КАК МЕНЯ ИСКЛЮЧАЛИ ИЗ КОМСОМОЛА

(Рассказ)

Виктор давно уехал из деревни и, как-то, всё не находилось время наведаться в родные места. Письменно, а теперь вот по «сотикам» они с Антоном поддерживали постоянную связь. А тут вот, нежданно Виктор объявился в гостях у Антона. Радость-то у обеих была неимоверная – друзья ведь были «не разлей вода». Ни тот ни другой с молодых лет не увлекались спиртным, а тут всё-таки пригубили по стопочке отличного коньяка, привезённого Виктором из элитных винохранилищ Крыма.

-Так ты как, Виктор, в Крым-то попал?

-Да это длинная история. Знаешь ведь – служил в определённых войсках в звании солидном. А как события там начались – потребовались «вежливые люди». Вот и отправились мы туда с вежливым визитом, да так, что тамошние украинские вояки даже пикнуть не успели, не только что как-то сопротивляться… Выполнили мы с моими хлопчиками в определённом месте поставленную задачу как и полагается. А теперь вот на гражданку выпросился. Хватит уж! Годы-то… Уже, считай полгода, как «на заслуженном отдыхе».

-Не скучаешь по службе-то?

-Да как не скучаешь?! Скучаю, конечно. Но, опять же – и спокойнее живётся. Вот и времени на семью, да на поездки, на личную жизнь достаточно стало. А то ведь вон ребятишки чуть дядей не стали звать.

-Да-а… Оно, конечно, не сладкая солдатская-то жизня. Да ведь, опять же, сам её выбрал. Помню – вон как стремился попасть в военное училище. Теперь-то не жалеешь, что выбрал этот путь в жизни?

-Нет! Ни капельки не жалею! Жаль, конечно, что молодые годы оказались опалённые боевыми действиями в горячих точках…Горько вспоминать о потере боевых товарищей, молодых хлопчиков, ещё и не поживших на Свете…А так - ничего…

-Не пожили…Сколько их, не поживших-то, полегло… И ведь, вроде бы, нет войны…А она вон есть...Да и сколько их на земле-то, этих войн полыхает! И при каждой сотнями, тысячами гибнут и совсем невинные – женщины, дети, старики немощные…

-Вот и дело-то, что совсем ни в чём не повинные люди умирают. И ведь всё исходит от тех недоумков, что стоят у власти в странах.

Между разговором Антон достал с полки шкатулочку, достал сверху лежащую фотографию:

-Нат-ко, Витя, глянь…

-Ух ты! Так ведь это на нашей горе Плешивой мы тогда фотографировались, ещё парнишками..

 

-Да, Витя, это вот пятьдесят девятый год. И было нам тогда коим по восемнадцать лет, а большинству и того меньше. А теперь вот…

-Помню, помню, как мы на гору-то ходили…Да с ночёвкой….

-Да! Любили мы там бывать. Там вышка геологическая стояла. Толи счас она цела? Теперь уж не слазим туда – годы…могутнасть не та…А тогда… Бинокли брали с собой. Всю округу разлядывали.

-Да и не только округу свою. Тогда мы про город Бийск-то только слышали и знать не знали каков он. А с той вышки видны были высотные трубы ТЭЦ, фабрик, заводов. И вот эти трубы разглядывали в бинокли.

-Смешно, конечно, но при возвращении с горы мы с удовольствие приврём, что видели Бийск. Кто-кто и впрямь завидовал: «Надо же! Бийск видели…»Да у тебя здесь в шкатулке-то, Антоша, целый архив затолкан. Ну-ка выкладай всё! Посмотрим…Во! Партийный, комсмольский билеты. Всё хранишь?

 

-Храню. Они мне как-то по-своему дороги. Вот КПСС разогнали. Документы нам на руки отдали, вот и храню. А комсомольский… Он мне в общем-то ещё с самой юности дорог. Счас расскажу.

 

-В комсомол-то меня приняли ещё в школе. Хоть и не совсем дисциплинированный был, баловства-то хватало. Наверно помнишь всё сам…Но уж больно активный был во всех мероприятиях, там и в спортивных, и в художественной самодеятельности, и в «Тимуровском отряде». И учился хорошо. Вот и терпели все мои «выходки». Ну а как не вовлечь «активиста» в комсомольскую работу?!... «…Вот примем его в комсомол – он и поумнеет…». Я, конечно, радёшенек был такому повороту в моей судьбе. Ещё бы! В то время очень престижно было заполучить такое доверие. Ну и, конечно, «поумнел» на какое-то время. Стремление к балов-ству поубавилось. И так до окончания школы моё поведение на педсоветах более не обсуждалось, хотя озорничать «втихаря» не перестал. А вот как из школы вышел, да работать стал, там опять, по тем временам «крамола». До исключения дошло…»

