Улыбка доброты

 

Я встретила их в парке. По аллее шел сгорбленный старик лет семидесяти и катил коляску с калекой. Почему-то не принято разглядывать увечных людей. То ли люди боятся увидеть чужую беспомощность, то ли боятся ею заразиться. Не знаю. Но мне очень хотелось рассмотреть лицо человека, прикованного к инвалидному креслу. Это оказался довольно таки молодой мужчина, лет сорока, не больше. На его лице была печать бесконечной боли: голова была немного запрокинута, брови сдвинуты и приподняты, уголки слегка приоткрытого рта были опущены. Теперь я посмотрела на его тело, чтобы понять причину этой боли. Рассмотреть было сложно, поскольку отец заботливо прикрыл сына пледом от любопытных глаз. Но мне было достаточно взглянуть на его руки. Тонкие, искривленные пальцы, навсегда вывернутые руки говорили без слов… Это был ДЦП. И это навсегда. Я понимала, что каждые день для этого человека был маленький подвиг и что прогулка для него значила гораздо большее, чем для мимо спешащих людей. Что день за днем, из года в год тело выворачивало его жизнь на изнанку, а он за эту жизнь отчаянно боролся. Мне очень захотелось заглянуть в душу этому силачу и однажды это случилось.

Был тихий летний вечер, но городской парк был полон запахов и звуков. Приторный пивной солод, дразнящий шашлычный дым, липучий аромат воздушной кукурузы. По аллее важно катили коляски молодые мамочки с уснувшими малышами, иногда со звоном проносился велосипедист или с криками пробегали дети. Стайками проходили шумные подростки. Причем стайки, как правило, были разделены по половому признаку. Можно было даже встретить большую лошадь в красивой попоне и если удалось захватить с собой денег, прокатиться верхом.

Но у меня была собака и это обязывает в таком людном месте. Я вела ее на коротком поводке и отпускала лишь в единственном случае, на круглом фонтане, похожим на цирковую арену. Это был наш каждодневный ритуал. Я давала ей самоволку, а она в ответ показывала свои трюки. Причем дела она это не за кусочек вкусностей, ей хватало доброго слова.

Но сегодня возле там была знакомая коляска. Сидевший в нем смотрел на шелестящие струйки воды и его лице от этого разгладилось. Не было ни единой складочки или морщинки, кричащей о боли. Оно было спокойным и умиротворенным. И тут я поняла, что сейчас или никогда, и отпустила свою собаку. Она по привычке запрыгнула на фонтан как на манеж.

- Нора, ну-ка покажи нам цирк! – скомандовала я и подошла поближе. Человек в коляске стал следить за тем, как собака послушно стала описывать круги. Он даже что-то промычал в ответ. Возможно, он никогда не видел цирка, а если и видел, то очень давно. Вероятно, когда он был совсем маленьким, а его отец еще не был сгорбленным стариком и мог легко поднять его на руки и внести по лестнице в здание. Я подошла к нему, незаметно глянула на его изувеченные руки. Я знала, что в каждом пальце у этого человека жила боль. Мне хотелось согреть их своим теплом, чтобы хотя бы на миг, хоть на чуточку ему стало легче. Но я постеснялась это сделать. Я боялась, что мой жест не поймут и примут за сумасшедшую. Вместо этого прибежала Нора и послушно села перед ним.

-Нора, дай лапу! – скомандовала я. Та осторожно протянула лапку на плед. – А другую? - она послушно выполнила команду. Сидящий в кресле удивился внезапному вторжению. Я щелкнула пальцами и Нора уселась на задние лапы.

- Гав! – сказала Нора.

- Ммм, - ответил ей зритель. Я взяла палочку.

- Ап!- Нора с легкостью дважды перепрыгнула сымпровизированный барьер и вильнула хвостом. Тогда я выставила вперед ногу и она под нее нырнула. Потом нырнула под другую и села перед нами ожидании награды за свои старания.

- Умница! – похвалила я ее. – А теперь Вы, - обратилась я к зрителю. – Погладьте, не бойтесь.

В ответ он промычал и показал свои руки. Не знаю, может он ими просто не научился управлять, а может стеснялся своего увечья.

- Ничего… Не страшно…– не растерялась я. – Правда, Нора? – собака нетерпеливо перебирала лапами на месте. – А ну-ка, поблагодари зрителя!

В ответ Нора аккуратно положила голову на ему колени и тихонько лизнула руку. И вдруг я увидела! Это была она! Ее нельзя увидеть в экране телевизора, такое не покажут на плакате рекламного бигборда, это сложно заключить в какой-либо кадр. Это была самая лучшая награда! Это была улыбка доброты!

 

Дарья Нагаец

2018