулеймана ослабить давление на Хюррем: наглое поведение Махидевран в гареме стало всех раздражать, и девушки даже устроили бунт против Махидевран. Сулейман ценой собственных усилий вернул Хюррем во дворец Топ Капы, но вместе с тем от главной своей наложницы Сулейман скрывал отношения с Изабеллой.

 

Маленькой Михримах недолго пришлось проводить время в Девичьей Башне, куда их с Госпожой заточили по воле Повелителя до дознания. Как бы не горевал Сулейман по любимой Валиде, ему всё равно пришлось управлять Османской Империей. И нужно было мудро рассудить о том, кто прав, кто виноват. В данном случае, все наложницы в гареме решили, что Хюррем оправдаться удалось.

 

Наложница вернулась довольной. Хюррем уже привыкла к нервным потрясением в гареме, и уж лучше вернуться в родной дом - таковым она считала дворец Топкапы - чем сидеть где-то взаперти и страдать без любимого Сулеймана. Хюррем мечтала больше всего в эти печальные, скорбные дни увидеть своего Повелителя, чтобы поддержать его. Она понимала, что ни Махидевран, ни кто-либо из девушек сейчас не в состоянии как-то понять Повелителя и помочь ему душевным словом. Махидевран встретила наложницу Сулеймана колкостью.

 

- Какой бы ни был Повелитель, как бы он ко мне не относился, - гордо сказала Хюррем в ответ на язву, - он всё делает по справедливости. А по справедливости я невиновна в смерти Айше.

 

И Хюррем качала малютку на руках, которая тут же заплакала как бы в ответ на то, что её мать обидели. Махидевран и здесь не успокоилась.

 

- Вы разве не видите в каком горе сейчас повелитель? - Пристыдила Махидевран Хюррем. - Нечего печалить его нашими склоками.

 

Нигяр и Гюльфем притихли: в комнату девушек без спросу о разрешении вошёл Повелитель.

 

- Я пришёл посмотреть на мою дочь, Хюррем. - Улыбнулся он, дав понять остальным, чтобы они посторонились. - Как она?

 

Александру Аникину

 

Повелитель нежно склонился над малюткой Михримах, вызвав зависть у Махидевран: когда Мустафа болел, Сулейман редко к ним захаживал. Но ради будущего Мустафы Махидевран была готова на всё. Хюррем мягко улыбнулась Повелителю, вызвав зависть у других девушек: было видно, что Сулейман выделил Александру среди прочих других.

 

- Лучше бы её обвинили в преступлении. - Шепнула Гюльфем Нигяр.

 

- Повелитель жить не может без Хюррем. - Шепнула Нигяр Гюльфем. - Куда уж там!

 

Девушки провожали Повелителя жадными глазами, когда он уходил из гарема, нежно попрощавшись с Хюррем. Зульфия тоже мчалась встретить малышку и ей вовсе не радостно было, что Хюррем поначалу заточили в Девичью башню: ей нравилась Михримах, нравилось то, что она - дочь Повелителя, и она плакала при мысли о том, что им необходимо было расстаться как будто Михримах приходилась Зульфие внучкой. Новый этап жизни для Хюррем начался. Молодая мать разрешила Зульфие покачать Михримах, и спеть ей нежную колыбельную, а Агер Ага спешил уже на кухню, чтобы приготовить еду вернувшейся Хюррем. К великому неудовольствию Махидевран, в гареме только и ждали, когда Хюррем вернётся по приказу Повелителя...

 

Александру Аникину

Девочка принесла Сулейману сч

астье. Жасмин носилась с ней как со своей дочкой. И Сулейман радовался тому, что у Роксоланы такая подруга.

Правда, Жасмин, чтобы не тревожить Хюррем, не рассказывала ей о том, что Сулейман заходил к ней.

- Пока ты не понесла, глупая. – Мрачно заметила Гюльфем, и Жасмин задумалась. Её тревожили предчувствия беды, но она всё-таки решилась рассказать правду Хюррем. Хюррем смирилась, и отнеслась без гнева – что ж, Жасмин была законной рабыней повелителя. И он имел полное право её навещать. О том, что произошло между ними, Хюррем справедливо Повелителю не сказала и он оценил молчание Роксоланы.

 

Александру Аникину

 

Угроза, нависшая над Жасмин, пропала, и молодая женщина продолжала играть с Михримах, когда Хюррем была у Султана. Гюльфем почти успокоилась, но её нервное состояние позволило заключить Агер-ага, что молодая женщина слегка тронулась, и что её может ждать печальный конец. Махидевран как-то не могла уснуть: ей стало тревожно то, что Повелитель заперся у Хюррем, и не выходил уже какую ночь. На самом деле в этом не было ничего такого: во дворце все знали, что Повелитель обожал свою Хюррем. Но Махидевран в этот раз заподозрила что-то явно неладное. Жасмин было, похоже, всё равно, и Махидевран опять подбила Гюльфем на яд. Правда через некоторое время Гюльфем тоже уснула, и Махидевран осталась со своими мрачными мыслями одна. Жасмин мирно спала. Сулейман ласкал Хюррем и ласки были изысканными и волшебными. Хюррем довольная сама, спустилась в нежно-розовом платье в комнату. Жасмин, проснувшись, подбежала первой:

 

Александру Аникину

 

- Какой сегодня был Повелитель? – Спросила Жасмин у Хюррем.

Махидевран, не спавшая всю ночь, вскочила и стала слушать. Гюльфем- хатун тоже проснулась от крика Жасмин, которая протянула Хюррем яблоко.

Хюррем сделала надкус, и счастливо улыбнувшись, ответила:

- Он был огонь!

Жасмин мечтательно расплылась в довольной улыбке. Махидевран ждала, что она взорвётся, и даже привстала с постели, но Жасмин, посмотрев на Махидевран, быстро нашлась:

- Как я рада, что Повелитель снова отлично провёл ночь! Спасибо тебе!

Жасмин и Хюррем обнялись. В комнату вошёл Агер-ага, и сказал:

- Повелитель ждёт тебя, Хюррем!

Хюррем вначале разнервничалась, потом повернулась к девчонкам.

- Неужели я была плоха? – Хюррем заметно побледнела, Жасмин пожала плечами.

- Не знаю, иди же. – Сказала Жасмин. Повелитель может ещё больше разгневаться.

Хюррем кивнула, и пошла к Повелителю. Сулейман сидел за своим роскошным столом, и на нём было роскошное одеяние. Он, увидев Хюррем, заметно улыбнулся. Хюррем присела. Сулейман оценил нежно- розовое платье, в котором была Хюррем, его возлюбленная.

- Хюррем, - сказал он, - специально понизив голос, и Хюррем в душе почувствовала, каким сладким ароматом разлились в её душе его слова. – Хюррем, я не хочу сегодня дарить тебе украшения.

Реклама:

 

Хюррем искоса посмотрела на Повелителя.

- Я дарую тебе нечто большее. Садись.

Хюррем села рядом с Сулейманом, и он нежно посмотрел в её глаза.

- Ты – свет моего сердца, и звезда моих очей. Я сегодня дарую тебе свободу.

Хюррем не поверила своим ушам.

- Ты больше не рабыня. На сегодня ты свободна. Ты можешь идти.

Они поцеловались. Долгим и сладким был их поцелуй.

 

Хюррем теперь стала старшей в гареме. Махидевран пришлось спрятать свою ненависть в душе. До поры. А Султан Сулейман отправил своего соперника Ибрагима в долгую экспедицию с мрачного согласия Пирри Реиса. Хатидже, любившая Ибрагима как будущего супруга, бросилась в ноги к Повелителю:

 

- Не отпускайте Ибрагима от себя, Повелитель! Он пропадёт без Вас!

 

Повелитель оставался глух и нем к мольбам сестры. В конце концов, если Ибрагим Паша пропадёт, то он найдёт Хатидже другого мужа. В этом и был весь секрет Повелителя. Сулейман подошёл к окну, и посмотрел на прекрасные просторы Стамбула. Хатидже зря билась в рыданиях. Поняв это, молодая девушка встала, и, последний раз робко взглянув на Повелителя, который обернулся на неё, словно почувствовав, что сестра всё поняла, красноречиво посмотрел на неё, и ничего не сказал, только красиво улыбнулся. Хатидже всё поняла, встала, и, склонившись перед Повелителем, тихо ушла, уползла, словно змея.

 

В конце концов, даже если Ибрагим вернётся, им счастья не будет.

Ибрагим любил Хюррем.

А сердце Хюррем забрал он, Сулейман.

Сулейман это знал. Повелитель позвал Сюмбюль Агу, главного евнуха гарема, к себе, и сказал ему:

 

- Подготовьте вечером опочивальню. И передайте это Хюррем. Я буду с нею в эту ночь.

 

Сюмбюль-ага тоже ушёл, склонив голову. Повелитель снова застыл у окна, предвкушая Величие ночи, мечтая о красоте тела Хюррем и её безбрежных ласках.

 

Махидевран рвала и метала, проклиная всех и вся. А довольная Хюррем получала из рук Сюмбюль Ага платок - подарок Сулеймана. И тоже, предвкушая райские наслаждения ночи, стала собираться к ней. Малышка Михримах сладко спала в своей кроватке, которую стерегла Джаннет Калфа.

 

А Ибрагим вместе с Пири Реисом собирался в опасный для него и сложный поход.

 

ЖЕНИТЬБА СУЛЕЙМАНА НА ХЮРРЕМ

 

Александру Аникину

 

Реклама:

 

Александру Аникину

 

1525 год.

 

Стоял Солнечный день. После свадьбы с Ибрагимом, Хатидже пригласила Хюррем к астрологу и звездочёту Якубу Эфенди, который ждал Султанш с нетерпением. От астролога Хатидже вышла довольной, и сказала Хюррем, что она благополучно родит от Ибрагима шехзаде и что в Ибрагиме всё её счастье. Но Эфенди умолчал о Хюррем, которая всё поняла. Хюррем проклинала Ибрагима за то, что тот вечно пытался её подставить. И сама вошла к 78-летнему Эфенди, прислужница которого 36-летняя Рахиль подала Хюррем чай с пряностями. Эфенди сказал Хюррем:

 

- Я умолчал о Вас Хатидже. Она будет счастлива с Ибрагимом, но у Вас есть опасность от Ибрагима пострадать. Думаю, что Ваша ненависть к нему действительно обоснована. Муж Хатидже будет бороться с Вами до конца. Но Вы сумеете выйти из этого победителем.

 

Возьмите, это тетрадь с ядом. Здесь спрятана болезнь.

 

Хюррем поблагодарила Эфенди за содействие.

 

- Я помогаю Вам, потому что как Валиде Вы важнее стране, чем Ибрагим. Хотя я это делаю сквозь слёзы: уничтожать людей не моя миссия в этой жизни. - Сказал Эфенди на прощание. Хюррем с благодарностью взяла тетрадь и стала держать её подальше от себя. Тем же вечером она подсунула тетрадь Ибрагиму. Хатидже благополучно родила сына Мехмеда. Но Мехмед первые мгновенья не дышал. И Хюррем вспомнила то, чему её обучали в России. Хюррем спасла мальчика, но не перестала с этим испытывать ненависть к её отцу.

 

...Хюррем не понимала, почему в её отношениях с Султаном возникли охлаждения. Хотя Сулейман был потрясён после смерти одной из наложниц. И видимо искал женщину на стороне. Хюррем быстро почувствовала запах женщины на теле Султана, и стала допрашивать девушек. Жасмин играла со своим сыном от Сулеймана Мустафой, и только пожимала плечами - лёгкая по нраву Жасмин вынуждена была признать, что он спал не с ней. Подруги ничего не поняли. Но Хюррем, которая тоже села играть с маленьким Мустафой, всё-таки выпытывала у Жасмин кто кем может оказаться её соперница?

 

- Не знаю. - Пожала вечно весёлая Жасмин, которую, казалось не тревожили измены Сулеймана - к ним она относилась весьма спокойно. - Если есть возможность узнать, кто она спросите у Гюля-аги. Возможно, Ваша правда, дорогая, это новая наложница. Я тоже это чувствую, поскольку Сулейман давно не заходил ко мне.

 

Хюррем поблагодарила верную подругу, и пошла искать предателя Гюль-аги.

 

Александру Аникину (оперному певцу)

 

Гюль-аги проболтался.

 

- Госпожа, есть некий охотничий домик. Там живёт девушка, и к ней приходит мужчина. Это всё, что я знаю. - Гюль-ага растворился в воздухе, как будто стихийный дух. Хюррем не могла и представить, что девушка была про её честь. Жасмин продолжала играться с Мустафой. Хюррем, конечно, понимала, что нужно посидеть и с Михримах, но чёрный всплеск ненависти искривил её душу до основания. Она чувствовала измену Сулеймана.

 

"Это из-за смерти Гюльфеналь. - Думала про себя Хюррем. - Зачем она только скончалась от этой болезни?".

 

Потом у Хюррем медленно стала проявляться картина мира. Таинственная тетрадь. Яд. Ибрагим сейчас, видимо, сидел за дневником и вдыхал эти яды. Он умрёт. У Хюррем закружилась голова от навалившихся на неё событий. Кто-то подложил Гюльфеналь эту тетрадь раз её в итоге дали ей. Найти тетрадь и сжечь. Пока Ибрагим не скончался. Вот уж если её обвинят в смерти Ибрагима, то это будет точно невозвратимо. Ибрагим действительно сейчас вёл записи в дневник - в расходную книгу. Хюррем быстро соображала. Звездочёт ей сказал, что опасность в книге. Махидевран! Эта мысль пронзила Хюррем до основания. Махидевран уничтожила полюбившуюся Сулейману девушку, из-за которой Хюррем сослали с дочерью в Девичью Башню. Потом появилась некая девушка, которая стала проводить время с её возлюбленным в Охотничьем домике. "Сейчас нужно немедленно спешить в Охотничий домик!" - Опешила Хюррем, надеясь там застать Сулеймана с любовницей.

 

Хюррем спешно одела Михримах, и попросила Жасмин.

 

- Я знаю, где они. Посиди и с Михримах. Я быстро.

 

Жасмин кивнула, и взяла маленькую дочку Хюррем на руки. Хюррем умчалась к Охотничьему домику. Сулейман нежно целовал Консуэллу в губы и обнимал её. Он уже снял с неё верхнюю часть платья, как в домик неожиданно вошла Хюррем. Увидев любовников вдвоём, Хюррем поняла, что случилось. Сулейман больше не любил её! Чёрные дни, чернее ночи понеслись перед Хюррем как вихорь. Хюррем совершала ошибку за ошибкой. Просчёт за просчётом. Приняв неверное, женщина решила подружиться с Консуэллой на одном из праздников. Валиде устроила его для Консуэлла. Консуэлла было приятно и радостно, что она нравилась Сулейману как женщина, и Хюррем - русская наложница Султана была уже по боку. Хафса радовалась этим переменам. На празднике Жасмин было приказано танцевать для Консуэллы, что было ударом для Хюррем. Но Жасмин под страхом, что ей вырвут язык побоялась перечить Валиде.

 

Она наблюдала праздник как уже чужая для Сулеймана женщина, и чужая для всей его семьи. Хюррем чувствовала, что Махидевран с удовольствием выгонит её из жизни. В сердце стоял облик отца, который до сих пор думал, что у неё счастливая семья. Соотношения сил в борьбе с Испанкой были неравны.

 

Но у Хюррем сейчас стояла иная задача. Она чувствовала, что Ибрагим заболеет. И чтобы Валиде не обвинила в смерти её саму, она стала искать злосчастный дневник Ибрагима-паши, чтобы избавить его от неминуемой смерти.

 

========== Женитьба Сулеймана на Хюррем ==========

 

Александру Аникину (оперному певцу)

 

Ужель забыл? Так скоро? Хюррем проплакала всю ночь. Родив Сулейману двух шехзаде и дочку Михримах, Хюррем вдруг стала ненужной. Султан отдавал своё тело и душу страстной испанке Консуэло и совсем забыл про неё. Хюррем решилась на следующий шаг, ставший для неё роковым.

 

Решительным шагом. облачённая в роскошное одеяние Хюррем вошла в комнату к Консуэло, и занесла над ней кинжал. Консуэло содрогнулась.

 

- Беги в свою Испанию обратно, Консуэло! - Дико закричала Хюррем, нанося роковой удар. Консуэло содрогнулась. - Беги, не то я тебя уничтожу.

 

Консуэло испугалась отчаянью женщины, и вздрогнула от того, как людей меняет жизнь. Наверняка, бы у себя в России, простая русская женщина Александра Лисовская так себя бы не вела. Но это Османия. И здесь приходилось подчиняться законам жизни, чтобы выжить в этом кошмарном сне. Консуэло чувствовала, что любит Сулеймана, но вместе с тем ужасалась нравам и дикости той страны, в которую попала по воле Господа. По воле Господа ей пришлось познать гнев и милость Аллаха. В голове у правоверной католички это укладывалось с трудом, но всякий, кто пришёл в гарем, испытывал подобные трудности. Консуэло резко развернулась, и убежала в чём могла, но в коридоре она столкнулась с Ибрагимом, который, сильно чихая, увёл Консуэло прочь, поняв, что за ней гонится разгневанная Хюррем.

Реклама:

 

Неожиданно Ибрагим отшатнулся - от приступа болезни, и также сильно кашляя, вошел в покои к Сулейману, который обомлел, увидев страдающего брата своей сестры. Ибрагим, увидев брата своей жены, рухнул на пол. Консуэло вскрикнула. Сулейман, делавший украшения, вскочил. Мучившийся от спазмов в желудке Ибрагим пробормотал едва слышно: "Хюррем". Повелитель не хотел верить в это. Сулейман вызвал врача, и направился к своей наложнице, которая приняла возлюбленного с вызовом.

 

- А я теперь свободна. И ты мне не указ. Я сейчас же ухожу из дворца. С детьми делай, что хочешь.

 

Сулейман пристыдился, поняв, что он довёл свою возлюбленную до отчаянья. И Хюррем, не смотря на все порывы страстного Сулеймана схватить, и заключить её в свои объятья, вырвалась, и, отвесив Сулейману сильную пощёчину, убежала прочь со словами:

 

- А я тебе не жена. Я свободная. Я не рабыня. И я ухожу от тебя.

 

Хюррем убежала прочь. Сулейман вызвал срочно Джаспер пашу и врача Ибрагиму. Джаспер-паше Сулейман велел бежать за Хюррем. Уложив Ибрагима на кушетку под попечительство Консуэло, Сулейман и Джаспер паша вскорости нагнали Хюррем недалеко от дворца. Хюррем была на своей любимой лошади. Джаспер и Сулейман остановили Хюррем. Сулейман снял возлюбленную с лошади, остановив коня.

 

- Я женюсь на тебе, Хюррем. Здесь и сейчас. - Прокричал Сулейман, осознав, что мог совершить непоправимое. Хюррем бы из-за любви к нему, бросив детей одних, ушла бы в никуда.

 

- Моя любимая женщина не должна подвергаться опасности.

 

Джаспер-паша сделал всё возможное, и обряд был устроен. Брак между Сулейманом и Хюррем был заключён. Они вернулись домой, опьянённые счастьем. Консуэло Сулейман разрешил остаться в гареме, но девушка ещё не знала, какие ей трудности придётся пережить.

 

- Вы поженились? - Опешила Жасмин. едва Хюррем вступила на порог. Но Хюррем теперь должна была по праву жены Сулеймана получить отдельную комнату. Жасмин выдавила из себя: "поздравляю!", и обняла подругу. Зульфия с возгласом: "ну сколько уже можно!", - ввела Консуэло в комнату и стала расписывать ей порядок поведения в гареме. Гюльфем отвернулась от Хюррем, и, сидя на своей кровати, стала слушать Зульфию.

 

"Бред!", - злобно подумала Гюльфем, откинувшись на подушки.

 

- Теперь тебе положена своя комната! - Искренне радовалась за Хюррем Жасмин. - Расскажи, как это случилось!

 

- Сулейман женился на мне внезапно, я даже сама не ожидала такого порыва... - Радовалась Хюррем за то, что у неё такая верная подруга, как Жасмин. Молодые женщины обнялись.

 

- Это Господь тебя ведёт и охраняет. - Заключила наложница, приготовившись слушать рассказ Хюррем.

 

Валиде встретила сына недовольно.

 

- Я недовольна тем, что ты женился на Хюррем. - Сказала она Сулейману.

 

- Валиде, она бы уехала одна в ночь, бросив детей... - начал было Султан.

 

- И что? - Валиде опустилась в кресло, махнув рукой, чтобы дать Сулейману понять, что аудиенция окончена. - Иди, сынок. Ты меня утомил. Иди к своей жёнушке.

 

Сулейман, преклонив колено перед Валиде, поцеловал её руку.

 

- Но учти, что я недовольна твоим выбором. - Валиде схватила большую кошку, которая прыгнула ей на колени, и стала её гладить. - Ох уж эти мужчины. Они, как дети, такие впечатлительные, правда, Мур? Женился только потому, что женщина могла пропасть с голоду. Иди, видеть тебя не могу больше.

 

Сулейман поклонился Валиде, и пошёл к своей жене. Хюррем встретила супруга с нежностью. Жасмин, как всегда, улыбаясь. И, обнимающий Хюррем Сулейман, услышал от верной Жасмин робкое "поздравляю", и, улыбнувшись Жасмин вышел с Хюррем смотреть её новую комнату. Селим и Баязид, которым уже было около трёх лет выбежали к отцу, и, будто понимая, что произошло, стали обнимать родителей. Малютка Михримах тихо спала в своей кроватке. Жасмин и Мустафа решили за ней присмотреть, пока счастливый Сулейман показывал Хюррем её новые покои.