…В те времена спрос к человеческим нравам был повышенным. В деревне ведь все на виду. И вот, если где-то что-то не так – сразу же на всеобщее обсуждение, пусть и не всегда в официальном порядке, а так – меж собой, а то и прямо «в глаза» скажут: «Ты чё это творишь?! …». А уж к молодёжи и вовсе пристальное внимание: «…Ишь ты! Выфрунтился, как стиляга…» А молодёжь – есть молодёжь….Им хочется что-нибудь помоднее, да и повыброжать…Вот и Антошка…Сначала-то, как начал работать, в чём в школу ходил, в том и в клуб, а сам всё с завистью глядел на приезжих в гости горожан. «Вот бы мне такие брючата!...А туфли-то!Туфли-то поглянь какие – с длинными носами!...Вот заработаю и непременно куплю себе такие же.» И работал Антошка с большим усердием, чтобы поскорее осуществить свою мечту. Да и раз за разом приближался к присвоению клички «стиляга», приобретая через заезжих то брюки «в дудочку», то рубашки «пёстрые» да «с петухами»… А тут приобрёл радиоприёмничек переносной на батарейках и ходил с ним по вечерам, включив на полную громкость. А как-то и вовсе «перешёл все грани приличия», распевая:

На толчке Одессы гам и шум и тарарам,

Продаётся всё, что надо – даже старый хлам:

Банки, склянки и жестянки…Толпами народ…

Спекулянтам ставят ножки слышно: «Идиот!».

Папиросы!... Семечки калёные!... .

Сигареты!...Эй! Кому лимонное?!...

Есть со льдом холодная вода!...

Пейте пиво из под крана!

Пейте, господа!

«… Ты поглянь что творит! Одевается как клоун! А причёску какую «отпустил»!… Тьфу ты! Прямо срамота одна!...». А Антошка на все эти «Тьфу ты!» совсем даже не реагировал: «А пусть языками чешут! Мне-то чё?! Мне глянется и ладно.». Вон уж и родители попрекать начали: «Антоша! Сынок! Ты бы как-то поскромнее. Вон люди по деревне чё говорят…». А Антошка одно своё: «Да вы, мама, на те разговоры не обращайте внимания. Поболтают да и перестанут. Али я вас чем-то обидел?» «Да нет – не обидел, но люди-то…».

Антошка и работал исправно, и со товарищами во всех общественных делах активно проявлял себя. Его и хвалили за добрые дела, и ругали за «стиляжество». А с него «как с гуся вода» - не реагирует да и только! Да ещё и озорные, даже совсем и не хулиганские, но и не совсем пристойные деяния стали проявляться. Да злых-то каких дел не сотворяли, а всё одно беспокойство по селу устраивали.

Комитет комсомола в ту пору очень даже бдительным был. Следили чтобы комсомольцы были во всех делах образцом для молодёжи и в труде, и в быту, и во всех общественных делах. Вот уследили, что Антон «крамольные дела сотворяет». Не единожды всякие порицания делали, а он одно своё всё продолжает, да ещё и молодёжь за ним «тянется». «Лидер» он у них оказался…. Ну коли никакие воспитательные меры не помогают - один выход «исключить из комсомола! Избавиться от нерадивого комсомольца и заодно в назидание другим». Объявили о времени собрания. Пригласили секретаря райкома комсомола, а тот обсказал всё секретарю РК КПСС. И вот этот вечер настал. После дневной работы в клубе было «не протолкнуться». Вся молодёжь села, да и пожилых не мало собралось. «…Интересно. Антошку будут гнать из комсомола. Вот только за какие такие это крамольные дела? Вроде бы и не хулиганит и в работе…». Собрание намечалось «показательным» а потому присутствовать никому не возбранялось. Прибыли и из района. В особенности озабоченным обстоятельствами был секретарь райкома партии…

…Секретарь комитета комсомола, не без великого волнения, обрисовал «непристойность» Антона:

-Так, как ведёт себя Антон непристойно комсмольцу. Вон собрал ансамбль из самодельных побряку-шек, да и наигрывают под окошками сельчан, нарушая покой людей и порядок уличный. Как-то на днях Марье Тадышевне сон прервали, а дней пять тому назад учинили треньканье под окном у Светланы Антипиной. Ну ладно – она-то молодая, но ведь у неё родители пожилые люди. Их покой прервали. А ведь им наутро на работу идти… И таких случаев набирается не мало.

А ещё умудрились у деда Кильбаева собаку связать, да на крыльцо ему положить. Как и справились только?! Злющая собака-то. На цепи. А вот сподобились пакость эту учинить. Да вон с перестановкой животных из двора в соседский двор… Петра Акутина ни свет ни заря кукареканьем петушиным подняли, считай с полуночи, а тот, не сообразив, отправился на утреннюю работу. И таких всяких нехороших дел набирается много. А заводилой всему оказывается Антон. Вот я считаю таким не место в комсомоле! Предлагаю исключить его из комсмола.

