Никто, никак… Видать, не вышел рожей, Бездетный, одинокий, холостой, Огонь горел, но больше заполошно, Не первый был, и даже не второй. Хирел он, понимая и слабея,- Все занято, кругом один расчет. Остались на закуску плац и рея, Да шансы в педагогике еще. Все белое - давным-давно цветное, Писал он, по привычке торопясь, Боясь прослыть отверженным изгоем, Скрывал в картинах истинную масть. В толпе имущих милости канючил, Фильтруя мысле -чувственный изъян, Не веря, что вернется добрый случай, Порою был, конечно, в стельку пьян. Мечтая о Тоскане, раз в неделю, О Родине великих мастеров: Да Винчи и Веспуччи, Боттичелли, Вещал он в окружении котов. Картины все же редко продавались, А если нет, покорно он говел, Но как-то раз смертельная усталость Добила, оторвав от важных дел. Схватил в порыве диком кисть и краски, Метнул, разлив в сердцах на полотно, Размазал их, зубами гневно клацнув, Изрек, бледнея: - Ценится не то. Внезапно боль невидимым удавом Скрутила, не давая вновь вздохнуть. Не вымолвив по-прежнему о главном, Упал, схватившись пальцами за грудь. Застыл мольберт, с печалью неминучей Вскочили вдруг дремавшие коты, От жалости истошно замяучив, Вцепились в бесполезные холсты. Предав останки горестной могиле, Открыл товар расчетливый народ, Последний холст, однако, оценили: - В нем тайный смысл оставил сумасброд… *** Все - суета. Есть тысячи обличий, В которых вечно лживый пустоцвет С успехом продается, будто личность, И ценным признается полный бред. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
