Участникам Великой Отечественной войны, поэтам-балтийцам Анатолию Птицыну, Виктору Сысоеву, Марку Кабакову и Михаилу Чеботаеву –

жившим и служившим в Балтийске ПОСВЯЩАЕТСЯ.

 

Передо мною образы поэтов,

Прошедших сквозь кромешный ад войны,

В окопах, под свинцом зимой и летом,

От свиста пуль, не знавших тишины.

 

Вот Кабакова вижу мотористом

Когда сопровождал конвои он,

На вахте исполнял команды быстро,

И в Баренцево море был влюблен.

 

И в обороне под Москвой мальчишкой,

В спецшколе ВМФ дежурства нёс,

А после на занятьях в классе с книжкой,

Там грыз науки будущий матрос.

 

Торпедный катер, в экипаже Птицын,

В ложной атаке снова моряки.

В который раз… Усталые все лица

А к Ленинграду рвутся всё враги.

 

Торпедами стрелять запрет получен,

Нехватка их, а значит без огня,

Моряк-балтиец ко всему приучен,

В ложной атаке подставлять себя.

 

Блокадный Ленинград…В дыму пожаров,

Воронками от бомб был весь изрыт.

Стекла домов разбиты от ударов,

Не тронут на брегах Невы гранит.

 

Семнадцать лет, а Виктор добровольцем

Вступает для борьбы с пожаром в полк,

Не мог иначе, был он комсомольцем,

Парнишка в этом деле знает толк.

 

Мороз жестокий и, конечно, голод…

Виктор Сысоев ими был сражен.

Он выжил только потому, что молод,

И приступ смерти им был побеждён.

 

Пехотное училище экстерном

Окончил в сорок третьем и на фронт.

Комвзводом не плохим он был наверно,

Коль для него открыт был горизонт.

 

Служебный путь стал для него не сложным,

В боях прошел Тернополь и Козлов,

Как не старался быть там осторожным,

Преодолеть не смог он всех врагов.

 

А пуля-дура ранила героя,

И к койке госпитальной привязав,

Не даст увидеть ему больше боя,

О службе, чтобы даже не мечтал.

 

На "Скороходе" фабрике трудился,

А вечерами он стихи писал,

Гимнастикой настойчиво лечился

И вскоре в строй балтийцев снова встал.

 

А строй этой прославленной когорты

Наш Чеботаев Миша замыкал.

Добился своего малец упертый-

На ТОФ он в авиацию попал.

 

Еще японцев усмирять им надо,

И авиации хватало дел сполна.

По островам гремела канонада…

Лишь в сентябре закончилась война.

 

А после в Ленинград летит учиться,

Ждал Мишу журналистский факультет

К поэзии он стал давно стремиться.

Писать стихи начал с военных лет.

 

Балтийск его в родной газете встретил,

Заботой и вниманьем окружил.

Марк Кабаков собрата в нем заметил,

С поэтами – друзьями подружил.

 

Признателен судьбе за то, что с ними

В шестидесятых мне пришлось служить.

И каждого я помню и поныне,

И в сердце моем будут вечно жить.