Последние слова секретаря как-то «потонули» в уже давно начавшемся шуме в зале, напоминавшем откровенный иронический смех.

-Позвольте мне сказать! Все вы знаете, что я возглавляю Комсомольский Прожектор. Антона мы не раз критически рисовали как разодетого петуха. Это ж надо дойти до такой смехтворности, да и непристойности! Рубаха расцвечена во всякие цвета, брюки в обтяжку(в дудочку), где и набрал-то?

-Где… В городу! – прервал его Антон.

-А ты меня не перебивай! Стиляга несчастный! Посмотрите на него не причёска, а космы на голове-то. Поотростил, хоть косы заплетай..

-И заплету, время придёт!- снова съязвил Антон.

-Вот видите - даже и вести себя не может как следует… Перебивает… В общем я поддерживаю предложение об исключении Антона из комсомола – завершил своё выступление «прожекторист» - нечего позорить комсомольскую организацию!

-Позвольте и мне высказать! Оно, конечно, у Антошки есть мания утворить какую-нибудь смехоторию, но ведь, опять же, не по какому злому умыслу, да и не так уж зловредную для общества. Ну одевается, как говорят, «петухом», так кому от этого какой вред? Ведь не голиком же бегает. И какая тут «срамота»? Может даже и красиво… Нет! Я супротив исключения!

-Вот ещё защитничек нашёлся! Тоже подстать Антону. Вместе шастают по ночам-то. Погоди! И до тебя доберёмся! А Антошку гнать из комсомола! Предлагаю исключить!

-Экие вы быстрые на осуждение-то! Я вот не комсомолец, а за Антошку заступлюсь. Может и не ангел какой, а всё одно – не зловредный он человек. А ежели взвесить всё, так доброго-то в нём намного больше, чем каких проделок. Вон посмотрите: и в концертах, и на соревнованиях, и старым людям помогает без платы какой. Да он добрых дел творит поболе коих других «образцовых» комсмольцев. Дело, конечно, ваше – комсомольского собрания, а я всё одно не одобряю призыв выгонять Антошку из комсомола.

-А тебя здесь никто и не спрашивает! Кто ты такой?! Вот не принимают тебя в комсомол и правильно! А то было бы на одного Антошку-стилягу больше на наш позор. Исключить надо Антошку! Исключить из комсомола и весь тут разговор! Выкладай, Антошка, билет вот на стол президиуму!

-Ишь ты какой шустрый! – взбеленился Антон, -Выкладай…А ты мне его давал, билет-то комсомольский?! Может быстрее свой выложишь,чем дождёшься моего на столе у вас! Не дождётесь! Он мне на сегодня дороже всего! Если даже и примите решение об исключении – всё равно билет не отдам! Что свалите и отбирать станете?! Так я ещё сумею отбиться! Али милиционера приведёте отбирать-то?! Так это не его дело, я не хулиганю, не за что на меня с милиционером-то! Вот так и знайте – комсомольский билет завсегда будет со мной, а вы поступайте как знаете – заключил Антон..

Долго ещё шумели молодые люди – кто за исключение, кто «…гнать не надо, а выговор объявить следно бы…», но больше всего высказывались в защиту Антона..

Когда уж и в зале между собой спорить начали слово попросил управляющий.

-Тут, ребятки, многова наслушался. Да и сам не за горами живу – всё у нас на виду. Конечно, есть кое-какие негативности в поведении Антона. Но и хулиганством это не назовёшь. Озорство да и только, а хулиганства не вижу. Ну вы ведь все молодые, и каждому хочется чем-то позабавиться. И вот эти забавы каждый видит по-своему, лишь бы они не переходили в хулиганство. Ну одевается парень не так, как принято у нас в деревне…Так какая тут беда? Ну давайте посмеёмся всей деревней, да и только. Вреда-то никакого! А вот работник Антон, я бы сказал – отличный. Всё, что ему ни поручается – исполняет с исключительной старательностью и добросовестностью. А вот и в общественных делах. как вы сами говорили, он не в последних остаётся. Так зачем же изгонять его из комсомольских рядов? Да и за что, спрашивается? Я своё мнение высказал, а решать вам. У вас своя комсомольская семья и ломать ваши семейные устои не моё дело. Моё дело похвалить или поругать за работу, за порядочность в деревне. А ваше дело, прежде чем проголосовать – подумать хорошенько.

Секретарь райкома комсомола, выступая, не одобрял поступки Антона, но и не советовал слишком строго подходить к поведению комсомольца.

