Угас закат. Туман сошёл в поля. Разбухшая неровная земля В лучах последних от росы лоснится. Стою у края пашни в колее, И видится мне небо как вольер В белёсых перьях перелётной птицы. Мне нужно это поле пересечь, Не слушая растительную речь И не увязнув в липкой коме глины, Но шорохи поникших диких трав Я чувствую, как свой больной сустав, И не могу усилием отринуть. Куда ведёт и, главное, зачем Обратный путь из жёлтых кирпичей, Что лебедой порос и стал невидим? Ах, если мёртвый выговор травы Я выкинуть бы смог из головы! Но я и сам трава — в каком-то виде. Намеренье идти внутри зудит, А, может быть, в соломенной груди Закопошились мыши в норке тёплой. Я колыхаюсь на тугом ветру, И видится мне небо словно пруд, Кишащий лупоглазой синей воблой. Вороны, позабыв про давний счёт, Теперь слетают спать мне на плечо, Но каркают: наверх смотреть не стоит. А я, заворожённый, всё стою У осени прозрачной на краю И жду, пока лицо мне ливнем смоет. |