С Р О Ч Н Ы Й Р Е М О Н Т О Б У В И .

 

 

Александр Отиев мечтал об одном,- на грубой бурой стене он выведет: " Прошу вас, люди, никогда, НИКОГДА не ходите сюда".

Много лет минуло. Отиев был тогда молодым высоким (вот именно высоким) юношей. Спешил одним веселым апрельским днем на сбор прослушивания молодых музыкантов для отбора в джаз-банд Омельчанко. Какого масштаба этот музыкант, не правда ли, не стоит говорить. Но - по сути, ведь, если серьезно - это был фиктивный отбор. Отиев знал основные музыкальные круги, наизусть аккорды популярной попсы. Умел читать ноты, если не спеша ... Но главное - желание. Это самое подтверждал старый скрипач, еврей Копл, когда вручил молодому человеку весьма любопытный экземпляр - кренченовский камертон. Отиев тут же сунул его в недырявый карман. В его возрасте вообще-то всякие добрые напутствия воспринимались как излишние навязчивые сентенции, нарушающие пространство свободы...

По мостовой бежал на испытание, в кармане с камертоном шаркали пара сиреневых пятерок.

Но к Омельчанко не пойдешь в небрежном виде. Сандалии в агонии, на голове бедлам. Десять, туго, но могло бы хватить на мелкий

ремонт обуви и стрижку " а-ля DGAZZ ." Отиев вышел за два часа. Пошатавшись на базаре мимо фруктовых рядов, он приметил указатель " РЕМОНТ ОБУВИ ". Жирная синяя стрелка показывала в узкий длинный двор. Отиев поспешил. Это был коридор из красных кирпичных стен, обвитый ярким, свежим плющом. Александр проник под низкую арку и остановился всего в нескольких шагах от двери с табличкой каллиграфически выведенным, небрежным почерком:

 

" СРОЧНЫЙ РЕМОНТ ОБУВИ. К ВАШИМ УСЛУГАМ ЛЮБОЙ ПОШИВ. ПРОДАЖА ГОТОВОЙ."

 

Но Александра привлекли другие слова, - едва сохранившаяся надпись на стене; дождь и время истерли ее почти окончательно.

 

Отиев раздвинул сочные лозины плюща и разобрал: " Не ходите сюда".

 

 

* * *

 

Молодой человек толкнул дверь и оказался в блаженном холодке крохотного помещения.

Крохотную комнатку делило пополам еще высокое матовое стекло, в котором виднелось полуовальное окошко, источавшее желтый свет.

Отиев подошел и постучал по лакированной полумесяцу-стойке. Казалось, здесь давно никого не было... Раздалось шумное шуршание и в окошке возникло круглое лицо приемщика.

- Добрый день, - лицо приемщика слушало внимательно. Готовое откликнуться на любой каприз клиента, глядело изучающе, несколько с иронией в меркурианских глазах, отгороженных толстыми линзами очков.

- Я желал бы сделать кое-что. В общем, небольшой ремонт. Срочный. Не значительный ... Сколько это будет стоить?

- Смотря какой, - ответило лицо, скалясь в несложной улыбке, - Да вы пройдите сюда.

За деревянной панелью щелкнула защелка. Открылась узкая дверца. Стекло вертикально и аккуратно треснуло, поспевало за дверцей.

Александр неловко, из-за тесноты, боком подошел вплотную к приемщику.

- Мне следует снять? - Отиев указал глазами вниз на растоптанные сандалии.

- Необходимо! Но может быть, вы желаете посмотреть готовую продукцию?

- Посмотреть? (" ... когда в кармане десять рублей ... но и спешить некуда...") Да, посмотрим, - решил Александр и отправился вслед низкорослому круглому человечку.

Они прошли через дверь в стене и оказались в большом зале с огромным количеством обуви. Отиев взирал с изумлением на множество полок. Равномерно расположенные по потолку, горели совсем другие - люминесцентные лампы.

- Вот, извольте, сандалии, - приемщик щипнул рукав ситцевой рубашки клиента, увлекая к себе, - разный вид, различный номер, цвет.

Отиев подошел, издали небрежно пощупал лоснящиеся сандалии того цвета, который кажется, был ему по вкусу.

- Сколько?

- Что?

- Сколько? Цена! - Отиев отдернул руку в желании навсегда распрощаться с симпатичной обувью. " Не по карману".

- Шесть. Всего шесть рублей. Очень недорого и ...

- Это правда не очень дорого, - вырвалось у Александра . Сквозь материю, так, невзначай, Отиев нащупал шелестящую бумажку". На месте ль деньги? "

- А вот эти... - приемщик внезапно покраснел, - эти пять пятьдесят.

- Ну что же!

" Чем они отличаются, черт подери ", - подумал Отиев,

- " Беру? "

- А ...

- Но вы примерьте, примерьте, о чем говорить? Они замечательно мягкие внутри. Особая обработка - приемщик услужливо подал сандалии, о которых шла речь.

Александр присел и принялся снимать свою обувь и примеривать хорошие сандалии.

- О! - разочарованно воскликнул он, - они малы и всего-то на треть пальца!

- О - о! - в ответ воскликнул приемщик, - нет - нет, не переживайте, конечно же, найдем точно ваш размер.

Лицо приемщика отразило величайшую скорбь:

- Ваш размер в следующей комнате.

- У вас еще есть?!

- Сколько угодно. Пройдите.

В торце одной примерочной находилась другая дверь. Прошли. У Отиева разбегались глаза от пестроты товара. Вместе с сандалиями здесь и другой обуви было подспутно. " Прячет? " - мелькнуло.

Но во второй комнате снова произошло недоразумение - понравившиеся сан далии вновь оказались малы. " Это черт знает что ..."

 

 

- О - о - о! Нет - нет - нет, ни в коем случае не волнуйтесь, мы непременно подыщем ваш размер ... Я, так уж и быть... для вас сделаю маленькую уценочку, сандалии вам обойдутся всего за пять.

" Это другое дело ", - рассудил Отиев, - с этим, как видно еще можно поторговаться ..." Он залез снова так, как - будто невзначай, в карман и нащупал шершавую филигрань рублей.

Они прошли в третью комнату.

Отиев примерил сандалии, они ему подошли. Он волнующе вздохнул.

" Пять, пять, он сказал пять! Чего пять, может пятьдесят? " -

Отиев не хотел смотреть в доброе, начинавшее нравиться ему лицо приемщика. Тот шепнул в спину:

- Но есть еще четвертая комната. Может вместо ... там великолепные туфли.

- А цена? - Отиев вздрогнул от собственного голоса, так неестественно хриплым, сорван, он ему казался. Прокашлялся . Приемщик находился вне поля зрения .

- Есть по пять, а есть и по четыре...

- Четыре рубля - пара?

- Точно так.

- Туфель?

- Именно так.

" Он, видать, не в себе, этот приемщик, но почему бы этим невоспользоваться! "

- Я согласен.

- Четвертая комната. Проходите.

- Э - хх! Малы, - нет Отиев, пожалуй, никогда не испытывал такой жалости к самому себе. Почему у него ноги - то такие длинные!

- Пятая, пятая. Нет - нет, ни в коем случае я не дам вас в обиду, меня просто обязывает ваше огромное желание приобрести у нас что-либо. Ваши туфли дальше. Обработанные хромом или лакирован-

ные, сыромять, юфть, цветной сафьян ... пожалуй, я вам скощу еще рубль.

" Три рубля за подобные туфли, идиот! "

В пятой комнате было то, что надо. Александр был в совершенстве удовлетворен, постукивал пластиковой кремовой набойкой по паркетному полу.

 

 

Туфли слегка подавливали, но Отиев и виду не подавал " Три, всего три рубля! Так дешево! Какой дурак этот приемщик! "

Александра чрезвычайно удивила одна вещь: камертон отвисал и бил по колену. Казалось, он вырос раза в четыре. Отиев взглянул на него , ДА - невероятно , он просто вываливался из кармана , а черная резная рукоять была похожа на эфес какой - нибудь сабли . Отиев попятился , инструмент выпал и гулко стукнулся о пол.

- Может дальше?.. - предложил громовой голос за спиной.

Отиев поднял глаза. Над ним и над всем, что, было, рядом возвышалась гора - фигура Приемщика. Каждая черточка его лица напоминала грубую борозду на мешковине. Александр сник.

- Ну вот, парень, что ж, ты попался. Отныне ты карлик и жизнь твоя в беззаветном труде чеботаря ... Вожделение, похоть - это завело тебя так далеко...

Гора - человек протянул руку к промежутку между полок и извлек оттуда огромную палицу - клюшку.

- Видишь - дыра? - Приемщик указал клюкой - пальцем в угол комнаты (там, где зияла рваная крысиная нора). А теперь катись туда!!

Отиев получил мощный удар в бок, тело его стремительно ринулось в указанное отверстие ... А, влетев в него, он еще падал - падал куда-то вниз, пока его не поймали ... Ударился о твердый тент и скатился на сырой, холодный пол.

 

 

* * *

 

Два дня маялся. Просто не мог подняться, ужасная боль в костях.

Окружение его - многочисленные уродливые карлики неумело, неряшливо, но помогали ему. По поводу травмы судили:

- Ты предполагаешь, может, мое падение было легче? А - а нет, вот, погляди, нога до сих пор не ходит.

- А у меня трещина в руке, это что вам!!

- Култышка ... Я - то вовсе без нее.

- Привет, Обмылок, лицо видал какое, хлопнулся чертяга мордой! У - у - уродищ - ще!

- Идиоты, пока вы надумали натянуть этот тент!..

- Скажи, дружок, спасибо, что в шестую комнату не попал, там-то уродцы, не дай бог, и покороче нас будут!

Это был глубокий подвал рабочих мастеров - сапожников и подсобников.

Здесь работали при тусклых лампах, которые были тусклы настолько, что выронишь иглу - найдешь лишь наощупь. В работе же требовалось безукоризненное качество. За подбором материала, за исполнением пошива следили особо приставленные надсмотрщики. Они были всего - то на два вершка выше жильцов подвала номер пять. За четырех - комнатниками, в свою очередь присматривали трехкомнатники. И дальше - двухкомнатники . Последние были настоящие великаны, но их никто никогда не видел. Пятиподвальники жили принятым распорядком: изо дня в день, с одним праздником в году - днем рождения Приемщика. Пусть кто как бы не желал отмечать этот омерзительнейший день, с наслаждением изголодавшегося поедал, брошенные сверху жирные отрепья мяса. А кто не желал - ПРОСТО-НАПРОСТО оставался и дальше голоден.

Никто не знал и того, сколько всего комнат у Приемщика. Может шесть (шесть точно, из - за стены слышались стоны и жалобные призывы малюток ...) может больше. Влачили жизнь. Под ритмичным подрагиванием тусклых желтых ламп, а свет земного света был тут светом небесным.

Мономимика ряшки луны - крысиная, рваная дыра. " За что, Господи,.." - взывал иногда каждый из обитателей подвала , и думал сосредоточенно в это мгновение каждый о себе , рыдал песочными слезами.

 

 

* * *

 

 

ДНЕВНИК ОТИЕВА.

 

 

Я выбился в мастеровые за последние пять лет. Три года самой черной работы: подметание и мытье полов, перенос и сортировка готовой продукции. Самый скудный заработок. Два года ответственнейшего подмастерья - сорвись, сделай что - нибудь не так, оплошка и можно скатиться назад. Теперь пришло мастерство. На кровные приобрел отличную камору в тихом местечке. Еще лет с десяток протяну. Дальше?

Дальше пойдут болезни. Без нормальной воды и провизии, без света - протянешь долго? Тень карлика под бдительной властью Приемщика. Здесь нет лишней тени.

Здесь часто возникают драки. Дерутся невесть из чего. Воруют. Наживиться куском мыла - великий соблазн. Поражает тупость надзирателей - ведь, стервецы, такие же, как мы, но что-то заумное мнят о себе молчаливо. Морщатся брезгливо, - завяжи с ними разговор. Дурачье !

Я тайно думаю - возможно, ли восстание? Нет ли вероятия, выбраться всем нам на тот свет, о существовании которого все знают прекрасно.

Был когда - то среди карликов легендарный человечишка. Май - так его звали. Пришла мысль сплести из лоскутков выбрасываемой материи канат.

С помощью двух других заговорщиков ему удалось сделать это, за каких - то полгода.

Оглушили надзирателей. Навязали на конец цепкий кривой крюк, и под возбужденный гул карликов забросили вервь в поднебесье, через время неустанной работы, крюк зацепился за крысиную нору. И Май - а больше никто не посмел - влез по нему наверх ... Долго о герое не было вести.

Однажды поздним вечером, когда карлики укладывались спать после корытного ужина, когда ополоскали изнывшие за день работы ноги, на головы был брошен им истощенный и истерзанный труп,- труп Мая. След клюшки Приемщика лопнувшим нагноением остался вдоль спины. Карлики с воплями разбежались, а надсмотрщикам пришлось сгрести в цинковый короб-то, что осталось от карлика.

Это его меловую запись я тогда прочитал в гущине плюща на красной стене:

" Не ходите сюда ..." Его настиг Приемщик ...

Не Май я - отнюдь, но у меня есть мечта: я доберусь когда-ни-будь до этой красной стены, разорву вязкие, косматые кусты плюща и напишу:

 

" НИКОГДА, ЛЮДИ, СЛЫШИТЕ, НИКОГДА НЕ ХОДИТЕ СЮДА ".

Сегодня к своей мечте я добавлю короткий , но крепкий лоскуток материи .

Припрятанный ...