-Конечно же, стиляжество – это всё прозападное. Надо прямо сказать – всё направлено на развращение нашей молодёжи. Но тут надо различать как воспринимается западный «крик моды» сознанием молодого человека. Если он воспринимает как смысл жизни – то это, несомненно, вредно. А если это стремление красивее одеться, элегантнее выглядеть, а может быть даже выделиться среди других, то думаю, здесь большой-то беды нет.

Вслед за комсмольцами выступили и секретарь парткома совхоза, и не мало коммунистов села, присутствующих на собрании. Разговор оказался обстоятельным, для всех полезным хотя и с наставлениями, но, как-то, всё в пользу Антона…

Не остался в стороне от высказываний и секретарь РК КПСС.

-Вот, товарищи комсомольцы, сидел я и слушал мнение каждого из выступающих. Многое тут вы и негативного подметили, и не только в поведении вашего товарища, а вообще в деревне. И правильно, что вы не остаётесь равнодушными к жизни села, к поведению односельчан и в частности ваших сверстников. А ещё больше я услышал о ваших добрых деревенских делах. И мне как-то спокойнее, радостней на душе становится от того, что в деревне растёт, живёт достойная смена старшего поколения, стремящаяся предотвратить негативные явления, творящая всё больше и больше добрых дел на благо своих же односельчан. Меня больше радует, а не огорчает сегодняшнее собрание и разговор на нём. Радует то, что, несмотря на различные, противоречивые взгляды, нет безразличного отношения ко всему происходящему. А по поводу поведения вашего товарища я бы сказал так: менее важно то, как человек выглядит снаружи, важнее всего – что у него внутри. А вот внутри Антона прослеживается самое положительное. Это и стремление лучше трудиться, сделать больше добрых дел в общественной жизни, это и патриотизм, преданность общим идеям Ленинского комсомола. Мне очень даже понравилась эмоциональность Антона, как он заявил, что ни при каких обстоятельствах не отдаст комсомольский билет! Ишь ты: «…Хоть с милиционером отбирайте, не отдам!...» Похвально! Значит он дорожит билетом-то, а это многое значит. Тут вот надо пословицу помнить: «Встречают по одёжке, а провожают по уму…». Да иногда и в душу к человеку заглянуть не вредно, хотя, опять же: «Чужая душа – потёмки…». Но, с другой стороны, каждый ли пустит в душу-то заглянуть… А вот у Антона , смотрю, душа-то нараспашку. Видится, что он ничего дурного в душе-то своей не таит и для всех она у него раскрытая. Ну поозорничать по молодости мы все не прочь, лишь бы это озорство не в беду какую. А что-то заграничное перенимать… так тут тоже надо с тщательным разумением подходить. Если что зловредное – так надо в корне пресекать, ну а если никакого вреда – так что уж слишком-то строжиться… А ещё, дорогие наши младшие товарищи, не надо друг на друга сердиться. Надо дружно жить. Ну кто-то, вгорячах, что-то не так сказал, так необходимо воспринять спокойно, без обид и если по справедливости, то соответствующие выводы к исправлению делать, а коли несправедливо то, опять же, спокойно опротестовать аргументами…

-…Не исключили меня тогда из комсомола, и даже выговора не объявили, хотя и за исключение и за выговор голосующие были. Ну а позднее всякие поощрения «посыпались», хоть и «стиляжить», в понимании деревенских, не перестал. Вовсе вопроса об исключении не возникало, а когда время «подошло» - вручили другой билет, более весомый, а комсомольский в знак поощрения оставили мне на вечное хранение. Так вот теперь оба и хранятся здесь в шкатулочке, в обществе не востребованные, а в душе оставляют тёплые воспоминания прожитых лет. В них и кипучая молодость, и праздники, и трудовые будни, и признание людское, и гордость за причастность к большим делам, и… теперь вот… хмурость на сердце и душевная боль по растерзанному, разбитому на куски большому государству СССР, по растоптанным человеческим чувствам чего-то враз потерянному…

-Да-а…Натворили делов в своё время падкие до власти чинуши-безумцы. Разгромили всё в одночасье. Сейчас вот собираем по малым кусочкам в единое. Только соберём ли всё-то, уж больно далеко разлетелись кусочки-то, а кои и вовсе в грязь, в навоз улетели, да и покоятся там.. А кто и когда их из навоза-то вытащит, очистит, отмоет, да в общую вазу приклеит…

Они ещё долго сидели, вспоминая былое, рассуждая о сегодняшнем бытие, не заметив как «подступает» ранний летний утренний рассвет.

Хозяин предложил гостю пойти на сеновал.

-Нам теперь хоть и некуда спешить, не на работу, но отдохнуть малость не помешает, а уж потом – после завтрака, пройдёмся по нашим местам, наполним душу добрыми воспоминаниями…

********** март-апрель 2017 **************

П А М Я Т Ь КОМСОМОЛЬСКИХ Л Е Т: